Здесь была изображена даже хранительница Тембандумба, королева племени ягга, которая надеялась возродить культ амазонок с его мужененавистническим духом. Едва Миа взглянула в мрачные глаза королевы, она сразу вспомнила, как однажды холодным декабрьским вечером Молли рассказала ей историю об этой хранительнице, объявившей войну всем мужчинам и превратившей свой дар исцеления в неугасимое желание разрушать.

«Хранители могут разрушать в той же степени, что и исцелять, Миа. Они — создания не только света, но и тьмы. И могут выбрать служение ей. Энергия способна к превращению, в том числе и в полную себе противоположность. Фа ци может оказаться опасной и нанести вред. Никогда не забывай об этом».

Она вспомнила, как, услышав слова Молли, мысленно перенеслась из их дома с заснеженными окнами в душные и влажные леса Конго, где безумная королева приказывала матерям убивать своих сыновей и готовила из их жира мазь.

«Magige samba, — шептала королева, — намажьтесь этой волшебной пастой, и вы повысите свою жизненную силу и будете жить вечно».

В большом зале хранилось немало сокровищ, но Миа прошла мимо, даже не взглянув на них. Она прежде уже пользовалась талисманами, заключающими в себе живительную энергию, а сегодня все ее мысли были сосредоточены на том, чтобы оказаться в доджо.

Наконец-то. Она ступила в помещение, где было прохладно, а обстановка поражала аскетизмом. Здесь не было ни цвета, ни символов, ни зашифрованных надписей, только шестнадцать матов и зеркала на стенах. Войдя в комнату, Миа низко поклонилась.

Этот поклон предназначался духам ее учителей, которые обитали здесь. Она заняла позицию. Когда Миа начала цикл движений ба гуа, ей показалось, что она услышала, как негромко звякнули колокольчики. Наверное, подул ветер.

Энергию этого места невозможно было не почувствовать. Похититель поднялся по деревянным ступеням и неслышно вошел в раскрытую дверь. Он страстно желал воспользоваться всем, что видел вокруг, но ограничился только тем, что внимательно рассматривал сокровища, мимо которых проходил. Книги, черепаховые панцири, побелевшие кости и пучки высушенных трав покоились в простом деревянном ящике, привлекая взор. В другом ящике он увидел чаши с песком и отполированные жезлы. Здесь же ему бросилась в глаза отдельная ниша, посвященная Чийоме Мочизуки, жившей в шестнадцатом веке. Она возглавляла движение мико[54] и подготовила из группы сбежавших от родителей девушек хранительниц для рода Такеда.[55] И повсюду он натыкался на символ хранительниц: глаза, смотрящие на него со стен, с выступов под потолком, даже с деревянного пола, по которому он шел. Он чувствовал себя неловко под взглядом стольких глаз.

Как оказалось, он и хранительница были не единственными живыми существами в этом доме. Как только он пересек широкий зал и ступил в узкий коридор, где свет был приглушен и царила тень, ему вдруг показалось, что стены по обе стороны от него ожили.

Прошло некоторое время, пока он понял, что перед ним тысячи черных сверчков. Их крылышки поблескивали в полутьме. В памяти смутно всплыло, что в Азии сверчок считается символом ума, удачи и боевого духа.

Сверчки сидели на каменных стенах, словно живой гобелен, и он шел по коридору осторожно, стараясь не задеть их. Они были неестественно бесшумны, это даже внушало страх. Никаких звуков, только едва уловимое шевеление усиков, точно перед ним были вовсе не живые существа, а призраки. Он смотрел на них зачарованно, но в то же время и с некоторым отвращением.

Он подошел к доджо. Теперь он видел отражение хранительницы в зеркале. Ее лицо было полностью расслаблено, руки и ноги плавно двигались. Он вошел в комнату. Не прячась.

«Посмотрим, что у тебя получится».

Когда у нее за спиной возникла какая-то фигура, Миа была так удивлена, что потеряла бдительность. В следующее мгновение она оказалась в воздухе. И хотя поверхность была мягкой благодаря матам, от удара плечом о пол у нее перехватило дух.

Он отбросил ее в другой конец комнаты. Она поднялась и, присев на корточки, взглянула на фигуру, которая стояла напротив нее и внимательно за ней наблюдала. Он был весь в черном и в маске, так что разглядеть можно было только глаза.

«Прям как какой-то злодей из второсортного боевика», — подумала она сердито.

Несмотря на боль в плече, ее мозг, взбудораженный нелепым событием, отказывался принять то, что случилось. Он не верил в присутствие постороннего. Его просто не должно здесь быть. Он не имеет права. Это пристанище хранительниц — место для созерцания и ритуалов. Здесь недопустимо насилие.

Как долго он прятался здесь? Почему она не почувствовала его присутствия раньше? Она совершенно четко ощущала его ци. Эта энергия противостояла ее собственной, старалась вывести ее из равновесия, и она чувствовала ее кожей, всем своим существом. Более того, его энергия, очевидно, воздействовала на весь энергетический фон комнаты — он стал неустойчивым и хаотичным.

Он плавно двинулся вперед по направлению к ней. Он буквально скользил и преодолел расстояние между ними с невероятной скоростью. Она вдруг почувствовала, как ее гнев уступил место страху. Уже через секунду он обрушил на нее резкий, внезапный удар запястьем — атака богомола. Она едва успела увернуться, отступив в сторону.

Но он действовал с потрясающей быстротой. Ей даже казалось, что он знает все ее движения наперед, знает, что она сделает еще до того, как она успевает что-либо предпринять. Защищаясь от его нападений, она знала, что подает ему сигналы, позволяет прочитать ее намерения. Все ее маневры он легко разгадывал. Он словно врезался в ее мысли и, внося неуверенность в сознание, пытался разрушить ее защиту. В отчаянии она бросилась на него, пытаясь нанести сокрушительный удар, требующий недюжинного напряжения плеч и спины. Он вскинул руку и блокировал ее атаку.

Никогда не используй силу против силы, если противник крупнее, — он задавит тебя массой. Это был один из главных принципов, который Чилли внушал ей в течение многих лет, пока она занималась с ним. Один из наиболее простых и логичных принципов. И именно его она просто отбросила в сторону в первую очередь. Противопоставляя собственную физическую силу силе своего противника, она оказалась нос к носу с человеком, который намного превосходил ее в мощи. Лучшее, что она могла бы сделать, — отдать инициативу ему. Постоянно уклоняться от его атак, использовать плавные, круговые движения, следовать за ним, подстраиваться под его ритм, выжидая, когда представится удобный случай — подходящий угол или приемлемый маневр, — чтобы добиться успеха. Принципы айки: старайся развернуть соперника так, как надо тебе, заставляй его тратить силу вместо того, чтобы использовать свою. Но ничего подобного она, конечно же, не сделала. И теперь ей придется заплатить за свою глупость.

Их руки скрестились, и она почувствовала, что ее словно оглушили свинцовой палкой. Она понимала, что его цель — лучевой нерв. Слегка подталкивая ее вперед, он надавил ей на плечи и в то же время ударил в лодыжку правой ногой. Шао дуй — «подрезание» стопы. Четкость и точность его действий просто поражали. Его подошва, точно лезвие, уперлась в чувствительную точку в задней части ее ноги, этот напор оказался просто диким. Ее нога не выдержала и подкосилась. Теперь он был над ней, она же лежала поверженная, в оцепенении, испытывая острую боль. Его лицо, нависавшее над ней, скрытое за черной тканью, казалось совершенно спокойным. Он улыбался, и она даже могла различить морщинки, собравшиеся вокруг его глаз. Она читала его мысли. Она понимала их так ясно, словно он сам рассказывал ей, что думает.

«Ты умрешь здесь, внутри. Ты умрешь там, снаружи».

Она потянулась к нему, стараясь сорвать маску с его лица, но он схватил ее за руку и резко выгнул безымянный палец. Она вскрикнула и снова упала на спину.