– Ну и зачем ты меня обслюнявила? Что, мамина блузка не понравилась, да? Прямо как тетушка Линда, вечно недовольна моими нарядами. Доброе утро, Элси, – сказала Мелани, выходя в коридор. – А мы только что уделали мамину блузку.

Майя заулыбалась и потянулась к Элси.

– Я сто раз говорила, что нельзя так расфуфыриваться, когда в доме маленький ребенок, – заявила Элси и взяла Майю на руки. – Иди к тете Элси, моя хорошая. Как будто ты виновата, что у тебя зубки режутся.

– Так я и не говорю, что она виновата, – вздохнула Мелани, смиряясь с непониманием. Они с Элси явно говорили на разных языках, но тут уж ничего не поделаешь. Как обычно, Элси опоздала на двадцать минут, и, как обычно, Мелани не сказала об опоздании ни слова. Дородная пожилая женщина родом с Ямайки, Элси родила и вырастила пятерых детей. Она семнадцать лет проработала у тети Франсис и вынянчила трех двоюродных братьев Стива. Младший кузен Стива поступил в колледж как раз тогда, когда у Мелани истекал декретный отпуск, и само собой разумелось, что теперь Элси будет нянчить Майю. Не важно, что Элси все делала по-своему и пренебрежительно относилась к неопытности Мелани в вопросах воспитания детей. Главное, что она много лет проработала в семье Стива. Мелани ей доверяла и безумно боялась, что Элси уволится, как только узнает, что они разошлись. И тогда, чтобы не потерять работу, Мелани будет вынуждена нанять чужого человека. Но как же оставить Майю с незнакомкой? Ведь малышка так любит Элси! Она так охотно идет к ней на руки, так доверчиво прижимается к обширной груди… Мелани подавила всплеск ревности и повернулась к дверям.

Мелани поймала такси возле закусочной. На въезде на скоростную трассу она достала зеркальце и стала подкрашиваться, репетируя свою роль в разговоре с Бернадетт. Она оказалась на месте преступления и взяла на себя ответственность. Она знала о расследовании больше, чем кто-либо еще. Она готова взять это дело, она хочет взять это дело, и она способна с ним справиться. Звучало неплохо – если, конечно, у нее будет возможность сказать хоть слово. Если ее не уволят еще до того, как она успеет открыть рот.

Кабинет Бернадетт находился на перекрестке двух коридоров отдела особо тяжких преступлений. Табличка на двери гласила: «Бернадетт Дефелис, начальник отдела». Мелани глубоко вдохнула, расправила плечи и с напускным спокойствием вошла в приемную. Секретарь Бернадетт, Шекейя Дженкинс, раскладывала пасьянс на компьютере и отвечала на звонки, нажимая телефонные кнопки карандашом, осторожно зажатым между пальцами с длиннющими ухоженными ногтями. Она единственная сумела удержаться в секретарях у Бернадетт дольше недели и очень гордилась своим достижением. Шекейя красила волосы в ярко-красный цвет и заплетала их в многочисленные косички, а на ее плече красовалось татуированное сердце с именем «Кваме». Язычок Шекейи резал как бритва, и она без стеснения пользовалась им в перепалках с Бернадетт. Секретарша с сомнением посмотрела на Мелани:

– Желаешь получить аудиенцию с ее величеством?

– Угу. Она на телефоне?

– Где ж еще? Но ты, голубушка, сама как-нибудь, я звонить не буду. Она сегодня не в духе. Так что имей в виду.

Мелани сделала шаг к дверям кабинета и услышала вопль Бернадетт:

– Какой козел занял третью линию? Шекейя, почему третья все еще мигает?

– Пусть сама отвечает на свои вонючие звонки. Поглядим, как ей это понравится, – проворчала Шекейя со скучающим видом, возвращаясь к пасьянсу.

Бернадетт сидела спиной к двери, лицом к компьютеру и телефонам, но обернулась, услышав стук каблуков Мелани.

– А, ты-то мне и нужна, – сказала она, снимая трубку и махнув рукой в направлении кресла для посетителей.

Мелани села и прислушалась. «Заодно и разузнаю что-нибудь», – подумала она. Бернадетт умасливала начальника Управления по борьбе с наркотиками, пытаясь договориться о совместных действиях.

– Ларри, не волнуйся, мы без проблем можем пробить это через Вашингтон. Я подключу лучших ребят. Вы перехватите кучку наркотиков, а мы поймаем кучку бандитов. И все будут довольны.

О да, она умела очаровывать, хотя очарование уже слегка увяло. Нет, не на лице – внешне Бернадетт все еще была красавицей. Но ей перевалило за сорок, и она слишком усиленно боролась с возрастом. Ниспадающие до плеч волосы, когда-то каштановые, теперь были покрашены в неестественно красный цвет. Слишком много макияжа. А уж одевалась она… Есть люди, которым идет обтягивающая одежда – вот хотя бы сестра Мелани, Линда, несравненная латиноамериканская красотка. Бернадетт же такие наряды придавали вид банальной дешевки. Замуж Бернадетт так и не вышла и детей не завела. В полиции все переспать не прочь, а вот жениться – увольте. Бернадетт же никого, кроме полицейских, и знать не хотела.

Бернадетт положила трубку и посмотрела на Мелани. Начальница явно встала не с той ноги, и Мелани дрогнула.

– Откуда ты узнала, что Джед Бенсон убит? – Требовательный тон вопроса заставил Мелани забыть подготовленную речь.

– Я была там вчера.

– Это мне уже известно, дорогуша. Вот только почему-то услышала я это от лейтенанта Рамиреса, а не от тебя. Как ты там оказалась?

Мелани догадывалась, что Рамирес доложит обо всем Бернадетт, и все же разозлилась.

– Случайно. Просто совпадение, – заикаясь выдавила она под немигающим взглядом Бернадетт. – Я живу там неподалеку. Гуляла, шла мимо и увидела пожарные машины.

– Гуляла?

– Да.

– В десять-то вечера?

– Малышка никак не хотела засыпать. Я думала, что прогулка ее усыпит.

Бернадетт откинулась в кресле, вроде бы удовлетворенная объяснением, но затем подалась вперед.

– По словам лейтенанта Рамиреса, ты заявила, будто пришла туда по моему приказу!

– Ничего подобного я не говорила! На самом деле я намеренно избегала подобных утверждений. Мне показалось, что это дело заслуживает внимания, и я хотела перехватить его у окружных прокуроров. Ты же сама учила меня проявлять инициативу. Вот я и надула Ромми немножко. Сделала вид, что имею право там находиться. Если бы он узнал, что я просто проходила мимо с коляской, он бы меня и близко не подпустил.

– Значит, ты чувствовала себя вправе пренебречь субординацией? Вправе поступить так, не спросив меня?

– Я подумала, что ты одобришь мое решение.

– М-да. И поставила меня в трудное положение, милочка. Мои принципы в данной ситуации противоречат друг другу. Понимаешь, что я имею в виду?

– Нет. – Мелани ненавидела робкие нотки в своем голосе. Бернадетт всегда умудрялась превратить ее в тихую, запуганную мышку. Хотя Мелани не так-то просто было запугать.

– Принцип номер один: наказывать за нарушение субординации. Принцип номер два: награждать за проявление инициативы. Теперь ты видишь, что твои действия заставляют меня выбирать одно из двух?

– Да. – Мелани презирала себя за слабость. Но что она могла сделать? Не ответить на риторический вопрос Бернадетт означало поднять бунт.

– Я не могу позволить сотрудникам шляться по городу и вламываться на место преступления без моего разрешения. Я здесь распоряжаюсь. Я раздаю задания. Я держу связь с полицейским управлением и федеральными агентствами. Не ты и не кто-нибудь еще, а именно я. Ясно?

– Конечно, Берн, абсолютно ясно. Я вовсе не…

– С другой стороны, я пытаюсь научить вас предприимчивости, и здесь интуиция тебя не подвела. Мы должны заполучить это дело. В конце концов, Джед работал у нас. Нам и заниматься его убийством. – Голос Бернадетт слегка дрогнул, и Мелани вспомнила, что речь идет не просто о каком-то постороннем покойнике.

– Бернадетт, – попыталась вставить Мелани, – я была там вчера и знаю то, что никто…

Бернадетт подняла руку:

– Тихо, я думаю!

Потянулись томительные секунды в ожидании приговора. Наконец на губах Бернадетт расцвела хитрая улыбка.

– Вопрос на засыпку: скажи-ка мне, как ты собираешься перевести убийство на федеральный уровень?