– Я же говорю, у тебя есть свои причины. Я вовсе не жалуюсь и ни в чем тебя не виню. Ты сводишь меня с ума – именно такая, какая ты есть. Ты красавица, умница и распутница в постели. Ты прекрасная мать. И не в твоем характере разводить психотерапевтические беседы.

– Если все действительно так, не значит ли это, что мы должны поработать над нашими отношениями? И поработать над самими собой? – Мелани отвернулась от окна и посмотрела на Стива.

– Вовсе нет! С нашими отношениями все в порядке. Давай не будем зря заморачиваться самокопанием, ладно? Лучше всего забыть то, что случилось. Я изменил тебе с Самантой, а потом ты спуталась с мистером Аполлоном. Вот и поквитались. Забудем. Что тебе еще нужно?

«Больше того, что ты мне предложил, – подумала Мелани. – Мне нужно больше».

Стив вздохнул и потер глаза. У него заурчало в животе.

– Я сегодня так и не поужинал. Может, закажем что-нибудь из китайского ресторанчика?

Мелани подошла, подняла с пола брюки и подала Стиву.

– Кафешка на Мэдисон открыта до одиннадцати. Если поторопишься, то еще успеешь перекусить.

– Ты серьезно?

– Стив, если тебя устраивают те отношения, что ты описал, с такой женщиной, за которую ты меня принимаешь, то эта жизнь не по мне.

Он вздохнул и посмотрел на брюки, которые держал в руке.

– Ладно, если ты настаиваешь, мы вернемся к психотерапевту. Лишь бы тебе стало легче.

– Не говори так только для того, чтобы я позволила тебе остаться на ночь. Ты должен быть искренним. Я на самом деле думаю, что нам следует немного пожить отдельно, чтобы решить, действительно ли мы хотим сохранить брак.

Стив молча посмотрел на нее, потом встал и натянул брюки.

– Ладно, – сказал он, – я дам тебе возможность еще немного покапризничать. Похоже, происшествие с Самантой расстроило тебя куда больше, чем я ожидал. Однако имей в виду, всему есть предел. Мне надоело ночевать у родителей. И если ты еще раз встретишься с этим парнем, я за себя не ручаюсь.

Она проводила Стива в прихожую, чтобы запереть за ним дверь. И по привычке поцеловала на прощание. От поцелуя ей стало грустно. От старых привычек трудно избавиться.

После ухода мужа Мелани почувствовала нестерпимый голод. Наверное, от стресса. Или после секса. Хорошо, что Стив ушел, а то бы они наверняка опять оказались в постели. Уж лучше что-нибудь съесть. Наполнить желудок и выбросить из головы личные проблемы, чтобы можно было наконец подумать.

Мелани порылась в шкафчиках в поисках заветной пачки. Маленькая квадратная коробочка с сине-золотой этикеткой, ничуть не изменившейся еще с тех времен, когда Мелани была ребенком. Она с детства обожала заварной крем из готовой смеси. Да, она ассимилированная пуэрториканка, и ее mami не умела готовить настоящий домашний заварной крем. И что с того? Какая есть, такая есть.

Мелани пришла к этому выводу, помешивая густую желтоватую жидкость в кастрюльке и с наслаждением вдыхая аппетитный карамельный запах. Пора бы уж знать себе цену. В глубине души она оставалась девчонкой из Бушуика. Девчонкой, чье детство прошло на асфальтовых улицах, полных грязи и насилия. Девчонкой, чей отец так и не вернулся домой после одной ужасной ночи. До сегодняшнего дня она была благодарна Стиву за все, что он ей дал, и не просила ничего больше.

Мелани вылила сладкую растопленную жидкость в маленькие чашки и сунула их в морозилку, чтобы побыстрее застыли. Слопала две с половиной чашки, прежде чем ее начало тошнить, а остаток десерта выбросила в мусорное ведро. Que estupido![34] И чем она только думала? Мелани физически ощущала, как поглощенные калории откладываются на бедрах. Завтра придется весь день голодать, чтобы сжечь съеденный сегодня излишек.

Мелани вернулась в спальню, потушила свет и легла поверх одеяла; следила, как по комнате движутся синие тени, и размышляла о словах Стива. Она не хотела быть такой, какой ее описал Стив. Она хотела избавиться от груза прошлого, чтобы стать лучше и смелее и занять в мире то место, которое принадлежало ей по праву.

Оставалось только сообразить, как именно это сделать.

Захлопнув крышку сотового телефона, Билл Фленаган расплылся в довольной улыбке. Он не надеялся получить большой барыш с последней работенки. Но вишь, телефонный звонок как гром среди ясного неба – и нате вам, пожалуйста, двадцать пять кусков. Этот жмот предложил сначала всего пятнадцать, пришлось поторговаться. Ха, выдумали, Бешеный Билл не знает, почем нынче стоит кого-то замочить? Вы думали, с простачком связались? Не на того напали! И ведь как вовремя! В казино Атлантик-Сити он просадил целое состояние, и Фрэнки Брикс скоро припрется за должком. Надо подзаработать, иначе отделают так, что придется потом на костылях ходить.

Вот только следует все хорошенько обмозговать. Он и так уже в ее палате. Девчонка спит. Можно прямо сейчас вернуться и применить испытанный способ: подушку на морду, а потом связать какой-нибудь веревкой или разорванной простыней. Но ему велели сделать так, чтобы сошло за самоубийство. Двадцать пять кусков за пару минут работы – ништяк! И к тому же какой кайф! Как эта борзая сучка в ужасе проснется, станет брыкаться, ерзать под ним, пока он будет прижимать подушку все крепче, а потом затихнет. Ух ты!

От одной только мысли у него встал – первый раз за черт знает сколько времени. Но если и впрямь сделать именно так, то сначала нужно приготовить железобетонное алиби, чтобы не попасться с поличным.

В этом-то и проблема. Самое простое в данном случае оказывалось в то же время самым сложным. Он имеет полное право находиться в комнате. Стало быть, именно с него и спросят. Если не поверят в самоубийство, то сразу поймут, что ее убили. Насколько он знал, девчонка не настолько тяжело больна, чтобы отдать концы. И тогда они решат, что он замешан в убийстве. Кто-то другой еще мог бы отовраться, сказав, что вышел пописать, но у него такой номер не пройдет. Он у этих козлов давно на примете. Нужно непробиваемое алиби, чтобы оно как-то подтвердилось. Нужно, чтобы его где-то заметили. Может быть, в столовой? Убить девчонку, связать, пойти в столовую и затеять драку? Тогда его точно заметят. К тому же дракой можно будет объяснить любые отметины, если эта сучка станет сопротивляться. А потом вернуться и сделать вид, что обнаружил тело. Неплохой вариант.

Фленаган прошел в палату и уселся на стул в углу, наблюдая за спящей девчонкой и раздумывая, как поступить. Уже около десяти вечера. Из коридора в полутемную комнату лился яркий свет. По отделению все еще шастает много народу. Лучше среди ночи, чтобы никто не слышал звуков борьбы. Провернуть дело надо сегодня – именно так они договорились. Поэтому времени на то, чтобы достать какое-нибудь лекарство для сердечного приступа или другую гадость, нет. У него есть нож и пистолет, но для самоубийства они не годятся. Остается сделать вид, будто она задохнулась. Или, скажем, ее задушили. А неплохая идея насчет задушить. Как он нажмет на эту тонкую белую шейку, и она сомнется под его пальцами… Ни фига себе, опять у него встает.

Аманда пошевелилась во сне, вздохнула и неуклюже двинула забинтованной рукой. Фленаган подошел и встал рядом, наблюдая. Убедившись, что девчонка крепко спит, он осторожно стянул одеяло до пояса, разглядывая ее тело под тонкой больничной рубашкой. Уж больно тощая. Такие крохотные сиськи, не мешало бы добавить силикона, а то и смотреть не на что. То ли дело прокурорша – вот сиськи у бабы! Ему всегда хотелось оттрахать девку, когда та уже скапустилась, но ведь это ж не девка, а просто мешок с костями какой-то. К тому же нельзя забывать про анализ ДНК. Ну, волосы он еще сможет объяснить тем, что охранял ее, а вот сперму не объяснишь. Лучше бы не пить, а то вдруг не удержится. Самообладанием он никогда не отличался.

Фленаган сел на стул в углу, вытащил флягу и опрокинул в горло все до последней капли, чувствуя, как по телу разливается тепло. Придется подождать не один час, пока настанет время действовать. Надо поберечь силы. Пора бы немного вздремнуть.