Д-р Маркс. — Объясню Вам это на примере. Одной из наиболее обычных форм движения за освобождение является стачка. Прежде при объявлении стачки в одной стране она проваливалась вследствие ввоза рабочих из других стран. Интернационал почти совершенно покончил с таким положением дел. Он получает сведения о предполагаемой стачке и распространяет эти сведения среди своих членов, которые сразу же узнают, что местность, охваченная борьбой, должна быть для них запретной зоной. Хозяевам приходится, таким образом, иметь дело только со своими рабочими. В большинстве случаев стачечники не нуждаются ни в какой другой помощи. Необходимые денежные средства собираются по подписке среди них самих или среди членов обществ, с которыми они более непосредственно связаны; но если их положение оказывается слишком тяжелым и если стачка получила одобрение Товарищества, стачечники снабжаются деньгами из общего фонда. Таким образом была, например, выиграна на днях забастовка сигарочников Барселоны[479]. Но Товарищество заинтересовано не в стачках, хотя оно и поддерживает их при известных условиях. В денежном отношении оно ничего не может выиграть от них, а потерять может легко. Резюмируем вкратце суть. дела. Рабочий класс остается неимущим среди возрастающего богатства, нищим среди возрастающей роскоши. Материальные лишения уродуют рабочих как в моральном, так и в физическом отношении. Рабочие не могут рассчитывать на постороннюю помощь. Поэтому перед ними возникла повелительная необходимость взять свое дело в собственные руки. Рабочие должны изменить существующие отношения между ними, с одной стороны, и капиталистами и земельными собственниками, с другой, а это значит, что они должны преобразовать общество. Такова общая цель любой из известных рабочих организаций; лиги земли и труда, профессиональные союзы и общества взаимопомощи, кооперативная торговля и кооперативное производство — все это лишь средства для достижения этой цели. Установить полную солидарность между этими организациями — дело Международного Товарищества. Его влияние начинает ощущаться повсюду. Две газеты пропагандируют его взгляды в Испании, три — в Германии, столько же — в Австрии и Голландии, шесть — в Бельгии, шесть — в Швейцарии. А теперь, когда я рассказал Вам, что такое Интернационал, Вы, пожалуй, сумеете сами составить себе мнение о его мнимых заговорах. Я. — А Мадзини тоже член вашей организации?

Д-р Маркс (смеясь). — О, нет! Наши успехи были бы не очень-то велики, если бы мы не пошли дальше его идей.

Я. — Вы меня удивляете. Я был уверен, что он является представителем самых передовых взглядов.

Д-р Маркс. — Он представляет всего-навсего старую идею буржуазной республики. Мы же не хотим иметь ничего общего с буржуазией. Мадзини отстал от современного движения не меньше, чем немецкие профессора, которые, однако, до сих пор считаются в Европе апостолами развитой демократии будущего. Они были таковыми когда-то — может быть, до 1848 г., когда немецкая буржуазия, в английском понимании этого слова, едва достигла своего собственного развития. Но теперь эти профессора перешли целиком на сторону реакции, и пролетариат больше не желает их знать.

Я. — Некоторые полагают, что в вашей организации есть элементы позитивизма.

Д-р Маркс. — Ни в коей мере. Среди нас есть позитивисты, есть и позитивисты, не принадлежащие к нашей организации и с успехом делающие свое дело. Однако это отнюдь не заслуга их философии, которая не имеет ничего общего с идеей народной власти, как мы ее понимаем; эта философия стремится лишь заменить старую иерархию новой.

Я. — Мне кажется, в таком случае, что вожди современного интернационального движения должны были бы выработать свою собственную философию, как они создали свое собственное Товарищество.

Д-р Маркс; — Совершенно верно. Трудно ожидать, например, что мы могли бы добиться успеха в нашей войне против капитала, если бы стали строить нашу тактику, основываясь, скажем, на политической экономии Милля. Он нарисовал картину одного вида отношений между трудом и капиталом. Мы надеемся показать, что возможно установить иные отношения.

Я. — Что Вы скажете о Соединенных Штатах?

Д-р Маркс. — Основные центры нашей деятельности находятся сейчас в старых европейских странах. Многие обстоятельства позволяли до сих пор думать, что рабочий вопрос не приобретет такого всепоглощающего значения в Соединенных Штатах. Но эти обстоятельства быстро исчезают, и рабочий вопрос быстро выдвигается там на первый план вместе с ростом, как и в Европе, рабочего класса, отличного от остальных слоев общества и отделенного от капитала.

Я. — Я думаю, что в Англии ожидаемая развязка, какова бы она ни была, могла бы быть достигнута не путем насильственной революции. Английский метод агитировать на митингах и в печати до тех пор, пока меньшинство не обратится в большинство, позволяет надеяться на это.

Д-р Маркс. — Я в этом пункте не так оптимистичен, как Вы. Английская буржуазия всегда проявляла готовность припять решение большинства, пока она монопольно распоряжалась правом голоса. Но поверьте, что в тот момент, когда она окажется в меньшинстве по вопросам, которые она считает жизненно важными, мы будем иметь здесь новую войну рабовладельцев...

Напечатано в газете «The World» 18 июля 1871 г. и в еженедельнике «Woodhull andClaflin's Weekly»№13/65, 12 августа 1871 г.

Печатается по тексту «Woodhull and Claflin's Weekly»

Перевод с английского

На русском языке впервые опубликовано в книге «Первый Интернационал в дни Парижской Коммуны», 1941

25 ИЮЛЯ 1871 ГОДА

Гражданин Энгельс говорит, что после папы следует сказать об антипапе[480]; он должен сообщить, что Джузеппе Мадзини выступил на страницах своей газеты с нападками на Интернационал [См. настоящий том, стр. 394—396. Ред.]. Заявив, что, как он уверен, итальянский народ исполнен любви к нему, а сам он исполнен любви к итальянскому народу, Мадзини продолжал:

«Возникло Товарищество, основанное несколько лет тому назад, которое угрожает совершенно подорвать порядок» (те же самые слова, которые употребил и папа). «Я с самого начала отказался принадлежать к нему. Товарищество управляется Советом, находящимся в Лондоне, душой которого является Карл Маркс — человек большого, но, как и у Прудона, разрушительного ума, человек нетерпимого нрава, который с завистью относится к влиянию других людей. Совет, состоящий из людей различных национальностей, не может иметь ни единой цели при обсуждении бедствий современного общества, ни единства мнений для устранения этих бедствий. Именно по этим причинам я и итальянская секция Демократического альянса (Лондон) вышли из Товарищества. Тремя основными принципами Товарищества являются: во-первых, отрицание бога, то есть отрицание всякой морали; во-вторых, отрицание отечества, которое оно растворяет в конгломерате коммун — неизбежной участью их явилась бы взаимная вражда; в-третьих, отрицание собственности, что означает лишение рабочего плодов его труда, ибо право личной собственности заключается в праве каждого на то, что он произвел».

Свои замечания по этим трем пунктам Мадзини заканчивает советом итальянскому рабочему классу прочно организоваться под его знаменем, объединиться в лигу борьбы с Интернационалом; он советовал итальянским рабочим верить в будущее Италии, работать для ее будущего и ее славы, создавать в своей среде кооперативные лавки (не производственные кооперативы), чтобы все могли получать возможно больше выгод.

Заметьте, что в одном важном вопросе Мадзини вступает в противоречие с самим собой: в одном месте он заявляет, что