– А вы?
– Что я?
– Не разрешаете?
– После того как я ему сказала, что его любимый папаша на самом деле не его родной отец, он и вовсе с нами считаться перестал.
– Не понимаю, кто не его отец?
– Ну что тут не понимать? Когда я выходила замуж в первый раз, я, к несчастью, оказалась беременной... от другого мужчины. Я, естественно, скрыла это от будущего мужа. Мне удалось убедить его, что ребенок родился раньше срока. Ну, вы понимаете? В общем, это было так давно!
– А кто же настоящий отец ребенка?
– Можно, я буду с вами откровенна?
– Конечно, мы для этого с вами и беседуем.
– Встречалась я с одним очень положительным молодым человеком, с красным дипломом, подающим большие надежды, кстати, тоже, кажется, педагогический закончил.
Однако как вы понимаете сами, надежды – это перспектива. К тому же на зарплату учителя не проживешь! А я хотела жить сразу, а не через годы. Тем более нас жизнь разлучила. И как раз подвернулся состоятельный человек, бизнесмен. У него все было для такой девушки, как я. Вы понимаете, о чем я? Кстати, вы замужем?
– Какое это имеет значение?
– Значит, нет. В общем, когда Максик родился, мой муж был вне себя от радости отцовства.
– А тот, настоящий, отец?
– А-а, он вообще не знал о сыне. Перед тем как выйти замуж, я написала ему письмо: мол, увы, не могу вытерпеть разлуки, ну, вы понимаете?
– Не очень! Только это не имеет значения! Главное, чтобы вас понимал Максим.
– То-то и оно, после того как я честно призналась во всем, а ведь ребенку, в книжках пишут, надо говорить правду, не про капусту же, его словно подменили. Озверел ребенок. Никогда больше умных книжек читать не буду. И если до этого разговора он ненавидел только меня и отчима, то теперь порвал отношения и с отцом.
– Так он нашел своего отца?
– Нет, порвал с тем, кто его воспитал, то есть с моим первым мужем! Это так просто запомнить, почему все путаются? – Дамочка, щелкнув замком дорогой сумочки, вынула пачку салфеток и приложила одну из них к глазам. – Вы не представляете, какой до этого Максик был положительный мальчик. И в кино вместе с нами, и отдыхать к морю, даже машину вместе с отцом чинил, они вдвоем машины обожали, а теперь?
– Ну что вы хотите, у ребенка стресс.
– Стресс стрессом, а я хочу, чтобы он вернулся домой.
– А он что, еще и из дома ушел?
– А откуда же?
– Вы же про школу только говорили.
Мадам Скобцева вновь вздохнула.
– Где же он теперь обитает?
– У бабушки.
– Может быть, пусть пока там и остается?
– Нет, там совершенно иные условия. У нас в новом доме, – она вновь со значением посмотрела на Олю, – и бильярдная, и кабинет для него отдельный, и бассейн. Вы должны его заставить. Школа обязана прививать детям любовь к родителям.
– Мы попробуем. У нас работает постоянный психолог. Я вам ничего не обещаю. Но ваш сын мне понравился.
– Правда? – обрадовалась Скобцева. – Значит, договорились. – Она с облегчением вздохнула, словно переложив мешок с грузом на плечи Оли. – Я вам лично буду очень признательна. Вы понимаете, о чем я? У меня большие возможности: подарки к дню рождения, на праздники за мной и вообще. – Скобцева презрительно оглядела Олину скромную одежду: – Вижу, запросы у вас небольшие.
– Я... – Оля от возмущения потеряла дар речи.
– И еще я вашему руководству пообещала, что мой муж – я ведь вам говорила, он большой человек... – так вот, если что нужно для лицея, он похлопочет. Ведь всем что-нибудь нужно? Он в высокие сферы вхож. И вообще мы элитные родители!
– Я просто учитель. – Взяв себя в руки и поняв, что с такой мамашей лучше не выяснять отношений, сухо произнесла Оля. – Об этом вы можете поговорить с руководством лицея.
– Да-да, я слышала, у вас какая-то знаменитость работает, и учителя все за границей образование получали. Ведь так?
– Я могу сказать только о себе. Я окончила московский вуз.
– Значит, практику за рубежом проходили! – с уверенностью воскликнула мадам.
Оля почувствовала, что не должна разочаровывать элитную мамашу, но врать не хотелось.
– Нет.
– И никогда не бывали за границей? – Голос Скобцевой звучал угрожающе.
– Почему? Приходилось.
– Где же? – грозно наступала элитная мамаша.
– Во Франции. – Оля даже немного опешила от такой атаки.
Лицо мадам мгновенно подобрело.
– О, Париж! Елисейские поля! Монмартр! Надеюсь, вы были в Париже?
– В Париже была. – Оля вспомнила про поездку, и у нее невольно вырвалось: – Лувр незабываем!
– Ах, у меня как раз на Лувр не осталось ни капли времени. Проболталась в «Галерее Лафайет»? Слышали о таком магазине?
– Конечно, сеть магазинов по всей Франции, даже в маленьких городках на побережье они есть.
– Вы бывали на побережье?
Оля почувствовала, что ее авторитет в глазах мадам Скобцевой мгновенно подрос.
– Как раз там я провела больше всего времени.
– В Каннах? В Ницце?
– Нет. Я жила в маленьком городке между Марселем и Испанией... ребенком, с родителями.
– Ваши родители – обеспеченные люди, это хорошо! Вы, конечно, знаете французский язык?
– Я окончила спецшколу с французским языком, а потом учила его в вузе.
– Замечательно! В старые времена вся знать владела французским. Сейчас это такая редкость, прагматики – все учатся английскому!
– Да, побывав во Франции, я решила изучить язык хорошо.
– Как похвально!
Оля улыбнулась, воспоминания от поездки захлестнули ее, отвлекли от настойчивой и нахальной мамаши.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
– Хочу говорить по-французски, – заявила маленькая Ольга папе с мамой, когда такая же, как она, девочка Сьюзен, знакомясь, протянула руку и певуче произнесла:
– Бонжур.
До этого Оле казалось, что только взрослые могут так быстро и непонятно говорить на незнакомом языке, но дети?
– Сьюзен учит французский? – удивилась Оля.
– Нет, она просто живет в другом государстве, – объяснял ей папа, – где все с рождения говорят по-французски.
Детская психика бунтовала: «Как же так?»
Первый раз Оля приехала во Францию с родителями, когда ей исполнилось всего шесть лет. Их пригласила знакомая дедушки Алексея, француженка тетя Сабрина.
Олин дедушка, знаменитый хирург Рогов, давным-давно, сделав сложную операцию, спас ей жизнь. С тех пор началась дружба семьями. Уж и дедушки нет в живых, и родителей тети Сабрины тоже, но она, одинокая женщина, каждое лето приглашала друзей в свой уютный домик на берегу моря.
Разговоры родителей о том, что когда-нибудь надо принять ее приглашение, Оля слышала каждый год, как только наступало время отпусков.
И вот наконец папа с мамой решились.
Тетя Сабрина смешно говорила по-русски, у нее были русские корни, а вот Сьюзен, ее маленькая племянница, которая проводила у нее лето, не знала ни одного русского словечка.
– Там все будут объясняться на французском языке, – перед поездкой предупредил Олю папа. Но она не поверила. Ей казалось, что только животные могут разговаривать на непонятном нечеловеческом языке, а люди нет! И только приехав во Францию и убедившись, что не понимает ну ни одного словечка, решительно произнесла:
– Я тоже хочу знать французский.
– Нет проблем, – пообещал папа. – У нас во дворе детский сад с французским языком. Пойдешь в подготовительную группу перед школой.
В чистеньком солнечным городке на южном побережье Франции Оля училась выговаривать первые слова по-французски. «Мерси, пардон, бонжур» давались ей легко. А вот Сьюзен даже «спасибо» по-русски не могла выговорить. Но это не мешало девочкам общаться и дружить. Тому способствовали и природа, и обстановка вокруг.
С детства Оля сохранила в памяти невысокие, выкрашенные пастельными красками домики приморского городка, бульвары с ветвистыми деревьями и белый песчаный пляж. И двухэтажный коттедж тети Сабрины, увитый розами величиной с голову. По утрам они так благоухали! И Оля, встав на цыпочки, подтягивалась, чтобы понюхать их.