Жизнь срочно нужно начинать сначала. Только с чего? Ехать в офис. Что там? Существует ли вообще? Может, Влад уже продал его или заложил? Я помчалась туда.

К моему счастью, там оказалось все на месте.

Только... в моем кресле сидела длинноногая лягушка с огромным ртом и большими зелеными глазами. Место Максима оказалось пустым. Всплеснув глазами, она проквакала:

– Я партнер Влада по бизнесу. Он, к сожалению, в командировке. Можете все вопросы обсудить со мной.

– А я королева Елизавета. – Моя рука изящно потянулась к собеседнице.

Она опешила.

Мой указательный палец обвел линию вокруг лица и, подперев подбородок, застыл в воздухе. Похлопав глазами, я передразнила девицу. Не знаю, слышала ли она обо мне, но тут же вскочила и вытянулась как струна.

– Расслабься, – великодушно разрешила я. – И освободи мое место.

– Может, вы пока сядете в комнате Влада, – забормотала она, – а то...

– А где Максим? – сверкнув глазами, зло выдавила я.

– Он теперь на складе работает.

– Как на складе? Кто его отправил на склад?

– Не-е зна-ю, – заблеяла Лягушка.

Я ворвалась в комнату, где должны были сидеть две нанятые мной сотрудницы. Они, к радости, оказались на месте. Увидев меня, обрадовались и бросились наперебой сообщать мне новости.

– Где Максим, как он попал на склад? Их лица скукожились.

– Это такая история... – забормотала одна.

– Может быть, не в первый день... – поддакнула другая.

– Рассказывайте, что произошло, – потребовала я.

– Когда я была в отпуске, Максим временно исполнял мои обязанности, – заикаясь начала бухгалтер. – И подписал документы на покупку партии одежды из Италии.

– Это от той же фирмы? – Я ничего не понимала, ведь фирма Патриции, со слов Влада, разорилась.

– Не совсем, у нее та же хозяйка, только фирма теперь другая.

«Так, – сразу же догадалась я, – значит, Влад с Патрицией, забрав мои деньги, просто обрушили ее старую фирму, с тем чтобы меня обмануть!»

– Что дальше?

– Она, эта итальянка, стала нам поставлять товар с клеймом Гуччи. Влад ставил его на продажу в лучшие наши бутики, – наперебой рассказывали мне сотрудницы. – А кто-то из знаменитой фирмы пронюхал и подал иск в Москву. Следственные органы начали расследование. Пришли к нам. Подняли документы. Влад оказался в отъезде. И вы тоже. Подпись на всех бумагах Максима. Вы наших следователей знаете. Они сказали: «Суд большие бабки присудит за контрафакт. Лучше нам заплатите. Мы дело замнем».

– Большую сумму?

– Большую. Влад вернулся и все свалил на Максима. Кричал, что у него таких денег нет, зачем он им документы показал...

– А что, он должен был забаррикадироваться и не пускать? – Я была вне себя.

– Это я им дверь открыла, – призналась вторая женщина.

– И правильно сделала. Я собиралась работать честно. Мне никакой криминал не нужен.

– Влад сказал, что раз Максим такой идиот и денег нет, пусть отправляется за решетку.

– При чем тут Максим? И вообще как это итальянцы из такой крупной фирмы могли до нас добраться? Что-то тут не так.

– Говорят, что владелица итальянской фирмы Патриция Джоладже разбежалась со своим мужем и отсудила у него фабрику.

А это мне понятно – сначала отсудила, потом обрушила.

– Чтобы ей досадить, он напустил на нее агентов с фирмы Гуччи. Он знал, что она и подделкой их товара занималась, и еще откровенным воровством – итальянская полиция обнаружила знак фирмы на одежде, приготовленной для отправки нам.

– Что дальше? – Я не могла дождаться конца этой криминальной истории, в которую фирму втянул мой любовник.

– Дальше Максим достал деньги, и Влад откупился от следователей. Они закрыли дело.

– А где Максим их взял?

Женщины переглянулись.

– Хорошо, что я была в отпуске, – пролепетала бухгалтер.

– А почему, собственно, ты ушла в отпуск? Он тебе еще не положен.

– Я за свой счет.

– Что-нибудь стряслось?

– Нет.

– Тогда я ничего не понимаю.

Бухгалтер была простая и откровенная женщина, никаких подвохов с ее стороны ждать не приходилось.

– Вы только ничего не подумайте, я не сама, это меня Влад отправил. Сказал: «Столько людей мне пока не нужно, зарплату нечем платить. Пусть двое остаются. Я тебе позвоню, когда потребуешься». Позвонил, когда Максим деньги принес.

– Откуда Максим взял такую сумму?

– Они с мамой квартиру заложили, – в два голоса выдохнули сотрудницы.

– Что-о?

Женщины заплакали.

– И потом он его выгнал. Только я не выдержала и сказала Владу, что вам позвоню. – Бухгалтер знала мой телефон. Я оставила ей на всякий случай.

– Тогда он его на склад... да?

– Максим не хотел. Собрался уходить. Но мы его отговорили. Убедили, что вы вернетесь и все уладите. Он только из-за вас остался. Хорошо, что вы так быстро вернулись!

Обе женщины смотрели на меня с такой надеждой, словно я могла, как маг, в мгновение волшебной палочки поправить все, что натворил мой партнер. Он разрушил мой бизнес. Он обокрал человека, выгнал его из собственной квартиры. Господи, что думает обо мне мать Максима? Он разрушил и мою жизнь, заставив меня уехать, черт знает куда и зачем! А сейчас развлекается с женой моего отца! Если после разговора с Таней у меня оставались какие-то сомнения, то теперь я верила ей. Он мог уговорить Юлю так же, как уговорил меня. Раньше я знала, что он может изменить мне с какой-нибудь посторонней женщиной. Я знала, что это плохо. Очень плохо. Но плохо только одной мне. Все остальное, то, что он сделал с Максимом, с моим отцом, – это же подлость!

Мне стало так стыдно, что я не справилась ни с чем. Отец предупреждал: не путать личное и бизнес. Я не послушалась. Если бы мне увидеть Влада сейчас... Нет, я не хочу его видеть. Мне нужно действовать.

Лягушка, хлопая глазами, безоговорочно отдала мои ключи от машины. Вскочив в нее, я собралась нестись к Максиму на склад, но, подумав, с чем к нему приеду, резко развернула машину. К бабушке Василисе. Она была моей советчицей с раннего детства.

Василиса всплеснула руками:

– Девочка, я тебя сегодня видела во сне.

– Не поверишь, я тебя тоже, бабушка.

– Почему это не поверю, мы с тобой тянулись друг к другу. Девочка, ты правильно сделала, что вернулась. – Все они думали, что я поехала по делам. – На тебя так карта плохо ложилась. Мы с Лелей гадали.

– А где Леля?

– Леля улетела в Канны, представляешь!

– А я ей подарки привезла. И тебе тоже. – Раскрыв сумку с ворохом шмоток, я радовалась, что хоть кому-то могу доставить удовольствие.

Нацепив очки, бабушка стала рассматривать презенты.

– Это бы Леле пригодилось, – она выудила бархатный черный костюмчик, – ей бы в самую пору. Жаль, вовремя не подоспел, она так горевала, что в Каннах не в чем на банкет заявиться.

Я обрадовалась и удивилась:

– Как это ей удалось?

– Она единственная, кого удалось отыскать из участников фильма Лиханова. Она ведь у нас, как ты говоришь, тусовочная.

Леля и в свои годы выглядела кокетливой. Крохотная, худенькая, она до сих пор заводила кавалеров, которые ее приглашали то в Дом кино, то еще куда-нибудь. Бывшая помрежа знаменитого Лиханова помнила всех актеров, что снимались в фильмах тех лет, она сыпала названиями картин, именами режиссеров, поставивших их.

– Один из старых приятелей похлопотал в Союзе кинематографистов, и на нее выделили квоту. Забронировали отель и купили билет. Улетела. Уже звонила мне из Канн. Уверяла, что фильм «Тридцать три богатыря» Лиханова получит первый приз. – Василиса чему-то улыбнулась.

– И тогда ей вручат «Золотую камеру»?

– И много денег, – грустно пошутила Василиса. – Только деньги достанутся наследникам, Леля говорит, у него дочь и внучка. Но я ей все равно пожелала успеха. «Лелечка, я буду за тебя болеть и за „Тридцать три богатыря“ – так я сказала ей на прощание.

Я смотрела на бабушку и думала о своем.

– Что ты грустная такая, Надежда? – Бабушка заглянула мне в глаза.