После встречи в ресторане у мамы начался роман с Аликом. Он действительно оказался в тот вечер случайно на дне рождения друга.

После такой исповеди мама тяжело вздохнула.

– Но ты можешь разыскать отца, – виновато сказала она. – Слышала, что у него все в порядке, он крутой бизнесмен и у него новая семья. Виктор – человек крепкий и очень упрямый. Пройдет через все. – Мама улыбнулась. Глаза ее просветлели. – Меня именно этим взял... всегда был решительным и очень конкретным.

«Вот и еще один красавец Алик в нашем девичьем роду», – подумала я и прервала свои воспоминания об одиноких женщинах и колдовских чарах ворожеи.

Мой сотовый трехдиапазонный телефон, который Влад купил специально для Америки, вынужденно молчал при перелете. Не успела я его включить, как он яростно затрезвонил.

– Ты где? – раздался в трубке взволнованный голос американского партнера Стива.

– В аэропорту Джона Кеннеди. А ты? – с надеждой в голосе поинтересовалась я, думая, что американец скажет: «Ситуация изменилась. Контракт отзываю».

– Я в пробке. Детка, стой там, где стоишь, и держи телефон включенным. Как хорошо, что я до тебя дозвонился. Ты у какого выхода?

Меня передернуло от слова «детка», хотя я знала, что у американцев это звучит нормально.

– Я посижу в баре, выпью кофе.

– О’кей, – коротко сказал он, и телефон замолчал.

А я, заказав чашку кофе с коньяком, предалась вновь воспоминаниям о судьбе, которую не удалось обмануть даже мне – четвертой в роду женщине, начиная от прабабушки Мадлен.

Рабочий телефон отца, который дала мама, принадлежал одной из его фирм.

– «Белый аист» слушает, – сладко прощебетал в трубке голос секретарши.

– «Белый аист»? Вы что, детей разводите? – решила поприкалываться я, потому что страшно нервничала.

– Вас что интересует? – сдержанно проговорила выученная на все случаи жизни секретарша.

– Чем вы конкретно занимаетесь? – Я решила исправиться.

– Наша фирма занимается поставками эксклюзивного постельного белья из Германии, самых дорогих фирм. А также перин, подушек, пуховых одеял.

– Разве у аистов есть пух?

– Вам что, собственно, нужно? – теряя терпение, не сдержалась секретарша.

– Мне нужен Виктор Максимович.

– По какому вопросу?

– По личному.

– Как вас представить?

Я назвалась, в трубке тотчас запиликала музыка. Уверенный голос: «Слушаю» – сразу же мне понравился.

Запинаясь я повторила свою фамилию, имя, отчество и собралась с духом, приготовившись вымолвить самое сокровенное.

– Ну, наконец-то, – радостно перебил меня голос в трубке. – Дождался. Приезжай.

– Куда? – Я затаила дыхание от счастья. Такого приема, конечно же, не ожидала.

– Как куда? Ко мне домой.

– А адрес?

– Боже, ну какие вы забывчивые.

«Это, наверное, мы с мамой», – подумала я. И, записав адрес, хотела распрощаться.

– Погоди, мою жену зовут Юлей. Ты можешь приехать прямо сейчас?

– Не знаю. – Конечно, такое радушие ошеломляло.

– Приезжай в любое время. Скажешь ей, я тебя пригласил.

Папа жил в самом центре в новом комплексе с резными башенками и красной крышей. Дверь в квартиру была открыта, и из нее выносили мебель.

– Не стой в дверях, проходи, – сказала мне молодая женщина, совсем ненамного старше меня.

– Вы Юля?

Она на ходу кивнула.

Я хотела раскрыть рот и представиться, но Юля замахала руками и прервала меня на полуслове:

– Знаю-знаю, Виктор Максимович мне звонил. Сейчас новую мебель занесут. Пойди пока в детскую с Машенькой познакомься.

Путаясь в лабиринтах огромных комнат, я продвигалась внутрь квартиры. Громкий плач, доносившийся через одну из дверей, остановил меня.

«Наверное, это и есть детская», – сообразила я и толкнула дверь.

– Почему ты так долго не шла? – В высокой кроватке стояла почти голенькая девочка и захлебывалась от слез.

Я растерялась.

– Одень меня. – Девочка сердито топнула ножкой.

Я стала одевать малышку.

Девочка перестала плакать и спросила:

– Ты теперь у нас жить будешь?

– Нет. – Я покачала головой. Девочка вновь приготовилась зареветь.

– Хочу, чтоб ты со мной жила.

– Хорошо-хорошо, – быстро пообещала я. Слезы высохли.

– А ты про курочку-рябу знаешь? – строго поинтересовалась Машенька.

Надевая на нее платьице, я кивнула.

– А у курочки вымя есть? – Машенька с любопытством заглянула мне в глаза.

– Вымя есть у коровки, – сообщила я ей.

– А как же курочка деток кормит? – Загоняя в тупик, Машенька уставилась на меня.

– Ну вот. – Вынув девочку из кроватки, я взяла ее за руку.

– Теперь кушать, – потребовала Машенька и потащила меня в кухню.

В просторном помещении метров сорок, не меньше – посредине за прилавком, где располагались плита и множество всяких приспособлений для готовки, стояла полная женщина в белом фартуке и колпаке, вероятно, повариха. Бросив взгляд на нас с Машенькой, она фыркнула:

– Неумеха ты, что ли? Посмотри, как ребенка одела?

Я повернулась к малышке и не обнаружила никаких изъянов в одежде.

– Колготки шерстяные надо было в шкафу взять.

Как в бумажных на холоде гулять с ней будешь?

– Да я не собираюсь с ней гулять.

Мой тон тетке в колпаке не понравился.

– Пойдешь как миленькая, – командирским голосом проговорила она. – Только вот Вовку из школы дождешься, и вместе пойдете. А теперь корми ребенка. – Повариха протянула мне белую пластиковую мисочку с кашей и показала на высокий стульчик, за который следовало посадить малышку.

– Не буду, – сразу же заявила Машенька и снова заревела.

В кухне появилась жена отца, Юля, и, взяв из шкафчика протертый до блеска стакан, налила в него что-то алкогольное из цветной бутылки:

– Ну как, все о’кей? – Почувствовав неладное, она перевела взгляд с поварихи на меня.

Повариха кивнула:

– Все в порядке, хозяйка, не беспокойтесь, разберемся. Занимайтесь своим делом.

Тут я не выдержала и вступила в разговор:

– А Виктор Максимович скоро придет? Я с ним повидаться хотела. Мне...

– Скоро-скоро. Ты ее вещи все нашла? – перебила меня Юля. И тут же, не дождавшись ответа, исчезла со стаканом в руках.

– Детей поразвели, а заниматься некому, – кряхтя, сообщила повариха, помешивая что-то в большой блестящей кастрюле.

– Я ведь тоже... – Мне хотелось поделиться с ней, рассказать, что я тоже не чужой человек в этой семье.

Но та, не дослушав, сказала:

– Ты тощая, кости светятся. Специально не ешь? Сейчас моду взяли... – подбрасывая на сковородке сочный кусок мяса, ворчала она.

– Ну что вы! – чувствуя аппетитные запахи, запротестовала я. – Это я в маму такая. Мама у меня не полная.

– Хозяин худеньких любит, видала? – Она намекала на жену отца. – Да ты садись, не стесняйся. – Повариха положила на тарелку вкусно пахнущее мясо и поставила передо мной на прилавок.

– А у них сколько детей? – поинтересовалась я и принялась за еду.

– Хватает, – махнула она рукой, и в этот момент в кухню со свистом влетел ранец.

Сделав пируэт в воздухе, он плюхнулся на стол, задев тарелку Машеньки. Тарелка, перевернувшись, поскакала по прилавку, но не разбилась, только каша пролилась на платьице девочки. Вместо того чтобы рассердиться, Машенька громко рассмеялась.

– Вовик пришел! – закричала малышка и стала бить ложечкой по столу.

– Привет, – крикнул на ходу Вовик и оценивающе посмотрел на меня. – В компьютерные игры умеешь?

– Смотря в какие.

– Научу, – пообещал Вовик и мимоходом надел тарелку Машеньке на голову. Остатки каши потекли по лицу ребенка.

– Ты что рот разинула? – рассердилась повариха. – Займись им.

– Да я не...

В этот момент девочка сползла на пол со стула и, подвернув ножку, заревела.

– Хочу гулять, хочу на улицу...

– Подожди-подожди, вот еще Таня придет, все вместе пойдете.