Сумасшедший Джимми подошел к машине спереди, по проезжей части, залез на капот и прижал руку к стеклу. Я выпустил Серафима и как-то непроизвольно, не контролируя себя, протянул свою руку и прикоснулся ею к стеклу с внутренней стороны.

– Когда же ты наконец успокоишься? – закричал Александр, вылезая из машины. – А ну свали с капота, мерзавец!

Сумасшедший Джимми носил простую черную легкую куртку, джинсы и кроссовки. Шаман племени морского змея, сумасшедший Джимми, гениальный ученик Янис, очередной хахаль Нины Жан, он сидел на капоте машины вождя и хохотал.

Ответ всех ответов.

Исход всех исходов.

Бессмертный шаман.

– Эй, покажи уже наконец жезл! – Джимми с визгом забрался в салон. – Привет-привет, шаман Степан! Жив еще?

– Вот он, – растерянно пробормотал я, протягивая ему сумку.

Джимми с хохотом выскочил наружу.

– Как же я рад вас видеть, как же я рад, что все получилось! – хрипел он. – Ну давайте же выпьем пива! Что скажете?

Я выбрался из машины и на ватных ногах отправился в бар. Пытался повернуться, посмотреть на Джимми, но почему-то не хватило сил. Серафимка сжался у меня в кармане.

– Я за рулем, – тихо сказал мне вслед Александр. – Я лучше покурю.

– Кружку темного, – попросил я на латышском языке у бармена. Куда-то напрочь пропал мой русский акцент; я говорил на латышском так, будто знал его с глубокого детства.

Джимми вошел в бар с веселой улыбкой, взял себе пол-литра темного, поставил рядом со стулом сумку с жезлом и сел напротив. К этому моменту я уже успел выпить полкружки. Может, я быстро пил, а может, они долго говорили – это мне неизвестно, но в любом случае пиво придало мне немного уверенности.

– Зачем ты все это устроил? – спросил я.

– Я спасал страну, – ответил Джимми. – А ты? Ты!

Ткнул в меня пальцем.

– Я… Тоже.

– Вот в этом-то и дело. Заметил, как трудно собрать круг? А без круга никуда, в одиночку не справишься. Надо всем вместе. Три человека собрать – и то пару раз убиться надо.

– Какой еще круг?! Это я собираю круг.

– Неет, друг мой. – Джимми хлебнул пива. – Это я собирал круг. Я подготовил почву. Написал дневник, для тебя написал, медицинскими же терминами старался оперировать для тебя, врача будущего, чтобы ты понял. Чтобы ты сообразил, что к чему.

– Ты?..

– Ты! – еще раз ткнул пальцем Джимми. – Нина про тебя много рассказывала. Очень много. И я понял: ты! Ты мне подходишь. Ты поможешь справиться. Я собрал племя, написал дневник, умер. Все – только для того, чтобы ты присоединился к кругу. Ну и жезл. Я камлал – духи сказали, что мне самому никогда не собрать его. А ты, видишь, собрал! Ты!

– Так это все… все какое-то шоу, получается.

Я глотнул пива; оно было густое, и пил я жадно. Джимми тоже сделал два больших глотка, словно захлебываясь. Серафим тихо наблюдал за ним, сжавшись у меня на коленях.

– А нельзя было просто встретиться, еще тогда, осенью, встретиться и поговорить? Нельзя было все просто так рассказать?

– Если бы все было так легко. Ты бы отказался.

– Не отказался бы!

– И еще как отказался бы. Это сейчас ты все знаешь и понимаешь, а полгода назад – хмыкнул бы, пожал плечами и отказался бы.

Пиво. Мы пьем пиво. Вождь не пьет – он за рулем.

– Где Александр так долго?

– Он уехал. Я тебе не сказал разве, что он уехал? Он никогда не любил шаманские темы, ты же знаешь…

– Да, это верно.

– Ну давай за Александра. До дна.

И стукнулись кружками, крепко стукнулись, даже по капле перелетело из кружки в кружку. Выпили. Джимми порылся в кармане, протянул мне кучку мелочи.

– Сходи, возьми еще.

И я отправился за пивом, а Джимми достал и принялся рассматривать жезл. Я хотел оставить Серафима с ним, но хорек запрыгнул ко мне на плечо.

– Две темного, – попросил я.

Бармен залил две кружки темным.

– Джимми, у тебя тут пять сантим не хватает, – заметил я.

– Потом как-нибудь отдам, – отозвался он. – Давай неси сюда, пить будем!

Я поставил пиво на стол и зашел в туалет. Ополоснул лицо холодной водой, на всякий случай побрызгал на Серафимку. Тот зафыркал, несильно цапнул меня за палец. Шок понемногу отходил, внутреннее еканье по ухабам сомнения сменилось на ровную дорогу спокойствия.

– Вот и встретились, – сказал я зеркалу. – Вот и встретились. Ты!

– Ты! – крикнул мне из бара Джимми. Видимо, он услышал меня.

Я засмеялся, вышел и сел за столик.

– Хорошо, – сказал я. – Но так или иначе нам нужен еще кто-то третий для круга.

– Третий уже есть, – хитро улыбнулся Джимми. – Маргариту знаешь?

– Марго?! Марго не согласится. Я уже пробовал.

Сумасшедший Джимми достал мобильник, набрал номер и включил громкую связь.

– Здарова, – лениво протянула Марго. – Чего тебе?

– Хотел узнать, не передумала ли ты насчет участия в ритуале?

– Неа. А надо было?

– Быть или не быть?! – воскликнул Джимми и повесил трубку.

Я восторженно похлопал его по плечу.

– Как ты это сделал, старик?

– Это не я, Степа. Это сделал ты. Ты. Она ничем не интересовалась и почти не выходила из дома, не колдовала уже неизвестно сколько. А теперь смотри, бубен у нее даже новенький есть. Согласилась войти в круг почти сразу…

Марго. Джимми подобрался ко мне через Марго. Джимми подобрался ко мне через племя хорька. Джимми подобрался ко мне через Нину. Я – марионетка в руках Джимми. Это сложный танец, а он – дирижер. Он собрал круг шаманов с помощью меня.

Я сжал руку в кулак.

– Ты понимаешь, что ты сделал? – спокойно спросил я. – Нельзя вот так играть людьми. Ты понимаешь, что я тебя сейчас по морде ударить должен?

– Бей, – спокойно ответил Джимми и наклонился ко мне. – Но попробуй сначала понять меня.

Я поднял руку, попробовал замахнуться. Рука дрожала.

Осень, Серафим, холодная зеленая рвота на стенах переулков. Серые небеса, серые лужи, серые стены. Степа, ты нужен кому-то? Только ветер в ответ, ветер и дождь, и снова одиночество в аллеях парков, снова это скитание из ниоткуда в никуда.

Кровавая полоса.

И потом все это: друзья, идея, любовь. Может, я тогда все-таки умер? Может, я до сих пор лежу перед зеркалом в своей холодной тесной комнатке в луже крови?.. Племя хорька, Маргарита, Песий Бес, тотем, белый таракан, первое камлание, общие темы с отцом и – даль, радужный даль, я наконец смог рассмотреть его, я видел его отчетливо и ясно, впервые, наверное, в своей жизни.

Я разжал кулак и протянул Джимми ладонь. Он пожал мне руку.

– Завтра ночью, – сказал он. – Мы замкнем круг и нанесем критический удар.

Я практически не спал всю ночь. Ворочался в полубреду, отмахивался от призраков прошлого, звал Серафима. Серафим был рядом, он лежал под боком, но во сне находился где-то кошмарно далеко, во сне он никак не мог мне помочь. Снились мне какие-то запутанные черные руины и отцовский голос: давай, Степа. Давай же. Попробуй вызывать духов – это элементарно. Бить в бубен – это просто. Давай же, у тебя получится…

– Не получается, пап… Я не могу.

Это я сказал вслух. Поднялся, вытер холодный пот со лба. Меня знобило.

Я прошелся по квартире, выпил одиноко стоявшую в холодильнике банку керосин дринка. Дома никого не было. Ящик, очевидно, ночевал у Элли, Александр – у Даце, а заходить в темную, пустую комнату Бори мне было страшно. Почему-то казалось, что оттуда до сих пор доносится его тоскливая, тяжелая мелодия. Я позвонил Марго.

– Ммм? – промурчала она. – Скучаешь?

– Можешь честно ответить?

– Ну.

– Ты любишь меня?

Марго замешкалась.

Ты не любишь меня, верно? Ты не любишь меня?

– Я никогда никому этого не говорила. Ты хочешь вот так…

– Прости.

– Ложись спать. Завтра ритуал сложный.

Я лег в кровать, но все равно до самого утра заснуть не смог, так и отвалялся. Хотел еще позвонить отцу, но передумал: пора уже начать самому разбираться.