– Это и есть женская перчатка.

– Но как же она сюда попала? – Хозяин магазинчика выглядел обескураженным и удивленным. – Сюда, кроме меня, никто никогда не ходит.

– Хороший вопрос, – пробормотал Энтони. Теперь он кружил по комнате, как охотник в поисках следов, и вот, наконец, оглядел на полу скомканный носовой платок.

– Это ваш, мистер Дигби?

Тот неохотно подошел и взглянул на находку.

– Нет, это не моя вещь. У меня нет платков с вышивкой. Наверное, какой-нибудь джентльмен обронил.

Столбридж принюхался. Платок пропитался каким-то сладковатым запахом… не духи, но что-то знакомое. Уже через секунду он понял, что это хлороформ, и в душу его проник леденящий страх.

– Я знаю, почему вы потеряли сознание, мистер Дигби. Кто-то одурманил вас хлороформом.

– Черт побери, вы уверены?

Столбридж не ответил, потому что на глаза ему попалась знакомая муфта. Она лежала на полу подле второго выхода из магазина. Он торопливо поднял ее и сунул руку внутрь. Там, в специальном кармашке, нашлись карандаш и блокнот. Энтони вспомнил, что, по словам миссис Голт, Луиза ходила сегодня на Суонтон-лейн. И потом она очень ждала его, Энтони, чтобы рассказать некие важные новости. Возможно, она что-то записала в книжечку, как делала всегда. Он торопливо перелистал страницы. Вот последняя запись. На чистом листочке было написано «Куинби». И от этого имени шла стрелочка к другому – «мадам Феникс».

Двадцать минут спустя Столбридж постучал в заднюю дверь дома на Суонтон-лейн. Дверь не открылась, но в ней имелось зарешеченное окошечко, и через него на Энтони взглянула женщина с решительным лицом.

– В этот дом не пускают мужчин. Вам нечего здесь делать, сэр, – сурово заявила она.

– Меня зовут Столбридж, Энтони Столбридж. Я близкий друг миссис Брайс. Я полагаю, что она попала в беду, и мне нужна ваша помощь.

Луиза сделала два шага назад, желая, чтобы тени камеры укрыли ее от пронизывающего холодного взгляда, каким взирала на нее Виктория. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.

– Полагаю, вы доставили меня сюда с какой-то целью, – сказала Луиза.

Виктория подошла вплотную к двери, вглядываясь и женщину, находящуюся в ее власти. С жестоким любопытством она пыталась разглядеть ее лицо.

– Боюсь, сегодня на реке произойдет еще один несчастный случай, – не без злорадства сказала мадам Феникс. – Темза просто притягивает самоубийц, правда? И этот раз жертвой станет дальняя родственница леди Эштон. Совершенно неинтересная особа, о которой все скоро позабудут. Очень печальное происшествие.

– Вы совершили большую ошибку, похитив меня, – сказала Луиза. – Мистер Столбридж будет недоволен.

– К тому времени как мистер Столбридж сообразит, что случилось, будет уже слишком поздно, и он не сможет ничего предпринять. И я не думаю, что он будет слишком стараться ради какой-то бедной родственницы, даже, если заподозрит, как все было на самом деле.

– Вы кажетесь очень уверенной в своих словах.

На безупречных губах Виктории расцвела высокомерная и презрительная улыбка.

– Я говорю с уверенностью, потому что в отличие от вас понимаю мистера Столбриджа. Джентльмены устроены довольно примитивно. Нужно просто догадаться, что именно хочет этот конкретный мужчина, понять его желание, его тайную страсть. И после этого им можно манипулировать.

– Но как вы можете утверждать, что знаете мистера Столбриджа? Он говорил мне, что вы были едва знакомы и встречались всего несколько раз на светских мероприятиях.

Рука в черной перчатке обхватила один из металлических прутьев решетки.

– Я сказала, что знаю, чего хочет мистер Столбридж. Этот человек одержим мыслью отомстить за смерть своей возлюбленной Фионы. С самого начала он подозревал, что это не самоубийство.

– И он был прав, да?

Виктория продолжала разглядывать свою жертву холодными глазами и улыбаться.

– Да, он был абсолютно прав. И скоро я дам ему то, что он так жаждет заполучить, – убийцу Фионы. Полагаю, Столбридж использовал вас как подручную в своем расследовании – он шел на многое, чтобы добыть необходимые доказательства. Он получит виновного в преступлении. А вы умрете, и не думаю, что ваша смерть сильно его опечалит. Вы станете ему не нужны, понимаете?

– Это ведь Гастингс убил Фиону? – спросила Луиза, у которой сердце холодело оттого, как спокойно Виктория рассказывала о ее предстоящей смерти. Но она не могла позволить себе показать свой страх.

– Конечно, Гастингс. – Виктория повела плечами. – С моей помощью, разумеется. Видите ли, у нас не было выбора. Той ночью в саду, в разгар бала, Фиона подслушала наш разговор. Не знаю, зачем она покинула зал. Может быть, просто захотела подышать свежим воздухом. Но она устроилась слишком близко к месту, где мы с мужем ссорились. Дело в том, что Гастингс желал расширить круг лиц, которых мы шантажировали. Схему придумала я, и все работало прекрасно, но ему было мало!

– Значит, шантаж слабых здоровьем пожилых дам был нашей идеей?

– Как и все остальные планы и финансовые схемы, от которых мой муженек получал прибыль! Все планы, до единого, исходили от меня… – Лицо Виктории побледнело, и на нем проступила злость. – Но этот идиот решил, что сам способен разработать схему, которая принесет ему деньги. Более того, он убедил себя, что именно ему приходили в голову самые блестящие идеи. Моя ошибка состояла в том, что я, потакая гордыне Элвина, позволила ему так думать. И в какой-то момент он решил, что сможет прекрасно обойтись и без меня.

– Но что вы сделали с Фионой?

– Я услышала шорох за кустами и поняла, что кто-то слышал наш разговор. Мы не могли отпустить такого свидетеля живым. Я обошла кусты и заговорила с девушкой, делая вид, что все нормально, – просто произнесла несколько вежливых фраз. Она не успела прийти в себя от удивления, а Гастингс уже был у нее за спиной и оглушил Фиону набалдашником своей трости.

– Боже мой, – прошептала Луиза. Ее била дрожь.

– Пока Фиона была без сознания, мы вынесли ее из сада и оставили связанной, с кляпом во рту, под кустами за забором. Конечно, это было рискованно – оставлять ее там, но больше нам ничего не пришло в голову. Мы с мужем вернулись в бальный зал, показались всем, кому можно, потом сели в карету и уехали, как ни в чем не бывало.

– А потом вернулись и отнесли ее к реке?

– С этим Элвин справился сам. Он взял один из моих плащей и вернулся к мисс Ризби. Она была жива, но по-прежнему без сознания. Он завернул ее в плащ.

– Но как же он доставил ее к реке? Не пешком же?

– Нет, конечно. Впрочем, Элвин крупный и сильный мужчина, а Фиона была хрупкого сложения. Он просто перекинул ее через плечо, прошел до соседней улицы и взял кеб.

– Как же он объяснил свою ношу извозчику?

– Боже, да это было проще простого! Сказал, что это проститутка, которую он снял, но она до бесчувствия напилась джина, а он по доброте душевной решил доставить ее домой. Она живет неподалеку от реки. Извозчик поверил и не стал задавать вопросов.

– Но Гастингс допустил ошибку, – сказала Луиза, стараясь, чтобы голос ее звучал ровно, а зубы не стучали. – Он не смог устоять перед искушением и снял с девушки изумрудное ожерелье.

Виктория рассмеялась:

– Не нужно винить в этом Элвина. Если хотите знать, это я сняла с мисс Ризби ожерелье, еще там, за воротами сада. Было жаль выбрасывать такие роскошные камни в реку. Я хотела отдать их ювелиру, чтобы сделал новую оправу.

– Теперь я понимаю, почему вы с Гастингсом убили Фиону Ризби. Но вы сами – почему понадобилось это загадочное исчезновение с имитированием самоубийства и воскрешение в качестве хозяйки борделя? Вы несколько спустились по социальной лестнице, не находите?

Лицо Виктории исказилось так, что Луиза невольно попятилась от двери. На нее смотрела сама ненависть.