– Из-за того, что она женщина?

– Частично да. Но, кроме того, она проводит расследования в высшем свете, а потому вынуждена использовать псевдоним, чтобы никто не связал шустрого писаку со светской дамой. Если ее секрет будет раскрыт, это моментально положит конец ее журналистской карьере.

– Это точно, – фыркнул Маркус. – Больше она не сможет узнать ничего интересного. Ее имя мгновенно вычеркнут из списков гостей, и она станет персоной нон грата на любом приеме или балу.

– Именно это я и имел в виду.

– Однако это потрясающая история, – заметил Маркус, задумчиво поглаживая подбородок. – Совершенно потрясающая.

– Помните скандал, связанный с именем Бромли?

– Ну еще бы! Это была настоящая сенсация. Кто бы мог подумать, что такой педант и зануда, высокомерный и вечно всех поучающий тип, как лорд Бромли, получал доход от сети курилен опиума! Когда разоблачительная статья появилась во «Флайинг интеллидженсер», лорд был вынужден покинуть страну – отправился в продолжительное путешествие по Америке, и с тех пор не смеет показаться на родину.

– Честь его разоблачения всецело принадлежит миссис Брайс. Именно она нашла неопровержимые доказательства, убедившие публику и даже родственников лорда Бромли. Миссис Брайс пишет под псевдонимом Фантом.

– Так она и есть Фантом! Однако… И теперь проводит собственное расследование в отношении Гастингса. М-да… – Он быстро взглянул на сына.

Энтони, понимая, о чем думает отец, добавил:

– Я пытался отговорить ее от этого предприятия, ибо оно несет в себе большой риск, но она и слышать ничего не хочет. Тогда я решил, что буду присматривать за ней и постараюсь защитить от опасности. Однако мне пришлось пообещать, что мы будем действовать вместе. Своего рода деловое партнерство. Но для светского общества это будет выглядеть как обыкновенная любовная интрижка.

– Понял, понял, – закивал Маркус. – А вот насчет интрижки… Она имеет место?

– Уверяю вас, сэр, наше сотрудничество с миссис Брайс носит чисто деловой характер.

– Твоя бабушка – а значит, и весь высший свет – уверена, что ты завел с ней роман.

– И прекрасно, сэр. Мы рассчитываем, что подобного рода сплетни послужат хорошим прикрытием. Если окружающие – и Гастингс в том числе – поверят, что у меня с миссис Брайс роман, то не заметят, чем мы занимаемся на самом деле.

– Интересная теория, – отозвался Маркус, разглядывая сына, словно перед ним вдруг оказался некий механизм, нуждающийся в отладке.

– На сегодняшний день это вся информация, которой я располагаю, – произнес Энтони и, распрощавшись с отцом, покинул мастерскую. По коридору он шел почти на цыпочках, опасаясь, что Клэрис подстерегает его где-нибудь за дверью, чтобы опять приставать с вопросами. Но ему повезло: сестра, видимо, была чем-то занята. И Энтони ускользнул из отчего дома без дальнейших сложностей. Только оказавшись на улице, он смог вздохнуть с облегчением.

Маркус стоял посреди мастерской, прислушиваясь. Вот открылась и закрылась входная дверь – Энтони ушел. Только тогда пожилой джентльмен снял рабочий фартук и отправился в библиотеку.

Джорджина и Клэрис пили чай. Обе уставились на вошедшего круглыми от любопытства глазами.

– Ну что, папа, Тони рассказал вам что-нибудь о своих отношениях с миссис Брайс? – нетерпеливо спросила Клэрис.

– Кое-что рассказал. И вынужден признаться, все это очень необычно. Просто невероятно, если быть точным, – отозвался Маркус, с благодарностью принимая из рук жены чашку с чаем.

– Ну и каково твое мнение, дорогой? – с тревогой спросила Джорджина. – Это серьезное увлечение или так – мимолетная интрижка?

– О нет, это, несомненно, нечто большее, чем интрижка. Хотя, мне кажется, Тони и сам еще не осознал что именно чувствует к этой женщине. Он по-прежнему поглощен расследованием смерти Фионы и не отказался от мысли отыскать ее убийцу.

– И что ты думаешь об этой миссис Брайс? – спросила жена.

– Не знаю, что и думать. Не торопи меня, дорогая, я ведь ее даже не видел. Но из того, что слышал, можно предположить, что она прекрасно впишется в нашу семью.

Миранда Фосетт согласилась встретиться с ними на следующий же день. Она приняла Луизу и Энтони в просторной гостиной, которая больше всего напоминала фойе модного и дорогого театра. Портьеры красного бархата, перехваченные золотыми шнурами, обрамляли окна. Красный ковер с изысканным цветочным узором покрывал весь пол просторного помещения. Диван и стулья были обтянуты золотым дамастом; с потолка свисала хрустальная люстра. Сама Миранда выглядела экзотически яркой птичкой, облаченная в бирюзовое платье и увешанная бесчисленными нитками жемчуга. Ее волосы, уложенные в высокую и сложную прическу умелыми руками парикмахера, венчали голову, словно золотистая корона. Луиза решила, что это, скорее всего, парик. Очень немногие женщины в возрасте Миранды могли похвастаться такими пышными волосами. Да что там, для любого возраста столь пышные и упругие локоны по большей части остаются недостижимом мечтой.

– Я рада нашей встрече, мистер Столбридж. – Миранда улыбнулась, когда Энтони целовал ей руку.

– Счастлив знакомству. – Он выпрямился и теперь улыбался, взирая с восторгом на стоящую перед ним женщину. – Вы ведь легенда, мадам, и сами это знаете. Ни одна актриса так и не смогла заменить вас на сцене. Мне посчастливилось увидеть вас во всем блеске мастерства: я был на последнем спектакле «Леди Макбет».

Луиза поспешно захлопнула рот и постаралась скрыть удивление. Вот ведь негодяй! Как, однако, искренне звучит его комплимент. О да, этот человек может быть очаровательным. Когда захочет. Однако всего полчаса назад, когда он заехал за ней в дом Эммы и Луиза объявила, что они едут на встречу с бывшей актрисой, Энтони не выразил ни малейшей радости по этому поводу. Более того, узнав имя ее информатора, он был удивлен и разочарован.

– И как это вас угораздило познакомиться с Мирандой Фосетт? – ворчливо поинтересовался он, усаживаясь в карету следом за Луизой.

– Мне удалось оказать ей небольшую услугу, – пояснила она. – Уже, будучи корреспондентом «Флайинг интеллидженсер», я получила кое-какую информацию и поделилась ею с мисс Фосетт. Она оказалась очень благодарной женщиной.

– Ей, должно быть, уже под шестьдесят.

– Полагаю, так и есть.

– Поговаривали, – задумчиво продолжал Столбридж, – что в годы своего расцвета и сценического триумфа она была любовницей одного очень влиятельного человека.

– Эмма рассказывала мне тоже самое.

– Говорили, что она практически была женой – неофициальной, конечно – Клемента Корвуса.

– Я помню, что Миранда пару раз упоминала его имя.

– Луиза, этот человек – признанный король преступного мира!

– Этого не может быть, сэр, – уверенно возразила Луиза. – Если бы мистер Корвус был преступником, полиция уже арестовала бы его.

– Он слишком умен, чтобы дать им в руки необходимые для ареста доказательства, – сказал Столбридж. – Этот человек, несомненно, живет за счет криминальных доходов и руководит преступным миром Лондона, хотя сам он не опускается до непосредственных действий. Он богат и живет как джентльмен, управляя своей криминальной империей, словно хорошо обустроенным поместьем. На улицах ему дали кличку Ворон.

Луиза взглянула на Столбриджа с нескрываемым удивлением. Уверенность в его голосе позволяла сделать вывод, что он знает, о чем говорит.

– Похоже, вы обладаете довольно полной информацией относительно занятий мистера Корвуса, – заметила она. – С чего бы это?

– Его личность привлекла мое внимание… недавно. И – буду откровенным – то, что вы знакомы с его бывшей любовницей, мне не слишком нравится.

– А знаете, я уверена, что их отношения продолжаются. Возможно, не как любовная связь, но как дружба и искренняя привязанность, – сказала Луиза. – Думаю, они близкие друзья. А из мисс Фосетт получился прекрасный информатор. И в свете того, что вы мне рассказал и, у меня есть основания полагать, что часть сведений поступает ко мне непосредственно от Ворона.