– Если мы будем продолжать работать вместе, то нам грозят новые штормы и порывы вроде того, с которым мы не смогли совладать сегодня.

Луиза почувствовала, как внутри что-то вздрогнуло. Сердце забилось быстрее, и появилось огромное желание податься вперед и найти в темноте его губы. Ее чувственность, оказывается, совершенно не возражала против новых штормов. Вместо этого она откашлялась, выпрямилась и серьезно сказала:

– Мы с вами взрослые люди, сэр. Уверена, мы легко сможем контролировать эти порывы…

– Говорите за себя, Луиза.

Они покинули зимний сад, и пошли обратно по гравийной дорожке. Очередной поворот – и вот перед ними возник сияющий огнями особняк. Сквозь открытые окна виден был бальный зал, залитый светом, гремящий музыкой, полный людей. Луиза вздрогнула и остановилась.

– Нам обязательно туда возвращаться? – жалобно спросила она.

– Позвольте преподать вам еще один урок, дорогая, – не без язвительности отозвался Энтони. – искусство адюльтера состоит в том, чтобы, даже имея самую страстную связь, уметь делать вид, словно ничего решительно не происходит.

Что ж, подумала Луиза, он прав. Она подняла подбородок и выпрямилась.

– Превосходно, – шепнул Столбридж, и они вошли в зал.

К счастью, никто особенно не интересовался ими сегодня. Они медленно продвигались к выходу, кивая знакомым и делая вид, что абсолютно никуда не спешат. Когда они оказались в холле, Энтони приказал подать карету. Через несколько минут они спустились по широким ступеням парадной лестницы, лакей распахнул дверцу кареты. Луиза вздохнула с облегчением при мысли, что избавление уже так близко. И в этот момент ко входу подкатила другая карета, и из нее появился человек, одетый в вечерний костюм. Луиза обратила внимание, что, выходя из кареты, человек едва не упал и ему пришлось схватиться за дверцу, чтобы восстановить равновесие. Еще она успела отметить, что он довольно молод и хорош собой. Но тут незнакомец заметил Энтони, и лицо его буквально перекосилось от гнева.

– Да неужто это Столбридж? – прошипел он. – А кто это с тобой? Маленькая вдовушка с Арден-сквер, полагаю. Последнее время все только про нее и говорят. Разве ты нас не представишь?

– Нет, – коротко ответил Энтони, продолжая двигаться к карете.

Луиза так растерялась от этой сцены, что споткнулась и чуть не упала. Энтони подхватил ее и почти на руках поднял в карету.

– А меня зовут Джулиан Истон, миссис Брайс! – Молодой человек сдернул цилиндр и согнулся в шутовском поклоне. – Ужасно рад знакомству. До меня дошли слухи, что в этот раз Столбридж нашел для развлечения что-то действительно необычное, но я впервые имею счастье лицезреть провинциальную мышь, которую наш ловелас почтил своим вниманием.

– Довольно, Истон. – Столбридж сделал шаг к нахалу. – Ты пьян и ставишь себя в глупое положение.

Но Истон не слушал его. Взгляд его не отрывался от окна кареты, за которым он видел лицо Луизы.

– А вы понимаете, что он вас просто использует, миссис Брайс? Вы не принадлежите к тому типу женщин, которые нравятся Столбриджу. В клубе говорят, что он спит с чьей-то женой, но при этом не хочет разглашать ее имени, а потому прячется за вашими юбками.

В этот момент Столбридж добрался до пьяного. Казалось, в последний момент Истон осознал опасность, но был слишком пьян, чтобы среагировать адекватно. Энтони толкнул его в грудь и одновременно подставил подножку; движения его были молниеносны. Истон шлепнулся задом на мостовую и обалдело крутил головой, сидя перед каретой.

Энтони быстро вернулся к своему экипажу, занял место напротив Луизы и велел кучеру ехать на Арден-сквер.

Луиза взглянула в сторону Лоррингтон-Мэншн. Истон по-прежнему сидел посреди мостовой, и ярость на его лице сменилась растерянностью и смущением.

– А кто такой этот мистер Истон? – спросила Луиза, повернувшись к Энтони.

– Мы принадлежим к одному клубу, – спокойно отозвался тот.

– Вас трудно назвать друзьями, это очевидно.

– Мы не друзья.

Сказано было так, что Луиза поняла тщетность расспросов в этом направлении. Тогда она решила зайти с другой стороны.

– А как это вы так ловко заставили его упасть? – спросила она с любопытством.

– Этому приему я научился во время своих путешествий. Порой он оказывается очень полезным.

После этих слов Энтони замолчал и всю дорогу смотрел на проплывавшие за окнами ночные улицы Лондона.

Прощаясь с Луизой на ступенях дома номер двенадцать на Арден-сквер, он сказал:

– Жаль, что вы стали свидетельницей выходки Истона.

Его голос звучал так грустно и устало, что сердце Луизы сжалось от желания как-то утешить его. Она коснулась щеки Энтони затянутой в перчатку ладонью.

– Вам ни к чему извиняться, – мягко сказала она. – Вина лежит на мистере Истоне… Энтони, я знаю, что вам многое пришлось пережить после смерти Фионы, и искренне хочу надеяться, что мы с вами найдем ответы на вопросы, которые мучают вас.

И она скрылась за дверью особняка, не дав ему шанса что-либо сказать.

Луиза проснулась и рывком села в постели, отбросив в сторону влажные от пота простыни. Сердце бешено колотилось, дышать было нечем: ее опять преследовал все тот же кошмар. Нужно двигаться, ходить, что-то делать, хоть как-то успокоиться, иначе она просто сойдет с ума от той лихорадочной энергии, что наполнила тело.

Луиза встала и поморщилась – сегодняшнее приключение в зимнем саду все еще давало себя знать. Несколько минут она позволила себе думать о том эпизоде. И мысли об Энтони, его объятиях, его поцелуях, о собственных приятных ощущениях унесли часть страхов и значительную долю нервного напряжения, оставленного кошмаром.

Однако затем мысли Луизы приняли новое, не столь приятное направление. Она накинула халат, сунула ноги в тапочки и принялась мерить шагами комнату. Что, собственно, она сделала сегодня? Как у нее хватило глупости вступить в связь с человеком, который мог вольно или невольно уничтожить ее? Ведь Столбридж водит дружбу с инспектором Скотленд-Ярда, который расследовал убийство лорда Гэвина. Господи, о чем она только думала сегодня! Луиза умела быть честной с собой, и ответ на вполне риторический вопрос не заставил себя ждать. Энтони понравился ей еще в первую их встречу, на балу у Хэммондов. И потом она влюбилась. То есть только начала влюбляться… И если призвать на помощь всю свою волю и заковать глупое сердце в стальные обручи здравого смысла… Впрочем, все равно уже слишком поздно.

Не надо думать о будущем: ее любовь все равно обречена. Она никогда, никогда не сможет рассказать ему правду о себе, и потому не выйдет за него замуж. Нельзя выйти замуж и принести мужу убийство в качестве своего приданого. О нет, она не может так поступить с Энтони, он не заслуживает подобного предательства. А если рассказать правду – он сам не захочет ее больше знать. Человек с таким происхождением и положением в обществе, как Энтони Столбридж, не может позволить себе жениться на убийце. Он должен думать о своей семье, о чести рода.

К чему все эти мысли о будущем, которого не может быть? Она просто размечталась, как девчонка! Да Энтони Столбридж и не зайдет так далеко, чтобы думать о женитьбе. Его сердце занято, потому что принадлежит Фионе Ризби. Само собой, когда-нибудь он женится – от человека его происхождения, положения все ждут заключения удачного матримониального союза, – но, несомненно, подыщет себе девушку из приличной семьи, равную ему по знатности и богатству. Она будет жить настоящим, будет любить, пока может, потому что у нее нет будущего.

Она остановилась, раздумывая, не выпить ли ей стаканчик бренди. Она, правда, уже выпила один, после того как Энтони привез ее домой с бала у Лорринггонов. И надо сказать, что это лекарство помогло: она смогла уснуть. Возможно, события дня измотали ее больше, чем она думала, да плюс спиртное – и Луиза сама не заметила, как провалилась в сон, едва коснувшись головой подушки.