Селена очень расстроилась. Она не ожидала от Гуннара таких слов. Кроме того, ее очень огорчил его категоричный отказ. Только почему ее так расстроило его равнодушие? Ведь она же его ненавидит! Разве он не мерзкий обманщик? Разве она не желает его забыть?

Дождавшись, когда Гуннар покинет пещеру, Селена в сердцах топнула ногой. Она чувствовала себя несчастной униженной дурой. Впрочем, какая разница?! Скоро она навсегда позабудет, что такое несчастье, унижение, да и все остальное…

— Селена! — это была опять маньчжурка Шон Ли.

— Ну что еще? — с трудом выравнивая дыхание, спросила Селена.

— Дацилия, непосвященная молоденькая омниора с Канарских островов, ослушалась и нарушила твой приказ.

— Что же она натворила?

— Она побежала следом за этим красавцем.

Улыбнувшись сквозь слезы, Селена подумала, что к Гуннару не осталась равнонодушной даже маньчжурская каратистка.

— С какой целью?

Опустив глаза, Шон Ли пробормотала с таким видом, словно ей стыдно повторять слова ослушницы:

— Она сказала, что он приведет ее к Анаид, а Анаид — настоящая Избранница. А ты — ненастоящая.

— Эта маленькая мерзавка так и сказала? — рассердилась Селена.

— Да. К тому же она была не одна.

— Кто с ней был? — процедила сквозь зубы Селена, опасаясь массового неповиновения.

— Клаудия и этот парень, который тут с ними крутится.

— Рок?

— Да.

— Ну и ладно. Пусть идут, куда хотят, — быстро все обдумав, махнула рукой Селена.

— Но ведь очень важно, чтобы сегодня ночью…

— Говорю вам, не трогайте их! — перебила маньчжурку Селена. — И начинайте готовиться к бою. Сегодня ночью никто не должен спать.

— Хорошо.

Понимая, что в жизни всегда есть место случаю, Селена подумала, что безумный поступок Дацилии может повлечь за собой совершенно невероятные последствия. Ведь Дацилия и Клаудия — подруги Анаид и любят ее! А важнее всего то, что Анаид любит Рока, а Рок любит ее! Может, еще не все потеряно?

Бабушка лично готовила Анаид к торжественной утренней церемонии. Девушка же не закрывала рта, все время о чем-то расспрашивая Кристину, и при этом волновалась и радовалась, как дитя.

Анаид разглаживала ладонями свою расшитую золотом и серебром тунику и крутилась перед зеркалом в атласных туфельках, позвякивая браслетами из драгоценных камней на запястьях.

Кристина просила Анаид сидеть смирно, пока она будет ее красить — подводить черным карандашом глаза с их бездонным, наполовину наивным, наполовину безумным взглядом и красить вишневой помадой ее сочные, удивительно соблазнительные губы.

— Вот это да! — оторвав глаз от замочной скважины, воскликнула Клаудия. — Мне она не позволяла так себя размалевывать!

Рок в нетерпении мгновенно отпихнул Клаудию от двери и прильнул глазом к замочной скважине. — Какая же она красавица!

Маленькая Дацилия проползла между ногами Рока и Клаудии и заглянула в щелку.

— Анаид нас предала! — с горечью прошептала она.

Рок и Клаудия тоже понимали, что радость Анаид, ее восторг по поводу нарядов и украшений, ее бойкое щебетание с одиорой весьма красноречивы, но не сдавались.

— Я в это не верю, — пробормотала Клаудия. — Ведь не захочет же Анаид стать королевой одиор, правда?

Несчастная маленькая Дацилия в коротенькой юбочке и пестрой футболке не выдержала и расплакалась, размазывая по щекам дешевую тушь.

— Я так ее любила! А теперь она захочет нас убить, и нам придется с ней драться. Мы же враги… — даже кроткая Дацилия в последнее время прониклась неслыханным доселе боевым духом омниор.

— Но мы же с ней еще не разговаривали! — взволнованно прошептала Клаудия. — Она нас даже не видела и не знает, что мы здесь!

И тут Рок, почувствовав чье-то ледяное прикосновение к своему плечу, вздрогнул. Взглянув за спину, он схватил Клаудию за руку и хрипло прошептал:

— Девочки, не пугайтесь, мы попались!

Клаудия с Дацилией тоже обернулись, но не успели даже вскрикнуть. Чьи-то ловкие руки мгновенно заткнули им рты, и у них потемнело в глазах.

Не выпуская руки Клаудии из своей, Рок, теряя сознание, успел разглядеть прекрасное женское лицо с пронзительным, как у завидевшего жертву сокола, взглядом жестоких глаз.

Пригладив на виске Анаид непослушный локон, Кристина двумя пальцами приподняла голову внучки за подбородок.

— Дорогое дитя, расправь плечи, смотри прямо перед собой и иди, высоко подняв голову. Ничего не бойся. Помни о том, что ты Избранница и очень скоро в твоих руках будет Жезл Власти.

Тут Анаид что-то вспомнила, и это не ускользнуло от внимания Кристины.

— В чем дело? Тебе что-то нужно?

— Да, несколько монет.

— Несколько монет? Прямо сейчас?

— Да. С ними мне будет спокойней.

Открыв сундук, Белая Дама извлекла из него кожаный мешочек и развязала его.

— На. Возьми, сколько тебе нужно.

Взяв горсть монет, Анаид высыпала их в кошелек на кожаном шнурке и повесила его себе на шею под тунику. Ей сразу стало спокойней.

— Еще что-нибудь, детка?

— Нет, спасибо. Больше ничего.

Анаид чувствовала себя уверенно и спокойно рядом со своей заботливой, элегантной и хладнокровной бабушкой.

В ее невесть откуда взявшемся в этих горах сказочном дворце было все, что только можно себе пожелать, и Кристина старалась предугадать малейшее желание внучки.

После бесчисленных дней тяжелых лишений Анаид насладилась горячей ванной, вкусно поела и теперь любовалась искусно вышитыми одеяниями, подаренными ей бабушкой. Она была благодарна Кристине не только за гостеприимство, она была обязана бабушке жизнью.

Дело в том, что появление Анаид вызвало среди одиор бурю недовольства. Они были готовы признать своей повелительницей Белую Даму, но отнюдь не горели желанием воздавать королевские почести какой-то девчонке сомнительного происхождения, мать которой была омниорой.

Взбунтовавшиеся одиоры заявили, что Анаид — лазутчица и предательница, а Кристина выжила из ума, потому что собирается вручить ей Жезл Власти. С большим трудом, прибегнув ко всей своей силе, Ледяная Королева усмирила недовольных и заткнула им рот.

Однако Анаид чувствовала себя среди одиор чужой. Даже ее собственный отец намекнул ей на то, что ей еще рановато становиться полновластной владычицей. Сама же Анаид уже не понимала, над кем ей предстоит властвовать. Над омниорами? Или над одиорами? Она окончательно запуталась.

На самом деле одиоры не ошибались, считая Анаид предательницей. Ведь та намеревалась покончить с Кристиной Олав, хотя бабушка и распахнула перед ней свое сердце, расточая ласки и внимание.

— Сейчас мы пойдем на церемонию, — заявила Кристина, — но перед этим я хочу угостить тебя вкусненьким!

У Анаид было нехорошо на душе. Она была просто не в силах принимать лакомства из рук человека, которого очень скоро ей предстояло уничтожить.

— Нет, спасибо. Я не голодна.

Деметра приказала Анаид уничтожить Кристину Олав. Но ведь Деметра совсем не знает Кристину! Она не знает, как та любит свою внучку, какими благодеяниями ее осыпает, как она к ней внимательна, как заботлива! А Сармука, молочная сестра Анаид, не отвечала на мысленные призывы девушки, ощущавшей, как вокруг нее сгущаются грозовые тучи.

Никогда еще Анаид не чувствовала себя такой одинокой.

Дверь распахнулась и на пороге появилась державшая себя довольно дерзко чернокожая одиора, состоявшая раньше в свите Баалаты и ставшая прислуживать Кристине совсем недавно.

— Кристина, я должна тебе кое-что сообщить.

— Как ты смеешь, Хлоя! — возмущенно воскликнула Кристина. — Я же велела нас не беспокоить!

Не обращая внимания на недовольство Белой Дамы, чернокожая Хлоя свистнула, и появилось еще несколько одиор. Они тащили бездыханные тела Рока, Клаудии и Дацилии.

Увидев их, Анаид вскрикнула и в ужасе зажала рот рукой.

— Не бойся. Они живы, — поспешила успокоить внучку Кристина.