Поняв, что сейчас перед ней будут два трупа, Анаид пришла в себя и пробормотала: «Рагар эпмейс».

Ветви укоротились, липа перестала душить приютившуюся под ней парочку. Дерево приняло свой обычный вид.

— Бежим отсюда! — заныла Марион. — Это дерево заколдованное!

— Подожди…

— Не трогай меня! Ты тоже заколдованный!

— Я?!

— Да! Стоит тебе оказаться рядом, как происходит какая-нибудь гадость! Уходи!

Довольная Анаид наблюдала с высоты, как Рок пытается разубедить впавшую в истерику подружку.

— Не говори глупостей! Это просто совпадение!

— Никакое не совпадение!

— Сама посмотри! — с этими словами Рок шагнул к Марион и взял ее за руку. — Вот я рядом, и ничего не случилось!

Анаид торжествовала. Стоило ей покоситься на липу, как с нее на Марион посыпались муравьи, листоеды и личинки тли, которые тут же заползли к ней под одежду. От воплей Марион содрогнулись небеса.

— Ой! Спасите! Убирайся! Никогда ко мне больше не приближайся!

Марион убежала, а Рок, разинув рот, уставился на липу, пытаясь понять, что происходит: в течение получаса он чудесным образом написал контрольную, у него в руках загорелся лист с решенными задачами, и их с Марион чуть не задушило дерево, с которого просыпался град ползучей нечисти…

Довольная Анаид решила, что налеталась.

Через мгновение она снова стала собой. Сидя в пещере, девушка с заговорщическим видом переглядывалась со своей чудесной бабушкой, всего за несколько минут научившей Анаид выполнять ее желания. Это было здорово. И очень весело.

— Спасибо тебе, бабушка, — пробормотала Анаид.

— Не за что. Я была очень рада тебе помочь. И это только начало…

— Значит, я могу и другое?

— Ну конечно же!

— Например, заставить Рока меня полюбить?

— Это очень просто. На это способны даже омниоры.

— Но они так не поступают.

— Некоторые поступают. Например, твоя мать.

Да, действительно, Селена призналась дочери, что опоила Гуннара приворотным зельем, секрет которого узнала в детстве у двоюродной сестры Леты.

— И ты мне поможешь?

— Разумеется! И буду тебя охранять!

Обняв Ледяную Королеву, Анаид подумала, что все не так плохо, как кажется. Она не одна в этом мире. Ее обожает Дацилия! И у нее такая чудесная бабушка!

— Как было бы здорово жить с тобой и с папой!

— Сейчас Гуннар заметает следы. Селена не должна нам помешать. А потом он вернется. Он очень тебя любит.

Действительно, появление Селены в Урте нарушило бы все планы Анаид.

— А Дацилия? Что нам делать с Дацилией?

— Дацилия нам очень кстати, — усмехнулась Кристина.

— Правда?

— Она тебя боготворит и будет делать то, что ты ей скажешь. Ради тебя она пойдет на все.

— А что она будет делать?

— Она станет твоей помощницей, — произнесла Кристина загадочно. — Никто не должен знать о том, что ты в Урте. Если об этом станет известно Елене или Карен, омниоры попытаются нам помешать. Чтобы этого не случилось, мы прибегнем к помощи Дацилии.

Анаид облегченно перевела дух. Теперь ей не придется мучительно придумывать, что делать. За нее будет думать бабушка, которая все знает и все умеет!

— Может, чего-нибудь поедим? — пробормотала она.

— Ты хочешь есть?

— А то! Я бы могла съесть целого омара!

Анаид сказала про омара просто так, но не успела она вымолвить эти слова, как у нее в руках возник вареный омар. Девушка окаменела от изумления.

— В чем дело? Пропал аппетит?

— Нет, не пропал, — пробормотала Анаид и разломила клешню ракообразного.

По пещере распространился божественный аромат. У Анаид потекли слюнки, и она пожалела о том, что у нее нет ломтика лимона и чистой салфетки.

— Скажи, — произнесла вдруг Кристина. — Скажи открыто и прямо.

— О чем?

— О твоих желаниях. Все они выполнимы.

— Даже самые эгоистичные?

— Все желания эгоистичны, — усмехнулась Ледяная Королева.

— А когда мы желаем добра другим и не думаем о себе? — возразила Анаид.

— В этом случае мы успокаиваем собственную совесть и в конечном итоге тешим свое самолюбие.

— А если я… — начала было Анаид, но умолкла, смутившись.

— Говори, не стесняйся! Ты хочешь стать полноценной Избранницей, правда?

— Конечно!

— Чтобы стать ею, ты не должна душить своих желаний. Герои не отличаются стеснительностью и скромностью. Ты желаешь совершить великие дела. Это серьезное желание, и его не нужно стыдиться. И вообще, как, по-твоему, добиваются успеха политики, банкиры, актеры и другие знаменитости? По-твоему, они чего-нибудь стесняются? Отнюдь! А ты гораздо сильнее всех их вместе взятых. Вот и веди себя соответственно!

Анаид распирало от гордости.

Бабушка права! Избраннице не пристало прятаться по углам, стыдясь своих желаний. В руках у Избранницы Жезл Власти! Она повелительница всех колдуний! Ей суждено их осчастливить. Так неужели она не в состоянии осчастливить саму себя?!

— «Сорамар нойкалуприт не литасам!» — громко и властно произнесла Анаид.

Жезл тут же оказался у нее в руке.

— Я желаю, чтобы Рок снова меня полюбил!

— Теперь все твои желания непременно сбудутся! — восхищенно глядя на внучку, пробормотала бабушка Кристина.

В глубине иглу с его непроницаемыми для северных ветров стенами, в одеяле из теплых звериных шкур, спала молодая девушка. Но ее сон был неспокоен. Преследуемая кошмарами, девушка вскрикивала и ворочалась с боку на бок.

Ее мать Каалата кормила на улице проснувшихся среди ночи от голода псов. Когда девушка в очередной раз вскрикнула во сне, ее мать оставила их и поспешила к ложу дочери.

— Сармука! Проснись! — начала она тормошить девушку. — Ну, просыпайся же!

Однако ее дочь, пятнадцатилетняя иннуитка с раскосыми глазами и белоснежной кожей и не думала просыпаться, а лишь сильнее заметалась на ложе.

На улице раздался собачий вой. Псы выли на луну, как их предки — дикие волки.

Каалата в ужасе взирала на дочь. Она давно понимала, что Сармука не жилец на этом свете, но не думала, что девушке суждено умереть совсем скоро.

— Сармука! Проснись же! Сармука!

Внезапно Сармука повиновалась словам матери и, с видом сомнамбулы, поднялась на ноги. Когда девушка открыла глаза, у Каалаты похолодело внутри.

Ее дочь ослепла! У Сармуки больше не было зрачков. Ее глазные яблоки были целиком белыми. В Сармуку вселились духи!

— О, мать наша, Великая Медведица, защити дочь мою Сармуку и ее молочную сестру Диану! Они двуедины! Так суждено им судьбою!

Ноги Сармуки подкосились, и Каалата едва успела подхватить ее обмякшее тело.