Отдельный вид экономических преступлений – махинации с фальшивыми авизо – появился в России в мае 1992 года. На этих преступлениях специализировались преимущественно чеченские преступные сообщества. В мае 1992 года случайно была пресечена попытка вывезти 6,5 миллиона рублей, которые были получены по фальшивым авизо, а 6 октября 1994 года по этому делу милиция задержала десять человек. По оперативным данным, все они были члены чеченской ОПГ. Махинации стали возможны из-за форсированной «пересадки» приемов американской банковской системы в российские условия. На Западе банковская система очень оперативна и счета обслуживаются весьма быстро. В российских условиях мошенники пользовались медлительностью банковской системы, и пока информация доходила от одного банка до другого, деньги снимались и «уходили». По мнению специалистов из МВД, операции с фальшивыми авизо готовились долго и тщательно: неслучайно перед самой крупномасштабной операцией в Москву приехали представители банкиров Чечни. Существует версия, что процесс был подсказан чеченцам Центробанком РФ и подобным образом из бюджета Чечни изымались деньги КПСС, которые после развала СССР и запрета КПСС необходимо было срочно вывезти из республики, – они переводились на фиктивные счета в России, обналичивались и бесследно исчезали. В феврале 1993 года вице-президент России Александр Руцкой обвинил именно председателя ЦБ Геннадия Матюхина в пособничестве хищения денег в размере 300 миллиардов рублей. В течение 1992–1994 годов из девяти банков Чечни поступило 485 фальшивых авизо на общую сумму 1 триллион рублей. Всего по фактам аферы было возбуждено 250 уголовных дел и выявлено 2,5 тысячи поддельных авизо на сумму свыше 270 миллиардов рублей. Была пресечена деятельность 198 группировок, около 200 организаторов и активных исполнителей. Под контролем Следственного комитета МВД до суда было доведено 22 дела, на скамье подсудимых оказалось 62 человека, сумма ущерба государству оценивалась в 41 миллиард рублей. Однако, в конце концов, уголовное дело № 81015/81664 (о чеченских авизо) зашло в тупик, так как над схемой получения по авизо денег работали финансисты нескольких республик, и следы затерялись именно там. Дело было спущено на тормозах. В ходе следствия выяснилось, что первые десять банков, замешанных в афере, на момент проведения данных операций остро нуждались в деньгах, и у них не было выбора – или принять услуги аферистов, или обанкротиться. По крайней мере, так в ходе следственных мероприятий утверждали сами банкиры. Среди них – представители банков «Столичный», Инкомбанк и других. Однако это было не единственное уголовное дело о фальшивых авизо. Второе – не менее громкое, но менее известное – также было фактически спущено на тормозах. Но именно оно и дает нам полную картину понимания, как деньги «делаются из воздуха»...

Информация, которую я тогда назвал «Черная сотня братьев Черных», досталась мне лет шесть-семь назад традиционным путем. Ко мне в «Новое русское слово» нередко обращались граждане, располагающие сведениями по моему профилю, то есть данными о русскоязычной организованной преступности и в Америке, и в бывшем СССР, и по всему миру Как правило, я первым делом напоминал, что пришли они не к исповеднику и не к адвокату, а в газету, где на конфиденциальность рассчитывать нечего, но, когда чутье подсказывало мне, что материал интересен, я выслушивал их off the record, то есть не для печати, хотя, каюсь, иногда тайком включал диктофон. Закон штата Нью-Йорк разрешает несанкционированную тайную запись беседы двух сторон, если хотя бы одна сторона знает, что беседа записывается. В других штатах, например в Калифорнии, это запрещено.

Одним собеседникам я рекомендовал обратиться в ФБР и давал телефон; других направлял в районные прокуратуры, третьих, если, например, речь шла о подделке денег, связывал с Секретной службой. Случай, о котором я говорю, мог бы заинтересовать Secret Service, но мой собеседник настоятельно просил не сдавать его американским спецслужбам и вообще не упоминать о нашем разговоре в обозримом будущем. По специфическими оборотам речи я понял, что он работает или работал в системе российских правоохранительных органов, а по тону предположил, что он на эту систему обижен. Попав в Америку, он каким-то способом привез с собой увесистый том материалов расследования, которое вели другие люди. Этот том и лег в основу «информации для размышления», которую я усвоил, обработал и честно положил в архив. Думаю, что сейчас она может быть опубликована.

В каждом из нас живет своя мантра – заклинание, которым мы запускаем в работу поток энергии, пытаясь очистить сознание от ментальной и эмоциональной грязи нашего сложного времени. Мантрой может быть звук, слово или набор слов, от которых нам уже никуда не деться. Так же, как им от нас. Уверен, что разбуди среди ночи Сергея Анатольевича Глушенкова, и он без запинки произнесет свою мантру, тем более что на одну тему их у него три.

Первая мантра старшего следователя по особо важным делам Следственного комитета российского МВД Глушенкова звучит так: «В 1992 году организованной группой, возглавляемой братьями Черными, созданы и зарегистрированы в Монако фирмы Trans-CIS Commodities и Mirabel, которые использованы для заключения толлинговых (изготовление готовой продукции из сырья, ввозимого в страну инофирмами) и иных договоров с промышленными предприятиями России, в частности, с Ачинским глиноземным комбинатом, с Красноярским и Братским алюминиевыми заводами... Оплаты по этим контрактам вышеуказанными инофирмами осуществлялись в рублях, причем перечисления нередко производились через подставные коммерческие структуры за счет средств, полученных в результате мошеннических операций с банковскими документами, в том числе с подложными авизо».

Читать эту мантру Глушенков начал еще майором юстиции, возбудив 21 февраля 1994 года уголовное дело № 009, а затвердил ее будучи уже подполковником, несколько лет подряд повторяя это заклинание в преамбулах очередного постановления о продлении следствия. Дело № 009 пухло и дробилось, выделяя и отделяя новых и новых фигурантов, оно меняло номера, став из трехзначного шестизначным, а на его страницах разворачивалась картина новейшей истории России того периода, который в Америке назвали разграблением, а ваш покорный слуга обозначил как уркократия.

Но до этого термина американцам нужно было дойти через жуткий образ русской мафии, отчаянные вопли правозащитников о всенародной нищете, сухие справки экспертов о коррупции в высших эшелонах власти и наступление стремительно богатеющих «новых русских», которых еще не называли олигархами. Тогда они выглядели благодетелями, спасителями своего бывшего отечества, кормильцами и поильцами народа, враз лишившегося веры и царя. Судите сами, в страну безработных приезжал ее бывший гражданин и давал директору бездействующего завода деньги на то, чтобы снова запустить производство и платить рабочим. Больше того, волшебным словом «толлинг» он снимал с завода головную боль снабжения и сбыта, все это он брал на себя, а вы, «родные, только работайте и зарабатывайте детишкам на молочишко». Естественно, что директор при этом зарабатывал по одному, а рабочие по-другому. «Директор завода, не страдающий маразмом, может согласиться экспортировать алюминий за рубли только в одном случае, – сказал “важняк" Глушенков одному российскому журналисту, – если валюта переводится на его личный счет в швейцарском банке».