Чья-то рука тяжело легла на плечо. Ярат обернулся, встретившись взглядом с Даеном.
— Ну, вот и все, — Вонг усмехнулся. Он тоже был ранен, но двигался без труда и в немедленной помощи не нуждался. "Вот он, лучший ученик, о котором говорил Учитель. Тот, кто смог победить императора" — Ярат снова перевел взгляд на лицо сверженного правителя.
— Ищите наследника! — раздался бас Кирона. — Скорее, он не должен сбежать!
Солдаты кинулись выполнять его приказание, слышалось хлопанье дверей, топот ног, а саоми вдруг понял, почему тянул время император, и отчего торжествовал, уходя в мир иной на глазах своих палачей, пришедших требовать справедливости. Наверняка наследника успели вывести из дворца какими-нибудь потайными ходами, а правитель остался, не желая убегать от смерти, считая это ниже своего достоинства и… подарил сыну шанс на спасение.
— Победа! Ура, победа!
Эти крики быстро разлетелись в разные стороны от тронного зала, и скоро раздавались уже за пределами дворца. Саоми слушал их растерянно — почему-то общая радость не грела душу, вызывая лишь ощущение выполненного долга. Странная пустота внутри разрасталась. Ярат стоял посреди помещения, не зная, что делать и куда идти, потом отвязал катар, подвигал раненой рукой. Правая кисть ныла, он только сейчас это почувствовал, но боль была вполне терпимой. Последний раз оглядев место последнего поединка, Ярат медленно направился к дверям.
Он не стал участвовать в поисках, да и волошцы тоже отнеслись к ним без должного энтузиазма. Наследника искали солдаты Кирона, они перерыли весь дворец, добираясь даже до самых отдаленных закутков. Ярат не собирался им помогать, но что-то тревожно шевельнулось в груди, заставив его свернуть уже у самой лестницы и пойти вглубь дворца, а потом побежать. В ушах звучали женские крики, и саоми был уверен, что это не галлюцинация, вызванная воспоминанием о том страшном дне, когда погибла вся его родня. Крики были наяву, Ярат спешил и незаметно для себя оказался в жилом крыле дворца, где за тонкими перегородками из бамбуковых рам и расписного шелка располагались покои императорской семьи.
Ароматы благовоний раздражали нюх, саоми постоянно хотелось чихать, но это быстро прошло, когда Ярат свернул, следуя поворотам коридора, и остановился, пораженный увиденным.
За тонкими занавесями, перепачканными и порванными, в высоком кресле сидела женщина. На ней были богатые одежды, где на сусальном золоте ткани мерцали в свете прикрытых ажурными абажурами фонарей драгоценные камни, складываясь в изящный узор из птиц и цветов. Лицо ее выбелено, на щеках — румяна, глаза и губы аккуратно подведены. Темные волосы уложены в высокую прическу, и в них сверкают разнообразные украшения, длинные пальцы унизаны перстнями, на охватывающей запястье петельке свисает веер, расписанный все теми же птицами и цветами. Женщина выглядела младше своего возраста, но годилась Ярату в матери…
Саоми опустился на колено рядом с императрицей, пытаясь нащупать пульс, а потом заметил на маленьком столике бокал из тончайшего стекла. На дне еще оставалось несколько капель… Ярат выпустил безжизненную руку и несколько секунд смотрел на спокойное лицо женщины, а потом рванул с места, снова услышав крик.
— Прекратить!
Солдаты, чересчур усердно допрашивавшие слуг, обернулись на голос. Саоми словно не заметил синих лент и стоял у входа с оголенным мечом в левой руке, глядя, как на врагов.
— А ты кто еще такой? — удивился один. Раньше Ярата узнавали по разноцветным глазам, теперь же определить в нем "того самого" саоми было сложнее. Ярат и не стал ничего объяснять — ему хватило одного беглого взгляда, чтобы понять: ничего не закончилось, и сегодня в императорском дворце погибнет еще очень и очень много людей, причем в основном тех, кто не умеет даже как следует держать оружие. И женщин…
Солдаты двинулись к саоми, явно намереваясь разобраться с тем, кто мешает не только допросу, но и заслуженному удовольствию: ведь не зря говорили, что среди наложниц императора — самые красивые тамойские женщины. Глаза Ярата сверкнули бирюзой, хищный оскал сложно было назвать улыбкой. Ему не хотелось тратить время на слова, но он все-таки пересилил себя.
— Я приказываю вам остановиться.
Короткие смешки были ему ответом, один из солдат подал голос:
— Мы слушаем только приказы нашего командира. А его светлость приказал нам допросить прислугу и найти наследника любой ценой. Поэтому ты можешь либо помочь нам, либо подобру-поздорову уйти отсюда.
Их было много для одного раненого саоми, поэтому Ярат еще пытался решить дело мирно.
— Где ваш командир? — спросил он.
— Где-нибудь здесь, — ответил один из солдат, вынимая саблю. — Давай-давай, проваливай…
Улыбка саоми стала шире, теперь даже глаза его жутковато смеялись. Он не двигался до самого последнего момента, ввергая врагов в замешательство диким взглядом из-под длинных ресниц, а потом крутнулся, чувствуя, как лезвие меча чертит глубокие линии на человеческих телах.
— Прекратить!
На этот раз приказ прозвучал от самого Кирона. Солдаты отхлынули, а Ярат остался на месте, и вокруг него — человек пять, да еще с десяток раненных. Седой воин открыл рот, видимо, для ругательства, но, заглянув в глаза саоми, понял, что лишь потратит зря слова. Пальцы Кирона сжимали рукоять меча, но поднимать оружие против Ярата он не хотел, предчувствуя, что, несмотря на ранения противника, окажется не в выигрышном положении.
— Что здесь происходит? — грозно спросил он.
Ярат не ответил, ему нужно было время, чтобы успокоиться, прийти в себя, потому что сейчас он не смог бы вымолвить и слова — только зарычать.
— Разрешите доложить! — солдат вытянулся по стойке «смирно» и, получив разрешение командира, проговорил: — Этот человек требовал прекратить допрос пленных, и, когда мы сослались на ваш приказ, напал.
— Это правда? — Кирон обратился к Ярату, тот кивнул, не найдя противоречий. — И по какой причине вы позволили себе требовать отмены моего приказа?
— Значит, вы действительно отдали приказ мучить беззащитных людей? — прошипел саоми.
— Мои люди всего лишь ведут допрос.
Ярат оглянулся, обвел взглядом и замерших перед начальником солдат, и слуг, в страхе жмущихся друг к дружке, и стайку полуголых женщин, укутанных в обрывки шифона и шелка и похожих на вырвавшихся из лап хищника экзотических ярких птиц.
— У ваших людей своеобразные методы ведения допроса, — в голосе прозвучала угроза.
Дело пахло новой дракой, правда Кирон не собирался сам сражаться с Яратом, а думал приказать солдатам схватить саоми, но понимал, что бунтарь не сдастся, а значит, будут новые жертвы среди подчиненных.
В повисшей тишине торопливые шаги по коридору услышал не только Ярат, а вскоре на пороге появился мастер Элиф. Он мгновенно оценил обстановку и обратился сперва к Кирону:
— Прикажите запереть пленников в отдельном помещении и приставить к ним охрану.
Воин долго смотрел на мастера, прежде чем повторить приказ для своих солдат. Те послушались, хотя и видно было, что им это не по душе, как и командиру. Людей провели мимо саоми, бывшие слуги правителя смотрели в пол, и лишь молодая кухарка осмелилась поднять взгляд. В ее глазах саоми прочел что-то похожее на благодарность, но это лишь заставило его сильнее нахмуриться.
Солдаты ушли, и они с мастером Элифом остались вдвоем в просторном помещении с перевернутой и поломанной мебелью, разбросанными вещами. Мастер огляделся и, легонько хлопнув саоми по спине, промолвил:
— Пойдем.
Ярат первым миновал дверной проем. Он шел, глядя под ноги, стараясь не видеть и не слышать ничего вокруг. Внезапно саоми остановился.
— Но ведь это ничего не даст, — прошептал он. — Сейчас их запрут в отдельном помещении, но не пройдет и часа, как все повторится. Кирон это поощряет. Его солдаты, хоть и привязали к одежде синие ленты, но не сменили форму. Они и внутри остались все теми же солдатами императора. Та же жестокость, все то же, мастер!.. Вы видели, что они делают? И если ни вы, ни Даен не вмешаетесь, Кирон позволит своим людям продолжить издевательства!
