Я не услышала шагов, поэтому вздрогнула от неожиданности, когда отворилась дверь, и саоми появился на пороге, полностью одетый, с пустым ведром в руках и влажными, распущенными по плечам волосами. Вид у него был мрачный и слегка недоумевающий. Ярат посмотрел на меня, словно предлагая мне проверить — не изменилось ли что? Но нет: глаза все такие же голубые, как зимнее небо в солнечный день. Он не стал ни о чем спрашивать, наверное, прочел ответ по моему лицу, нахмурился, будто задумавшись, и побрел к крыльцу.

На следующий день после обеда вернулся гонец из Блаира, а к вечеру — те, кого отправляли в более удаленные города, и все они принесли одну и ту же весть — войска уходят на восток. Я заботливо передала ее, словно в слово, нашему заложнику, сидевшему в погребе. Было ли для него новостью то, что император уничтожал арантов, одно поселение за другим, или Стиг в курсе дела и полностью поддерживает такую политику — я не знала.

Даен Вонг быстро освоился с ролью руководителя и организатора. Он выглядел внушительно, умел говорить так, что его слушали и понимали, действовал куда увереннее, чем саоми. Оказалось, его знали и уважали многие даже среди волошцев. Наверное, именно о нем и говорил Учитель, когда рассказывал Ярату про лучшего ученика, что появится в нужное время и в нужном месте… Ведь в приморском городке Эште саоми искал совсем другого человека, Риона Манна, а Вонг сам «нашелся», просто случайно оказавшись именно там, куда привели Ярата поиски бывших учеников.

И, похоже, саоми был рад такому повороту дел. Его глаза оставались ярко-голубыми, и вскоре не одна я заметила эту перемену. Только Ярат почему-то грустнел, когда кто-нибудь спрашивал, отчего это. Я все хотела расспросить его сама, но не знала, с чего начать, а потом… потом не стало времени. Даен Вонг вместе с Эрвином и Яратом собрали ополчение и, выслав вперед разведку да гонцов к Саймору Эльриану, повели людей к столице.

Охрану ослабили, но только на третий день после того, как волошцы, собрав все силы, отправились к столице, Стигу удалось осуществить задуманное. Еще когда мужчин провожали из поселка, арант, прислушиваясь к гомону голосов, заметил, что одна из петель на двери погреба расшаталась, и еще удивился — почему раньше не обратил на это внимания. Может, возвращение с недолгого допроса помогло ему внимательнее взглянуть на дверь своей темницы?

Вопросы ему задавал Вонг, но безуспешно — арант молчал, его лицо не изменилось ни на миг, и враг, наверняка, понял, что даже пытками не добьется ни нужных сведений, ни признаний. Его увели, и той же ночью Стиг принялся осторожно, не поднимая лишнего шума, расшатывать петлю.

Его кормили, хоть и не досыта, однако этого хватило, чтобы поддерживать силы, необходимые для побега. Услышав удаляющиеся шаги сторожа, который теперь был не слишком бдителен, Стиг затаил дыхание, и ждал еще целую минуту, прежде чем с треском высадить дверь глубокого погреба.

На улице было уже темно, и потому выбежавшие на звук поселяне стреляли больше наугад. Стрелы летели мимо, одна зацепила бок, но оставила только царапину, на которую Стиг даже не обратил внимания. Он досадовал лишь, что ни один из жителей поселка в эту ночь не поплатится жизнью, что некому сейчас отомстить за унижение и плен.

Лес дышал морозом, то и дело с ветвей срывались переливчатые звездочки снежинок. Больших сугробов под деревьями не было, но бежать становилось все трудней, а все из-за той раны, которую Стиг принял за пустячную царапину. Сунув под кофту ладонь, арант понял, что ткань уже промокла от крови, и быстро оглянулся — вдоль цепочки следов его сапог кое-где виднелись яркие, даже в лунном свете не потерявшие насыщенного рубинового оттенка, пятна.

Если будет погоня, то ей хватит и следов на снегу, поэтому арант не стал останавливаться, чтобы перевязать рану. Надо как можно скорее оказаться в Блаире — этот город ближе всего, в нем расположен гарнизон императорских войск. Там ему и окажут помощь, и дадут коня, но… туда еще нужно добраться.

Ветер пробежался верхушками деревьев, луна погасла. В ушах шумело, отчего арант и не услышал бы погони. Но вот дождь серебряных звезд стал чаще, гуще, и Стиг, прислонившись спиной к шершавой коре, прикрыл глаза, разрешая себе отдохнуть. Снег прятал его следы от преследователей, окутывая лес перламутровым туманом. Когда арант открыл глаза, он точно знал, в какую сторону нужно идти, помнил направление, а иначе обязательно потерялся бы в мерцающей мгле.

Кровь капала через каждый шаг, но и этот след быстро скрывался под пушистым белым покрывалом. Стиг спешил. Враги шли к столице, а предатели в самом городе ждали их, чтобы встретить и помочь. Учитель, уважаемый учитель, господин Шан, наверняка, не знал, какая опасность угрожает всем верным императору людям. Возможно, сейчас он сидит в своем кабинете с тяжелыми темно-зелеными шторами, гладит пальцами бронзовую фигурку льва на столе, смотрит на картину, где в расцвеченных закатом волнах качается парусник под имперским флагом, и, быть может, вспоминает своего лучшего ученика, которого взял несмышленым мальчишкой и вырастил настоящего человека, воина, которым мог гордиться. Мог до того, как узнал о последних событиях в Эште.

"И ты позволил взять себя в плен? Не верю!" — грозный голос главы тайной полиции звучал в голове так четко, будто эти слова уже были произнесены, а строгий взгляд жег больнее раскаленного железа. Стигу довелось однажды испытать на себе, каково это, когда плавится кожа под палящим прикосновением: тогда он был еще юн, и мальчишки просто поспорили — кто выдержит дольше. Стиг выиграл соревнование, с тех пор на его ладони осталась овальная отметина ожога. Тогда ему показалось, что это почти не больно, однако, не раз посетив допросную камеру, молодой арант убедился в обратном: он задавал вопросы, и очень быстро получал ответы от тех, кто дергался на металлической столешнице, под которой палач разжигал огонь в широкой жаровне.

Самому Стигу не случалось оказаться на месте допрашиваемого — он верно служил императору.

Метель утихала, и теперь снег летел крупными, влажными хлопьями. Хотя ветра почти не было, и стало теплее, все с большим трудом давался каждый следующий шаг. Стиг смотрел себе под ноги, лишь изредка поднимая голову, но вдруг взгляд его зацепился за размытое пятно света где-то очень близко и, в то же время, недосягаемо далеко. Яркий огонек зажженной свечи пробился сквозь снегопад, тонкий желтоватый луч протянулся путеводной нитью. Стиг словно ухватился за него и шел к чужому жилищу.

Ярат чувствовал направленный в спину взгляд, но не поспешил обернуться. Уже во второй раз. Саоми все больше уверялся в том, что ощущение его не обманывает. Он ехал на светлой лошадке с рыжими пятнами на боках неподалеку от телеги, в которой расположились Серхат и мастер Элиф. Женщина должна была остаться в поселке, но даже Вонг не смог ее уговорить. Еще с мужчинами отправилась Нора — она ехала впереди, вместе с братом и Даеном, полностью вооруженная и одетая по-мужски. Толстая рыжая коса, выправленная из-за воротника, лежала на спине, поблескивая медью в лучах понимающегося солнца.

Инга и Нэлия остались в поселке. Сестра Айлана смирилась с этим почти сразу, и провожала их, стоя рядом с тетушкой Илмой на крыльце дома, Инга же обиделась на отказ и не появилась, чтобы сказать "до свидания". Последнее, что услышал от Инги Ярат, было возмущенное: "Кто ты такой, чтобы мне указывать?"

Остановились уже в темноте. На дороге было пусто и спокойно, вестники не обманули — войска действительно ушли на восток, и отряды в серо-фиолетовой форме не встречались по пути. Саоми распряг лошадь и пошел к остальным, собравшимся у костра. Пешие подтягивались постепенно, но всадников было не так-то много: большинство лошадей везли обозы с оружием и продовольствием. Несколько костров загорелось у пологого холма, за которым начиналось поле, до горизонта укрытое протаявшим снегом, словно побитой молью шерстяной шалью. Весна напоминала о своем приближении, но, едва спряталось солнце, морозец прихватил разлезшуюся было грязь.