Через щёлку приоткрытых ворот было видно, что всё пространство кратера заволокло дымом, окрашенным ярким заревом работающего реактивного двигателя «летающего блюдца». Курносик на мгновение встревожился, не закроет ли дымовая завеса намазанный клеем участок оболочки… Но тут челнок, опустившись ниже, перестал загораживать своим корпусом верхнее отверстие кратера, и мощная тяга понесла дым наверх.

Если бы это происходило в светлое время суток и кто-нибудь увидел эту картину со стороны, то он мог бы подумать, что давно остывший вулкан неожиданным образом ожил и скоро начнется извержение…

Курносик почувствовал спиной сильный ветер, и тут же сквозняк захлопнул ворота.

– Ворота!!! – закричал он вне себя.

Стоявший у ворот робот-слесарь, прихрамывая и что-то ворча, снова приоткрыл створки.

– Полностью открыть! – заорал Курносик.

Гул реактивного двигателя усиливался. Решающий момент приближался; Курносик почувствовал, что его пальцы, лежащие на клавише «пуск», вспотели и скользят по пластмассовой поверхности. Резким движением он вытер ладонь о штанину и в напряжённом ожидании вытянул шею вперед. Каждая клеточка его живого организма была готова к прыжку, каждый электрический заряд его мозга понимал, что сейчас, через секунду, в следующее мгновение – это произойдет…

И это случилось: засохшая клеевая корка вдруг оторвалась и, подхваченная тягой, улетела. Путь был свободен. Курносик вжался в спинку кресла и надавил кнопку.

В следующее мгновение ничего не произошло.

Кресло не сдвинулось с места, катапульта не сработала.

Курносик еще несколько раз утопил клавишу в гнезде, но – никакого результата.

– Эй, что такое, она не работает! – прокричал он, не успев ещё хорошенько испугаться. – Быстрее, быстрее, сделайте что-нибудь!..

Все трое слесарей бросились к катапульте, доставая из карманов инструменты, среди которых Курносик разглядел небольшие тиски и паяльник.

– Зачем паяльник! – прохрипел он, теряя от волнения голос. – Не надо паяльник! Двери, двери откройте! – он увидел, что створки ворот снова захлопнулись от сквозняка.

Двое слесарей вернулись к воротам и встали на свои места.

– Сейчас, сейчас, хозяин, – успокаивающе ворчал старший, ковыряя что-то отвёрткой и перекусывая плоскогубцами. – Сейчас всё будет в порядке… Немножко заклинило, оттого что всё новое… Сейчас, сейчас…

Внезапно шум реактивного двигателя прекратился: челнок завершил посадку, и звуконепроницаемая оболочка над ним захлопнулась.

– Стойте! – прошептал Курносик, окончательно потеряв голос. Связки его издали присвистывающее сипение.

– Сейчас, хозяин, – успокаивал слесарь, – сейчас всё будет в порядке.

Он перекусил плоскогубцами ещё какую-то железку, и машина наконец сработала: мощная пружина толкнула кресло, ударила Курносика в спину и стремительно вышвырнула его из тоннеля. Он полетел вперёд словно камешек, выпущенный из тугой рогатки.

– Не на-а!!! – закричал он внезапно прорезавшимся голосом, но было уже поздно.

Удар был чудовищно силён. Курносик припечатался к невидимой стене всем туловищем, медленно сполз на камни и замер. Гипсовый шар его головы сплющился и в нескольких местах раскололся. Это был конец.

Не получив никаких указаний насчет дальнейшего, роботы-слесари молча стояли в тоннеле. На площадке за хронооболочкой появился адмирал Прибамбас. Он приблизился к границе и стал с недоумением разглядывать Курносика. Потом обернулся и крикнул что-то стоявшей на лестнице механической служанке. Та исчезла в отверстии входного люка, по всей видимости, для того чтобы выполнить приказ хозяина о снятии защиты. Прибамбас взял Курносика за шиворот и затащил его внутрь площадки. Слесари услышали, как он крикнул служанке: «Можешь врубать», – и опять наступила тишина.

Роботы молча переглянулись, а затем неспешно заковыляли к себе в мастерскую. По дороге они размышляли о том, что их примитивная программа, наверное, никогда не постигнет смысла неожиданных и парадоксальных решений, принимаемых высшими существами. И они решили впредь называть своего хозяина не просто «хозяин», а «мастер», что в их понятии было вершиной совершенства и могущества.

Затащив Курносика на площадку, Прибамбас внимательно осмотрел то, что от него осталось. Зрелище было, прямо сказать, невесёлое: из разломанного гипсового шара, который представлял совсем недавно голову самозваного директора, торчали разноцветные провода и микросхемы, сыпались мелкие детали. Впрочем, его живая часть – туловище – была в относительном порядке. Очевидно, Курносика спасло то, что он шарахнулся о невидимую стену всей плоскостью своего тела.

Если бы повреждения касались живой части, Прибамбас как-нибудь смог бы самостоятельно наложить повязки или даже гипс, но в данном случае требовалось срочное вмешательство опытных электронщиков – таких, например, как Знайка и Винтик.

Через свой наблюдательный купол адмирал следил за событиями текущей ночи. Он знал, что Винтик и Знайка находятся где-то на фабрике, а потому незамедлительно отдал распоряжение прибывшим на челноке «Дружку» и «Барбосу» поскорее разыскать их и привести на «Волчок».

Своими противными голосами роботы заверили адмирала, что всё будет исполнено в лучшем виде, а затем поинтересовались:

– А если Винтик и Знайка будут сопротивляться?..

Прибамбас на это только всплеснул руками.

Вскоре Знайка, Винтик, Пончик и Кроха, а также все четверо «барбосов» прибыли на «Волчок». По пути через коридоры Кроха между прочим разъяснила, как она сама попала в директорский кабинет. Выяснилось, что она следила за ночными событиями с самого начала, но поскольку была чрезвычайно ловкой и спортивной малышкой, в отличие от всех остальных сумела остаться незамеченной. А в директорский кабинет она прошла вместе с «Бобиком» и «Трезором», которые быстро навели порядок в коридорах у служебного входа, сделав «отключку» всем попадавшимся у них на пути роботам-стражникам.

Осмотрев Курносика, Знайка первым делом отправил «Дружка» и «Барбоса» в лагерь за доктором Пилюлькиным. Покладистые роботы уже смирились со своей новой ролью посыльных и безропотно полезли в «летающее блюдце». Заодно они также прихватили Пончика (по его личной просьбе). Кроха же, верная своему профессиональному долгу, осталась в гуще событий.

Не дожидаясь прибытия Пилюлькина, операционный стол покатили в собственную лабораторию Курносика, где имелась достаточно мощная электронная аппаратура. Присоединив провода, друзья принялись колдовать над хитроумной начинкой головы неудавшегося диктатора.

Выяснилось, что полный объём памяти этого полумашины-полукоротышки по случайности уцелел. В считанные минуты всю информацию удалось извлечь и перегрузить на компьютер. По счастью там, среди прочего, обнаружился детальный план всех произведённых над его черепушкой операций. Произведя эти действия в обратном порядке, можно было вернуть самозваному директору состояние нормального коротышки. Но для этого было необходимо срочно доставить сюда настоящий живой мозг Курносика, который находился в специальном питательном растворе в стеклянной банке, а банка находилась в сейфе его кабинета. (Шифр сейфа также имелся в памяти.) За банкой без промедления отправили «Бобика» и «Трезора».

Немало позабавила всех извлеченная из памяти история с катапультой, однако положение было слишком серьезным для того, чтобы давать сейчас волю эмоциям.

Поиск главного динамика окончился ничем. По памяти директора выходило, что динамик пропал из его кармана ещё на «Волчке» – во время пленения Прибамбаса и последующей неразберихи. Адмирал был готов рвать на себе волосы от отчаяния.

– Даже приличного негодяя из него не получилось!.. – злобно рычал он, расхаживая взад-вперед по лаборатории. – Только превратите его обратно в коротышку – я из него котлету сделаю!..