Первое время ракета как будто специально летела прямо над катером. Все находившиеся на борту, за исключением сидящего за рулем Винтика, вскакивали, кричали и размахивали руками.

Оглянувшись на спутников, Винтик весело подмигнул и вновь сосредоточил свой взгляд на морской поверхности, где могли быть рифы или торчащие на отмелях камни. В этот момент ему показалось, что там, позади, появилось что-то такое, чего раньше не было. Винтик обернулся снова и внимательно посмотрел на остров. То, что он увидел, заставило его нахмурить брови.

Из-за конусообразного силуэта горы в небе быстро поднималась и разрасталась чёрная грозовая туча.

Остальные пассажиры, заметив перемену в лице командира, тоже обернулись и увидели, как туча с устрашающей скоростью обволакивает половину неба.

Вот уже тень накрыла остров, и его зелёный покров сделался свинцово-серым. Мощная волна ветра прокатилась по листве деревьев, ломая сучья. Воздух стал тяжёлым и наэлектризованным.

Катер был уже далеко от берега, до границы оптической сферы оставалось совсем немного. Винтик в нерешительности убавил скорость.

Пассажиры на приближение тучи отреагировали по-разному.

– Быстрее выруливайте в море! – выкрикнула Кроха. – Нас ещё успеют заметить!

– Греби к берегу! – завопил Пончик. – Пропадем!..

И он принялся вырывать из рук Винтика штурвал.

Кое-как его оттащили, но пока они боролись, остров исчез.

Катер всё-таки успел выйти за пределы оптической сферы.

Коротышки подняли головы… и у всех вырвался возглас отчаяния: ракеты над ними уже не было.

Тем временем тучи с пугающей быстротой заволокли всё небо, усиливающийся ветер погнал волну, приближался настоящий шторм и ураган.

Винтик повернул катер к берегу, но боковая волна, накатываясь на борт, несколько раз пыталась перевернуть судно. Чтобы избежать катастрофы, следовало вести катер галсами, то есть зигзагами, поочередно подставляя волне то нос, то корму. Нужно ли говорить, что достичь берега в таких условиях было делом почти невыполнимым.

Настоящая беда настигла путешественников, когда сел аккумулятор и электрический мотор заглох. Это случилось тогда, когда катер почти уже подошел к берегу. Судно, как скорлупку, стало швырять из стороны в сторону и относить обратно в открытое море.

– Теперь все в трюм! – скомандовал Винтик. – Будь что будет. Если не расшибемся о камни, может быть, как-нибудь перекувыркаемся.

Не будем описывать те ужасные часы, которые путешественники провели в наглухо задраенном трюме затерявшегося в круговерти волн катера. Несчастные коротышки перекатывались там, словно сухие горошины в трещотке.

Только ближе к ночи шторм начал утихать.

Когда море совсем успокоилось, друзья вылезли на палубу, в изнеможении повалились в кресла и уснули.

Всю ночь отданное на волю ветров суденышко гуляло по морю, а с рассветом наступил полный штиль. Ни малейший ветерок, ни одна морщинка на воде не тревожили спокойную тёмно-синюю гладь. Вылезающее из-за горизонта пламенное колесо дневного светила бросило свои едва тёплые ещё лучи на лица затерянных в океане путешественников. Они начали просыпаться.

– Ах… – сказала Кнопочка, потягиваясь. – Мне сейчас приснилось, что у нас в Цветочном городе сломался водопровод и я никак не могу напиться…

– А меня будто бы посадили в железную бочку и пустили с вершины горы, – поделился Винтик. – Будто бы я катился и кувыркался внутри и набил себе шишек, а потом бочка скатилась в море и я спокойно в ней плыву прямо домой…

– Ну, насчет шишек – это вам не приснилось, – заметила Кроха. – Мы тут, кажется, все набили шишек предостаточно. А вот я во сне пришла в наш лучший ресторан на Центральной площади, и чего я там только не назаказывала…

Перчик и Кренделёк тоже признались, что им снилась какая-то еда и напитки.

Всё это было неудивительно, если вспомнить, что путешественники вот уже более суток ничего не ели. Они ведь даже не успели позавтракать перед выходом в море.

– А ну-ка, Пончик, передай сюда неприкосновенный запас из багажного отделения! – бодро распорядился Винтик.

До этого момента Пончик сидел притихший, в надежде на то, что про "НЗ", может быть, как-нибудь и позабудут. Дело в том, что последнюю оставшуюся от всех запасов пачку ореховых сухарей он только что тихонечко скушал и запил последними каплями лимонада из последней бутылки.

За истекшие несколько дней жизни в гроте Пончик приспособился большую часть времени проводить в катере, куда он залезал отдохнуть после обеда и откуда вылезал только к ужину. Там он устроил себе вполне уютное гнездо из двух матрасов и подушки, а лёгкое покачивание и плеск волн за бортом как нельзя лучше способствовали отдыху. Приблизительно в пять часов он просыпался и устраивал себе полдник, состоявший из хранившихся в катере продуктов "НЗ", то есть неприкосновенного запаса, который по морским правилам должен иметься на всяком спасательном плавсредстве. До шести часов Пончик хрустел там всевозможными галетами и вафлями, запивая их концентрированными соками и компотами. Потом он ложился соснуть ещё пару часов, а потом отправлялся вместе со всеми ужинать.

Таким образом, в катере не осталось ни малейших запасов еды и питья. Впрочем, по счастью, там была ещё металлическая канистра с дистиллированной водой, предназначенной для технических целей.

Напившись воды, друзья попытались разобраться, куда исчезли все продукты. Больше всех возмущался Пончик.

– Как же так? – вертелся он на своём месте, снова и снова заглядывая в багажник и под сиденья. – Кто же мог это сделать? Я бы этому нехорошему коротышке руки повыдёргивал. Наверное, это дикари харч слямзили, они без нас сколько раз в лагере шуровали… Или ещё тот… который ночью приходил из пещеры. Ему что было нужно? Небось, поживиться хотел за наш счет…

Пончик продолжал суетиться, не замечая того, что все уже давно молчат и смотрят на него.

Вспомнив, где Пончик проводил в последние дни большую часть своего времени, все наконец сообразили, куда подевались продукты.

Когда он тоже замер, в испуге глядя на товарищей, в наступившей тишине Винтик сказал:

– Вот что, Понч. С продуктами всё ясно. За неприкосновенный запас ты ответишь. Сейчас с тобой о другом поговорим. Есть у меня к тебе несколько вопросов.

Почувствовав недоброе, Пончик напрягся.

– Есть у меня к тебе несколько вопросов, – продолжал Винтик. – И вот вопрос номер один. Что ты делал ночью с отверткой в руке – тогда, накануне аварии?

– Это когда же, что-то я не пойму?..

– А вот тогда, когда ты опрокинул тележку с посудой в кают-компании.

– Ах, тогда… Я просто попить выходил.

– А отвертка для чего?

– Нашел. Я же сказал, что нашел.

– И где же ты её нашел?

– На полу. В коридоре.

– Вот тут ты врёшь: это отвертка специальная, она лежала в отдельном ящичке для инструментов. Это отвертка для одного-единственного винта на корабле, и валяться она нигде не могла. Я тогда сразу не сообразил – подумал, что сам где-нибудь выронил. А когда в руки взял, то увидел, что отвертку эту я потерять никак не мог. Ни я, ни Шпунтик, ни Знайка. Потому что это вообще не отвертка. Это ключ для регулировки высоты телескопической мачты, чтобы ходить под парусом. Но "Стрекоза" под парусом в море ещё не ходила, а следовательно, кто-то взял ключ по незнанию. И кто же его взял?

– Да, кто?

– Молчи лучше! Осмотрев ключ, я заметил, что конец его весь поцарапан, будто им что-то гнули и корёжили. И провода рвали… – добавил Винтик многозначительно и посмотрел на Пончика.

Пончик весь обмяк, губы у него задрожали.

– После аварии я никак не мог понять, – продолжал Винтик, – почему "Стрекоза" с ее безотказным механизмом вдруг будто бы взбесилась и понеслась прямо на скалы. Тогда я не успел толком ничего разглядеть, но, побывав на борту уже после аварии, я нашел неисправность. Кто-то нарочно залез в пульт управления и искорёжил важнейший участок электронной схемы. И сделал он это тем самым ключом, на котором остались следы этого ужасного вредительства. И кто же мог совершить такой злодейский поступок?