— У Вас хороший замок, сеньор, — улыбнулся Габриэль.

— Насколько я понимаю, Вы не хотите, чтобы кто-то узнал про Ваш груз… бывший груз… поэтому спрятали корабль в Ферроне, потому что здесь самые нелюбопытные портовые службы, и пытаетесь забить выдающий Вас аромат любым другим запахом, — сделала вывод Шарлотта.

— Увы… — развел руками Габриэль.

У него были причины переживать. Груз, купленный у турок в обход венецианской монополии за большие деньги, следовал в оккупированную французами Ломбардию и был полностью оплачен получателем. Теперь часть драгоценных пряностей сгорела, и следовало либо прикупить где-то немножко гвоздики, корицы и имбиря, либо вернуть недостающее деньгами. Будь капитан немножко глупее и отчаяннее, он мог бы попытаться разбавить пряности сушеными травами, но Габриэль не хотел так рисковать. Наказания за подделку пряностей были исключительно суровыми. Фальсификатора могли сжечь или закопать живого в землю вместе с подделанным товаром. Минимальный штраф обошелся бы дороже стоимости галеры.

Купить недостающие пряности на местных рынках было бы разорением. Сдавать получателю их надо было по оптовой стоимости, а покупать пришлось бы по розничной, в разы дороже. В арабских или турецких портах драгоценный товар стоил дешевле, но экспедиция туда была бы рискованным предприятием. Чтобы идти на восток с пряностями в трюме, надо было совсем сойти с ума. Как минимум, надо бы было выгрузить сохранившийся товар в надежном месте, а найти 'надежное место' для особо ценных и портящихся товаров тоже было непросто, можно было, вернувшись, обнаружить пустой склад. Да и денег на новый рейс не было.

Кроме всего прочего, каталонцу было бы крайне затруднительно вести розничную торговлю пряностями. В восточном средиземноморье монополию на этот бизнес с благословения Папы удерживала Венеция. Благодаря монополии, цены были так безбожно высоки, что перец ценился в то время буквально на вес золота, а то и выше. За фунт мускатных орехов давали трех — четырех овец или корову. Шафран венецианским дожам запрещалось принимать в дар как нечто слишком соблазнительно ценное, а корицу, не стыдно было преподносить в подарок папам, королям и императорам.

Повреждению груза сопутствовал еще и демаскирующий побочный эффект. Адриатическое море патрулировали венецианские галеры, неподкупные капитаны которых были лично заинтересованы в поимке контрабандистов. Габриэль прошел мимо них благодаря удаче и лоцману, но тогда 'Святая Эулалия' рисковала только быть увиденной и услышанной, а сейчас ее можно было еще и унюхать даже ночью и едва ли не с большего расстояния, чем увидеть и услышать.

Габриэль неожиданно для самого себя разговорился с гостями. Получив письмо, он отправил человека на рынок, и теперь уже полчаса, как знал, что у этой пары здесь нет ни друзей, ни союзников, поэтому не опасался, что они будут распускать слухи. Кроме того, если им что-то от него нужно, было бы разумно намекнуть им о своих проблемах, вдруг они предложат что-нибудь стоящее.

— Сочувствую, — ответила Шарлотта, когда Габриэль закончил рассказ о последствиях дорогого ужина, — но мне кажется, вариант есть. Как давно Вы не были на родине?

— Лет пятнадцать, — ответил каталонец, — мне там нечего делать.

— Зря. Там происходят удивительные события.

— Что там есть такое, чего нет здесь?

— Скажем так, что там есть такое, чего не хватает здесь. Гвоздика, корица и имбирь.

Габриэль икнул. Когда он покидал родину, цены на пряности его не интересовали. Они и сейчас не интересовали его настолько, чтобы следить за ценами в разных странах, сезонными колебаниями и поступлениями больших партий.

— Лет двадцать назад, — продолжила Шарлотта, — некий Васко да Гама отправился далеко на юг вдоль побережья Африки и привез оттуда на своих кораблях перец, гвоздику, корицу и имбирь. Через три года он организовал еще одну экспедицию, привезшую безумное количество пряностей. Цены тогда сильно упали. С тех пор по этому маршруту постоянно ходят корабли.

— Что-то я не помню, чтобы это как-то повлияло на цены здесь, — скептически ответил Габриэль.

— Не каждая экспедиция увенчивается успехом. И прибывают они нечасто. Море полно опасностей.

— Да уж…

— Но когда флотилия возвращается, цены падают. Узнать заранее, когда прибудет большая партия, невозможно, поэтому кастильские и португальские оптовики не могут держать на всякий случай столько свободных средств, чтобы скупить весь груз по обычным ценам, не давая им снижаться.

— Но потом цены быстро возвращаются на обычный уровень? — спросил каталонец с почти утвердительной интонацией.

— Безусловно, — подтвердила Шарлотта.

— Тогда к чему Вы это рассказываете?

— Я знаю, где можно взять много пряностей по низкой цене.

— Откуда же?

— Из источников, пожелавших остаться неизвестными.

— До Португалии далеко. Если знаете Вы, значит, новость облетела уже Испанию и всю Францию, а то и Англию. Пока я отсюда доберусь, все пряности уже раскупят.

— Не знает никто. Один умный человек, хозяин удачной экспедиции, придержал часть груза, чтобы не сбивать цены самому себе. Чем дольше он ждет, тем больше вероятность, что придет следующий корабль с пряностями и цены снова упадут. В ближайшее время он выпустит товар на рынок, ему надо будет продать все очень быстро.

— Почему быстро?

— Потому что ему надо будет срочно выдать дочь замуж. Она не такая умная, как отец.

— У него нет свободных денег? Он же посылает экспедиции, — продолжал сомневаться Габриэль.

— Он вложился по-крупному сразу в несколько проектов. А экономить на свадьбе дочери ему не позволит гордость кастильского гранда и жена. В большей степени жена.

— Сколько у меня времени?

— До конца турнира время есть. Сейчас будущие теща и свекровь договорятся о подробностях, поставят в известность будущего мужа, выслушают гневную нотацию будущего свекра, потом отправят гонца с письмом будущему тестю, чтобы он выпустил пар за недельку до того, как прибудут молодые. У него намного больше пряностей, чем влезет в галеру, а продать надо будет очень быстро. Уцелевший остаток Вашего груза продадите здесь, в Ферроне. Вашему грузополучателю предложите встретиться где-нибудь на западном побережье, чтобы не огибать всю Италию по пути в Венецию. Заодно избежите венецианских налогов.

— Замечательно! — искренне обрадовался Габриэль, — у меня тогда всего два маленьких вопроса: к кому мне обращаться в Кастилии и что Вы попросите взамен за информацию?

— Я попрошу всего лишь, чтобы Вы исполняли свои новые почетные обязанности так, как подобает рыцарю чести. Хотя бы в отношении моего мужа.

Макс скромно кивнул. Деловая беседа проходила как-то мимо него, и он уже начал зевать.

— Полагаю, меня это не затруднит, — ответил рыцарь чести, — я думал, Вы попросите большего.

— Зачем? — нашел возможность высказаться Макс, — честный бой меня устраивает как нельзя лучше. Намного большая опасность исходит от нечестного боя, если кто-нибудь покалечит меня подлым приемом при попустительстве судей, или если меня на ровном месте обвинят в применении запрещенных приемов.

— Понимаю, — ответил Габриэль, — а что насчет моего первого вопроса?

— Я дам ответ по окончании турнира, — ответила Шарлотта.

— Какие гарантии Вы можете дать? Если я выполню свою часть договора…

Макс хлопнул в ладоши.

— Замечательно! Рыцарь чести торгуется, чтобы честно выполнить свои прямые обязанности!

Габриэль не нашел, что возразить. Шарлотта была готова к такому повороту событий.

— У меня есть для Вас небольшой подарок, Габриэль.

— Подарок?

— Что бы Вы выбрали, провести ночь с красавицей при условии, что об этом никто не узнает, или чтобы все узнали, что Вы провели с ней ночь, и ей понравилось, пусть это и не правда?

Габриэль не сразу подобрал ответ, но ответ, как оказалось, был и не нужен.

— Не задумывайтесь, — опередила его Шарлотта, — я решила за Вас. С сегодняшнего дня пойдут слухи, что Вы лучший любовник из всех рыцарей на этом турнире. В том числе и поэтому все дамы, не считающие себя связанными узами брака, поддержали Вашу кандидатуру. Вы услышите про себя много нового, но, если не будете удивляться и поведете правильную игру…