Марта отбила себе плечо постоянной стрельбой. Слуги заряжали настолько быстро, что она делала по шесть выстрелов в минуту. Дорогое охотничье оружие обеспечивало высокую точность, но не позволяло пробивать доспехи. Как известно, даже кабаны и медведи не ходят в латах.

— Ух ты! Тетечка бесподобна! — комментировали студенты, шустро ведя менее прицельный огонь.

— Да! Она несет возмездие во имя Луны!

— Во имя сисек!

— Много ты в сиськах понимаешь, содомит позорный!

— От содомита слышу!

— Тише, а то тетечка тебе в попу засунет вот это ружье.

— Ах, как это романтично!

— Нисколько не романтично. Оно горячее!

— Тогда она его тебе засунет прикладом вперед!

Марта фыркнула, и пуля, предназначенная для врагов, чиркнула по кирасе Макса, а приклад отдачей пребольно ударил по ключице.

— Засранцы! — Марта выругалась, бросила ружье и отвесила каждому по две полновесных пощечины.

Внизу ландскнехты сразу же заметили снижение интенсивности обстрела и рванулись в яростную атаку. Марта схватила другую заряженную аркебузу, но после первого же выстрела охнула и схватилась за отбитое плечо.

— Стреляйте, а я буду заряжать.

Студенты оживились.

— Надерем им задницы! — радостно крикнул высокий.

Ферронцы схватили ружья и принялись азартно палить в сторону врагов и радостно комментировать попадания.

— Есть! Прямо в рыло!

— Эх… Хорошая у него кираса…

— Сейчас я этому яйца отстрелю!

— Ага! Снова попал! Уже третий!

— Осторожней! Этот был наш!

— Стреляй! Бог отличит своих!

Марта вскочила и отвесила подзатыльник в ответ на последнюю реплику.

— Будьте серьезнее! Там же живые люди!

— Да ладно, сейчас будут мертвые!

Ответом стал еще один увесистый подзатыльник. Какое-то время все стреляли молча, потом раздался сигнал 'отступление', и ландскнехты организованно попятились к воротам.

— Здесь нет ничего смешного! — возмущенно заявила Марта, — когда мы тут стреляем, там люди умирают по-настоящему.

— А то мы не знаем. Вы что, не видите, что нам это дело не в первый раз. Я с пяти лет на охоту хожу, — ответил один из студентов.

— Ты людей когда-нибудь убивал? Ты видел, как рядом погибает твой друг?

— Кабана убивал, медведя, оленя…

— Дурак! Ты был на исповеди? Я десять лет исповедуюсь по гвоздикам на прикладе. Ты не думаешь, как тебя встретит святой Петр, когда ты умрешь?

— Ой, тетечка, напугали! Куплю индульгенцию.

— Когда-нибудь ты встретишься со смертью лицом к лицу и очень быстро поумнеешь.

Марта повернулась и вышла с балкона в комнату. Студенты положили ружья и вышли вслед за ней. Слуги стремглав бросились по черной лестнице вниз, за боеприпасами.

Винс, от которого читатель не видел новостей уже сутки, никуда не пропал. Встретившись со своими людьми после битвы на кладбище, он сначала потерял время на выяснение судьбы Кабана и его банды, а потом потерял время, планируя, как проникнуть ночью в турнирный лагерь и вырезать клиентов спящими. К свалившемуся на голову карнавалу он совершенно не был готов и пропустил момент, когда можно бы было поставить человека на восточные ворота и проследить куда поедут по городу супруги де Круа.

Чуть позже Винс отправил разведчиков на двор замка Фальконе, где оставляли коней и кареты все гости, но следов де Круа там не обнаружилось. Очевидно, что карета и конь скрывались где-то в городе, но после кончины Кабана у Винса не было местного проводника, который мог бы помочь в поисках. Кроме того, покушение в толпе уже было опробовано и показало свою неэффективность, а Винс был не из тех, кто наступает повторно на маленькие грабельки. Зато на большие грабли под названием 'покушение на де Круа' он наступал уже несколько раз, да так и не прекратил это бесполезное занятие.

Лучшее, что он придумал к вечеру, это последовать совету Кабана и устроить засаду с арбалетами на дороге. Что бы ни делали де Круа на карнавале, они бы не позже утра вернулись в турнирный лагерь, а дорога от восточных ворот вела одна. Ночью на дороге постоянно дежурили смены по двое бандитов, а в кустах дремали арбалетчики, но до самого утра на дороге не появился ни сеньор де Круа на коне, ни сеньора де Круа в карете. Потом прибежал посыльный от де Креси из турнирного лагеря. Оказалось, что клиент прибыл из города инкогнито вместе со стражниками и сразу вышел на бой, не заходя к себе, а его жена, по-видимому, осталась в городе.

Винс собрал своих и двинулся в лагерь, разминувшись по дороге с Максимилианом, которого немудрено было не заметить в толпе зрителей, возвращавшихся в город после шокирующего заявления хозяина турнира. В этом потоке растянулся и затерялся весь сборный отряд фон Нидерклаузиц — де Круа, так что одного всадника потерять было легче легкого.

Тем не менее, Винс проявил профессионализм в добывании сведений и установил через прислугу в лагере Фридриха, что братьев нанял для охраны улицы Богачей Джакомо Нанни. Верховых лошадей у банды Винса нашлось всего шесть, поэтому он с пятью неаполитанцами рванулся в город, чтобы успеть до того, как городские ворота закроются перед уже выступившим из лагеря первым отрядом Сфорца. Успел, но ворота улицы Богачей уже закрылись.

Один из бандитов, ловкий парень, сумел по скале над стеной перелезть в монастырь. Остальные влезли по брошенной им веревке. Потом 'скалолаз' забрался на террасу улицы Богачей и через некоторое время спустил на веревке донесение, в котором сообщил, что граф Максимилиан де Круа защищает западные ворота, барон Фридрих фон Нидерклаузиц — восточные, штаб расположен в палаццо Нанни, а Шарлотта де Круа постоянно находится в штабе.

Четверо бандитов без особого труда вскарабкались по веревке, сброшенной скалолазом. В мирное время такой номер вряд ли прошел бы незамеченным, но сейчас всем было не до того. Винс из-за искалеченной левой руки не полез сам. Для того, чтобы убить из-за угла одну женщину, армия не нужна.

Дверь в палаццо Нанни со двора не была закрыта и не охранялась. Люди Винса бесшумно проскользнули к лестнице, а потом и на второй этаж. Старший осторожно заглянул в гостиную. Посередине за столом, заваленным бумагами, сидела дама, подходившая под описание. Рядом с ней на очень широком стуле восседал сам Джакомо. Напротив входа в гостиную был виден открытый выход на балкон, с которого стреляли нескольких человек. На улице шло сражение.

— Ждем, — шепотом сказал старший, — пусть зайдет кто-нибудь с балкона, не хочу получить пулю в спину. Вы трое режете стрелков, мы с тобой — бабу и толстяка. И сразу уходим.

Стрельба вскоре прекратилась. С балкона в комнату вошла рыжая женщина в расшнурованном платье и прогоревшей нижней рубашке. За ней проследовали трое молодых людей. Еще трое фигур шустро проскочили с балкона в незамеченную ранее дверь в другой стене.

— Пора!

Бандиты ворвались в комнату. Двое к столу, трое к балкону.

— Убейте их! — спокойно скомандовала Шарлотта.

Разбойники даже не успели удивиться. Джакомо вскочил, сгреб в охапку двоих, оказавшихся перед ним, пробежал три шага и влетел вместе с разбойниками в оконный проем. Марта тоже прыгнула вперед и повалила на диван первого, кто попался на пути. Трое бандитов выбрали своими жертвами троих мужчин, а безоружной женщине не уделили достаточно внимания. Зря. Марта и ростом и весом превосходила своего визави.

Трое парней тоже оказали сопротивление. Для студента фехтование — не менее важная наука, чем все прочие науки вместе взятые, а без меча или хотя бы кинжала на поясе молодой модник из дома не выйдет. Схватка закончилась быстрее, чем можно прочитать 'Отче наш'. Мелькнули клинки, разлетелись по стенам брызги крови. Упал, держась за живот, бандит. Прислонился к стене ферронец с кинжалом в груди. Вот второй студент схватился за перечеркнутое шрамом лицо, а вот последний бандит зажимает левой рукой разрубленную правую кисть и пропускает последний удар, точно в сердце.