Визитку я убрала в сумочку, а у Валентина поинтересовалась, нанимали ли его для слежки за мужем или по какой-то другой причине.

– Для слежки. Я только такими делами и занимаюсь.

Вскоре вернулась хозяйка с подносом, поставила перед гостем кофе и попросила рассказать о собранной информации.

– Вынужден вас огорчить, ой, то есть обрадовать, – сказал он. – На этой неделе ваш муж ни с какими женщинами не встречался.

Гость замолчал и отхлебнул кофе. Он явно чувствовал себя неуютно и думал, как бы ему побыстрее покинуть квартиру Самохваловых.

– А еще что-нибудь расскажете? – поинтересовалась я.

– Меня нанимали только для того, чтобы вести учет встреч мужа Анны Игоревны с женщинами. Раз на этой неделе он с ними не встречался, что же мне еще рассказывать?

– А про прошлые? – не отставала я. Ильич Юрьевич из соседней комнаты не показывался.

– Что про прошлые? – удивился частный детектив. – По прошлым неделям я представил отчеты.

– Какие? – мило улыбнулась хозяйка дома. – Такие же?

– Да вы что?! – взвизгнул частный детектив. – Да он же у вас, как молодой кобелек по свежему снежку… Ой, извините, – Валентин потупился.

Я решила про себя, что никогда не стану нанимать частного детектива – если они все такие. Как можно было нанять этого Валентина, один раз с ним пообщавшись? Мне он был неприятен.

– Копии отчетов получить можно? – спросила я.

– А вам-то зачем? – повернулся ко мне Валентин.

– Я могу получить копии предыдущих отчетов? – спросила Анна Игоревна.

– Я их не сохраняю. Понимаете, мое кредо: конфиденциальность превыше всего. Такие вещи нельзя хранить. Я отдаю клиенту результаты наблюдений и уничтожаю их в компьютере. Так работает каждый порядочный частный детектив, и…

Валентин вдруг замолчал, и глаза у него полезли на лоб. Я обернулась. Из соседнего помещения появился Ильич Юрьевич. Анна Игоревна сидела с улыбкой и ничего не говорила. А она отошла от воздействия препаратов? При взгляде на нее у меня возникали сомнения.

– Добрый день, гражданин Лисовский, – сказал следователь. – Помню: не любишь свою кличку. Знаете, какое погоняло у этого гражданина, дамы? Царь-пушка. А знаете почему? Потому что очень любит гороховый суп. Вот уж не ожидал свидеться, гражданин Лисовский, да еще здесь. Значит, теперь в частные детективы подались? Компьютер освоили?

– Здрасьте, гражданин начальник, – проблеял гость. – Да я… это… законом ведь не запрещено?

Человеков только хмыкнул себе под нос.

– Гражданин начальник, я… – Валентин бросил взгляд в сторону второй двери из гостиной, ведущей в прихожую. Ему явно хотелось побыстрее сделать ноги.

– Сразу здесь расскажешь, зачем пришел, или в другом месте побеседуем?

Тон Ильича очень изменился. Со мной он никогда так не разговаривал. Хотя тут и ситуация была совсем другая…

– Визиточку дай-ка и мне, – попросил Человеков и протянул руку. Валентин без слов протянул.

– Я ни в чем не виноват, – сказал он. – Я просто следил за гулящим мужем и…

– Где остальные отчеты? Сколько недель ты следил за Самохваловым?

– Я не сам следил, – вздохнул «частный детектив». – Я только отчеты привожу…

– А теперь все сначала и поподробнее.

Валентин посмотрел на Анну Игоревну, на меня, в окно. На Ильича Юрьевича «частный детектив» не глядел.

– Ну, вы же знаете… или не знаете… что я откинулся три месяца назад. Работы нет. Ну, мне кореш один предложил…

– Фамилия, имя, отчество кореша, – отчеканил Человеков, уже доставший из-за пазухи блокнот и ручку. – Или в другом месте и под протокол?

– Лешка Крот. Кротов. Отчество не знаю.

– И что предложил?

– Сюда дамочке отчеты носить…

– А как Анна Игоревна тебя нанимала?

– Никак, – пожал плечами Валентин. – Я так понял, что она в детективное агентство обратилась. Наняла их, чтобы за мужем следить. И то ли сама не хотела светиться, то ли наши мужики. Наверное, все решили, что кто-то будет отчеты ей домой носить. Ну, Лешка и предложил мне.

Мы все удивленно посмотрели на «частного детектива», Ильич спросил, читал ли Валентин отчеты. Тот признал, что вначале пару раз заглядывал, но ему это оказалось неинтересно: мужик бегает по молодым бабам, а он мужика даже ни разу в жизни не видел.

– Адрес детективного агентства? – спросил Человеков, держа ручку над блокнотом.

– Могу только показать. Или нарисовать, как дойти.

– А если хорошо подумать?

– Они на Васильевском, 10-я линия, дом тридцать восемь, в третьем дворе… И открывают только своим или по предварительной договоренности. Там под аркой между вторым и третьим двором железная дверь и вывесок нет.

– Заливаешь, Царь-пушка, – сказал Ильич Юрьевич.

– Гражданин начальник! – «Частный детектив» сложил ручки на груди.

– Если линия четная, то номер дома может быть только нечетным и наоборот, – заявил Ильич. – Это знает любой ленинградец. А ты здесь родился, Лисовский.

– Значит, дом тридцать девять. Или тридцать семь! Я визуально помню! Точно – тридцать девять. И под аркой перед третьим двором дверь без вывески. Мусорный бак еще напротив, и очень помоями и кошатиной воняет.

– И вы утверждаете, что я обращалась в такое агентство?! – воскликнула Анна Игоревна. – В третьем дворе, без вывески? У помойки?

– Наверное, вам их кто-то порекомендовал, – пожал плечами Валентин. – Они вообще только по рекомендации берут. Может, подруга какая-нибудь… Вам же конфиденциальность была нужна.

Я посмотрела на хозяйку дома. Она пораженно хлопала глазами. Неужели теперь есть такие препараты, которые начисто стирают память? Хотя что это я? Они давно есть и используются спецслужбами всего мира, а теперь еще и нашими не очень дружными с законом гражданами. Я не сомневалась, что «детективное агентство» с законом не дружит.

– Деньги ты где получал? – спросил Человеков у Валентина.

– У Лешки Крота.

– А Анна Игоревна тебе не платила?

«Частный детектив» покачал головой. Тут в дверь опять позвонили – на этот раз очень настойчиво. Ильич Юрьевич посмотрел на хозяйку и попросил открыть, пояснив, что это приехали его коллеги. Он их вызвал, только увидев своего старого знакомого. Валентин заерзал на стуле, но бежать было некуда. В окно прыгать высоко.

Минут через пять Человеков и двое его коллег в форме вместе с Валентином квартиру покинули. Я тоже решила откланяться, но вдруг увидела слезы в глазах Анны Игоревны. Я подошла и обняла ее. Женщина разрыдалась.

– Я ничего не помню! Совсем ничего! Ничегошеньки!!! Я никогда бы не впустила в дом этого хмыря – без следователя в квартире. Но одна – никогда! Я обратилась бы только в известную фирму, с красивым офисом, которая рекламирует себя в имеющих хорошую репутацию изданиях… Но никогда… никогда…

Она плакала, я ее успокаивала, потом мягко спросила, не хотела бы она попробовать гипноз. Может, через Ильича Юрьевича найти хорошего специалиста, который работает на органы?

– Нет-нет, я не соглашусь на гипноз, – сказала Анна Игоревна. – Ни в коем случае. Мне… стыдно.

– Но почему?

Она передала мне то, что ей, в свою очередь, объяснил психолог в больнице, где ей чистили кровь. Анна Игоревна делала то, что делала, поскольку это были ее подсознательные желания. Препараты, которые использовались в ее случае, сняли барьеры. В здравом уме она никогда не понеслась бы «бить морду» любовницам мужа, она сдерживалась, хотя и тайно страдала. Да, внешне она это принимала, но… В душе ей хотелось убить всех этих баб, изувечить, накостылять им хорошенько. Кто-то это просчитал. Но вот зачем?!

«Кому это выгодно?» – подумала я. Ведь всегда нужно искать такого человека. Избавиться от жены было выгодно Самохвалову, причем не убить, а отправить в психушку, признать недееспособной. Его бы назначили опекуном. Или кто-то очень хотел подставить Самохвалова. Почему бы не через жену? Кто-то очень хорошо его изучил…

Я распрощалась с хозяйкой дома, понимая, что ей сейчас, наверное, хочется побыть одной, и отправилась домой.