– Если он такой умный, чего ж попадался?

– Он очень жадный. Не делился, с кем следовало, его и отправляли поумнеть. Но не срабатывало. Так вот у этого родственничка имеется сынок, прижитый от очень приличной женщины, которая ждала его все годы из всех зон, отправляла посылки, ездила на свидания. То есть очередная жена декабриста, которых немало на Руси. Но речь не о ней. Сыночек пошел в папочку. Папочка, отдать ему должное, приложил руку к воспитанию, и тот тоже умеет отличать подлинную вещь от подделки.

– И они теперь вместе ходят на дело?

– Не пойман – не вор. Вместе их еще не брали. Но папочка с сыночком вдруг заделались потомками Николая Второго. Надо отдать им должное, в графья и князья себя не записывали, утверждают, что царь согрешил с горничной, всегда считавшей себя угнетенной буржуазией и после революции – или до нее – принявшей сторону пролетариата. В деталях я тебе все это рассказать не могу, если захочешь, спроси у Василия. Он специально интересовался.

– Мне сегодня сказали, что в Обществе очень тщательно проверяют происхождение.

– Так мои родственнички ведь тоже не лыком шиты! У них масса знакомых, умеющих подделывать любые документы. И явно хорошо умеют подделывать, раз этих в Общество приняли. А то, что папаша в застенках томился, еще и аргумент в его пользу. Пострадал от большевиков.

– Он что, под политического косит?

– А шут его знает. Это к делу не относится. Он у них, кстати, числится консультантом по работе с органами. Или что-то в этом роде. Там у каждого свое направление работы – кто какое лучше знает. А этот уголовник блестяще информирован, что ждать от милиции, прокурорских и прочих. Так вот, когда я узнал про интерес папаши с сыночком к Обществу, то решил отправить туда своего человека.

– Зачем?

– Я не исключаю, что они хотят сделать меня козлом отпущения.

– Каким образом?!

– Свалить кражу английской коллекции на меня. Только это я теперь понял. Вначале я и не подозревал, что они замыслили. Я случайно подслушал разговор папаши и сыночка Красавиных. Он не предназначался ни для чьих ушей. А я оказался рядом. Они как раз обсуждали внедрение в это Общество… И я решил отправить туда Василия, справил ему документы…

– Неужели там все с липой?

– Думаю, что многие. Остальные – психи.

– А Василий как отнесся к идее?

– Положительно. Ему это на пользу, а то сидит в лаборатории, как сыч. Более того, ему понравилось. Он нашел единомышленников – в плане идей о будущем России и отношения правительства к народу. Они там дружно ругают власть, и никто их не трогает – что взять с потомков царя? Но Василий держит руку на пульсе: следит за папашей и сыночком.

– И что?

– Они оба ездили в Англию, когда коллекция выставлялась в Лондоне. За свой счет. И Василий ездил, за мой. Но, к сожалению, ничего выяснить не смог…

– Ты считаешь, что эти двое сперли два ящика с драгоценностями?

Некрасов кивнул.

– И где они сейчас?

– Вот чего не знаю – того не знаю, – развел руками бывший. – Многие в Обществе обеспокоены – не исчезновением коллекции, а тем, что не они ее сперли.

Мне стало смешно. А Коля тем временем поведал о том, кто еще вдруг оказался среди потомков. Есть представитель одного известного мафиози, коллекционирующего предметы старины. Есть агент одного очень богатого грека, который скупает для него русские старинные вещи по всей территории России. Есть посыльный американского собирателя. Все – с выправленными нужным образом документами.

– А английский аристократ Джеймс Блэк? Кстати, он прекрасно говорит по-русски.

– Этот, похоже, настоящий. Но его Василий отнес к разряду психов. Он фанатично ищет русскую жену аристократического происхождения – с документами, которые можно представить его английской маме. Аристократ спелся с нашим «солдатом удачи», повоевавшим за деньги в различных горячих точках. В настоящее время солдат проходит реабилитацию после ранения, а пока восстанавливает силы, болтается в Обществе. Он у них занимается охранными мероприятиями.

– И что же проворонил ящики?

– А его не послушали – ни наши, ни англичане. Англичане про частное лицо вообще слушать не хотели. Им нужна была фирма с «хорошей репутацией». Наняли Юрика Самохвалова с его бойцами. Я бы Юрика не стал нанимать хотя бы потому, что он член в штанах удержать не может – бросается на каждую смазливую бабу. Возможно, из него и вытянули всю нужную информацию так, что он этого даже не заметил, и будет искренне возмущаться, если его в этом обвинят. А Андрюша кое-кому в Обществе даже в бороду дал – когда его не послушали. Теперь-то все признают, что он был прав. А Юрик, думаю, кое-кого подмазал, чтобы англичанам рекомендовали именно его фирму.

– А кого, есть идеи?

– Отчима твоей соседки. И его папу-ученого. Я тут сложил дважды два – после нашей последней встречи. Так вот, покушение на эту Соню явно связано со всеми делами.

– Кто бы сомневался! Только она, по-моему, пострадала безвинно.

– А ты уверена? Кто свел Юрика Самохвалова с Николаем IV? Больше-то у них общих знакомых нет.

Я назвала Людмилу Борисову, распятую на щите компании «Сфинкс», и рассказала про ее отношения с Юриком и поездку в Англию.

– С Юрика станется. Он мог всех использовать, кто под руку подвернется. Или кто-то использовал Людмилу, а потом избавился от нее.

Когда Некрасов произнес эти слова, нам обоим в голову ударила одна мысль, и мы уставились друг на друга.

– Папаша с сыночком… – медленно произнес Коля. – Очень на них похоже.

Я спросила, не может ли Коля раздобыть фотографии «родственников», чтобы я их продемонстрировала Соне. По ее словам, стрелял в нее молодой парень. Сыночек?

У Коли фотографии были с собой. Он принес их для меня, чтобы я знала, о ком идет речь и кого следует опасаться.

Сегодня я их в Обществе точно не видела. Но Соне обязательно покажу.

– Я ее ненавижу! – кричала молодая женщина. – Что в ней есть такого, чего нет во мне?!

Влюбленный молодой человек пытался убедить ее, что она – лучше всех.

– Но почему он все время таскается к ней? Почему? Ненавижу!!!

Война была его профессией, но он от нее устал. Поэтому он и согласился на эту работу. И тут нет арабов. Большой плюс. Как его достало прикрытие и обеспечение сделок по обмену наркотиков на оружие и оружия на наркотики! И в Латинской Америке обмен был точно таким же. У него сложилось впечатление, что весь мир только и меняет эти два вида товара. Достало. Хотя рекомендации заработал… Тем более все эти арабы – почти родня. В Лондон-то его ведь тоже изначально с ними занесло… Слава богу, русского там встретил, более того – друга детства. И пошло-поехало. Эти задания ему нравились больше. Может, потому, что просто надоела война? Да тут еще и такая развлекуха! С арабами ничего подобного не было.

Я спала хорошо, но Некрасов опять блуждал по квартире. Я слышала сквозь сон, как что-то где-то падало, но утром все вещи вроде бы стояли на своих местах. Мы опять позавтракали, как брат с сестрой, и Коля поехал на завод – он там обычно появлялся и в субботу.

А я решила все-таки съездить в особнячок Общества и посмотреть всю английскую коллекцию, оттуда заглянуть к Соне в больницу, а вечером надо бы и поработать, тем более мне завтра привезут новый заказ. Если Сонины родственники, конечно, вообще приедут.

У особнячка я увидела несколько машин телевидения, парочку милицейских. Граждане, правда, тоже толкались, и в кассу стояла довольно внушительная очередь. Именно в очереди я и узнала новость: сегодня один из экспонатов возвращается в собрание. Вернее, судя по времени, его уже вернули, сейчас телевизионщики и милиция уедут, и все граждане смогут рассмотреть солонку, сделанную Карлом Фаберже, в форме крошечной кареты, правда, без лошадей.

Наши граждане, как всегда, знали массу деталей. Старший следователь прокуратуры, расследующий дело о краже двух ящиков бесценных предметов (как я поняла, речь шла об известном мне Максиме Леонидовиче Иванове), отправился домой к распятой на щите фирмы «Сфинкс» Людмиле Борисовой, чтобы поговорить с ее матерью. Как я уже знала, Людмила недавно ездила в Англию – примерно в то время, когда паковали коллекцию для отправки в Россию.