– А… Лена?
– Мы ее опять закопали, – сообщила Надежда. – Она… там. – Женщина кивнула на лес.
«Сумасшедший дом», – подумала я.
– Вы в милицию звонили? – спросила я вслух. – Хотя бы знакомым милицейским или прокурорским чинам? Адвокату?
Надежда Васильевна покачала головой.
– Я испугалась, – призналась она. – И мой муж был бы очень недоволен, если бы я позвонила в милицию. Мне бы тогда пришлось объяснять, что я делала ночью в лесу! И было неизвестно, выживет Юля или нет. А вдруг бы на меня убийство повесили? Как бы я доказала, что это не я их убила? Теперь-то Юля все расскажет, и мы дополним и подтвердим слова друг друга, а тогда… Те трое негодяев против меня одной?
– А ваш муж что сказал, когда ее увидел? – Я кивнула на Юлю.
– Что я спятила.
– Он совсем ничего не предпринял?
– Лечение оплатил, и на том спасибо, но насчет остального заявил: сама выкручивайся, раз такая дура. Хоть не узнал, что я в лесу делала. Наташа, у тебя ведь есть знакомые в милиции? После того, что у тебя в доме случилось? Ты же мне рассказывала…
Надежда видела у меня в квартире кровавое пятно на потолке и знала, что моей соседке повезло, как и Юле, – не дострелили, причем тот же негодяй, который Юлю не дорезал. Как хорошо, что он такой растяпа! Или у него руки постоянно трясутся?
– У тебя есть нормальные знакомые в милиции?
– В прокуратуре, – ответила я.
– Ты можешь с ними поговорить? Ну… чтобы у нас с Юлькой проблем не было? Она ведь в дом ваш влезала…
– Да у кого к ней претензии-то?! – воскликнула я. – У Лиды Красавиной? Или Некрасова? А к вам какие? Что не сообщили сразу же? Думаю, это все решаемо. Сейчас я позвоню одному товарищу по имени Ильич и…
– Подожди, Наташа, – перебила меня Надежда Васильевна. – Это еще не все.
Я посмотрела на хозяйку дома, потом на больную.
– Мы хотели тебя предупредить, – сказала Надежда.
– Лида Красавина хочет тебя убить, – добавила Юля.
Девушка объяснила, что память вернулась к ней не сразу, и только сегодня с утра она вспомнила, о чем Лида с Красавиным-сыном говорили в доме, пока они с подружкой сидели в кладовке.
Лида Красавина почему-то считала, что пропавшая английская коллекция находится у меня.
– Да я про ее существование узнала только после того, как ее украли! – воскликнула я.
– Нам это доказывать не нужно, – заметила Надежда Васильевна.
– Папа с сыном с ней не соглашались, – добавила Юля и пояснила: – Они коллекцию и потом обсуждали, когда папа приехал. Мужики считали, что ты у Лиды – навязчивая идея, потому что ее муж все время к тебе бегает, и ты ей – как заноза в глазу. Ты старше на тринадцать лет, по ее мнению, уступаешь ей внешне, а Некрасова все равно тянет к тебе. Ну ладно бы дети общие были, так нет! Это жутко выводило Лиду из себя. Она, как кажется, не могла поверить, что Некрасов бегает к тебе как к женщине… Она убедила себя и хотела убедить мужчин, что он это делает из-за коллекции.
– То есть, по ее мнению, мы ее украли вдвоем с Некрасовым? Или я одна, а Некрасов хочет прибрать ее к рукам?
– Этого я не поняла, – призналась Юля. – Но Лида убеждала этих папу с сыном провести у тебя обыск и просила… тебя убить, чтобы просто сделать ей приятное. То есть просила она только сына. Обещала ему отдаться, стать его женой… Нет, пожалуй, при папе она про твое убийство не говорила… Или говорила, но когда мы уже не слышали. Но пока они были в доме с молодым, говорила как раз про тебя. Лида варианты предлагала – где тебя лучше подстеречь, как убивать…
– Маньячка какая-то!
– Точно маньячка, – кивнула Надежда Васильевна. – Видела я ее. Ну до чего же мерзкая девка!
Я задумалась. Так кто же совершал на меня покушения? Лидка? В черной вязаной шапочке, надвинутой на глаза? Это могла быть женщина? Теперь я думала, что вполне. И того мужика на грузовике она могла нанять. Но откуда она узнала, что я буду в машине Андрея? Почему Красавин-младший стрелял в Соню? И кто обыскивал Сонину квартиру?
– Юля, а ты не знаешь случайно, знакомы ли Соня Романова и Лида Красавина?
– Знакомы, – кивнула Юля.
Я вопросительно посмотрела на раненую девушку. Соня же утверждала, что «такую не знает»! Далее Юля сообщила мне просто отпадную новость.
По словам Юли, Лида Красавина несколько раз выступала у них в клубе, правда, под маской, и маску никогда не снимала – это было условием договора.
– Она раздевалась на сцене?!
– Да, – кивнула Юля. – Она великолепно танцует. Стриптизерша от бога – если такое может быть. Скорее, от черта. Мы все знали, что это какая-то богатенькая скучающая стерва, которой хочется острых ощущений. Она потрясающе чувствовала зал… Мужики на нее смотрели, затаив дыхание. Вот она собирается раздеться – и вроде как раздумывает… Трусики не сняла ни разу, хотя это, конечно, было одно название, а не трусики. И в зал она никогда не спускалась, хотя чаевых получала бы больше всех. Но деньги, как я понимаю, ее мало интересовали. Мы-то все из-за денег работаем. А она приходила из-за кайфа.
– Она и за кулисами оставалась в маске?
Юля кивнула.
– Но тогда откуда Соня?..
Соня с Лидой Красавиной подрались на автомобильной стоянке. В отличие от других девчонок, обе приезжали на работу на своих машинах. Соне машину подарил убитый любовник Витя Рябой, и у богатенькой Красавиной, естественно, имелось личное авто. Другие девчонки приезжали общественным транспортом, а по ночам уезжали или на такси, или со спонсорами. И вот Соня однажды вышла раньше других – чувствовала себя неважно – и не смогла выехать. Ей проход загородила машина, припаркованная среди автомобилей персонала и руководства клуба. Только Соня собралась идти ругаться в клуб, как вышла Маска (как ее звали в клубе) и направилась как раз к этому автомобилю. В результате они сцепились с Соней, охранникам пришлось разнимать. Но Соня маску с Красавиной сорвала, лицо увидела, а потом по номеру машины убитая у шеста Катя еще и выяснила через каких-то знакомых, кому та принадлежит.
Юля тогда выбегала на стоянку и видела лицо Маски, искаженное гневом. А в день, когда чуть не умерла, увидела вновь… и вспомнила…
Кстати, после того случая Маска в клубе ни разу больше не появлялась.
– А когда это было?
– Месяца два назад, может, три… Белые ночи еще не кончились.
– И Красавина за это отправила своего родственника убивать Соню?! Маньячка! Но ведь после того случая прошло время…
– Может, пока выясняла, ушло время, – заметила Надежда Васильевна. – Или уговаривать парня пришлось.
Я только качала головой. Хорошую жену себе выбрал Некрасов! Но почему Соня не сказала мне про знакомство с Лидой Красавиной, наоборот, отрицала его? Хотя… С какой стати ей про него рассказывать? Соня же, наверное, не знает, что мой бывший муж развелся со мной, чтобы на этой Лиде жениться. Она не могла этого знать. Или могла? И знала?
Но что мне это дает?
Кстати, а не могла ли Соня шантажировать Лиду Красавину? По-моему, так вполне… Разве Лидиному папе понравилось бы тайное хобби дочери? Или новоиспеченному мужу? Или новоиспеченный муж о нем как раз и узнал и стал бегать ко мне? С другой стороны, с Соней они, пожалуй, у меня встретились впервые…
– Наталья! – вернула меня к действительности Надежда Васильевна. – Тебе в милиции надо охрану попросить. Лидка на свободе. И рецидивист на свободе. Ты бы поосторожнее…
Я кивнула и попросила телефон. Я позвонила Ильичу Юрьевичу в прокуратуру и очень попросила приехать. Сама вызвалась встретить его на ближайшей от поселка остановке пригородной маршрутки.
У англичанина жутко болела голова, да еще и за стеной то и дело орали «Венсеремос!»[3]. С каждой рюмкой крики усиливались. С этим поработавшим на Кубе типом пьянки всегда проходили очень шумно и с революционными лозунгами. И только англичанин задумался, кого сосед с товарищем собираются «венсеремос», как за стеной уточнили – Чубайса и ментов.
