— Отец ничего не знает? — уточнила я.

— Нет, конечно. Ксения, и я тебя умоляю…

— Не беспокойся, я все понимаю.

В общем, Ира познакомилась с моим отцом. Такую возможность им предоставил Багаев. Отец до сих пор не имел ни малейшего представления, что Ира столько лет зарабатывала себе на хлеб своим телом. Багаев устроил ее в одну из элитных медицинских клиник нашего города (у Петра Петровича везде были связи), куда, как он выяснил, захаживал мой родитель. Ира не стала уточнять, от чего он лечился, но я могла догадаться. Именно она стала той медсестрой, которая делала уколы Владиславу Николаевичу. Используя весь свой шарм и «производственные навыки», Ира охмурила моего отца.

А потом она в него по-настоящему влюбилась…

— Я не врала тебе тогда, в том подвале… Честно, Ксения. Про это не врала. Твой отец оказался таким добрым и ласковым. Он… не такой, как все остальные мужчины. Как те, что попадались мне.

Ира долго пела дифирамбы моему папочке, а я вспоминала того отца, которого знала еще месяц назад. Ко мне он относился точно так же, как к Ире. Ну не совсем так, я все-таки дочь, а не любовница, но я знала его с той же стороны, что и эта женщина…

Но в его отношении ко мне месяц назад что-то изменилось. Именно это я хотела узнать у Иры. В чем причина?

— Я думала об этом, — посмотрела на меня Ира. — Не знаю, Ксения. Я точно знаю, что он тебя очень любил. Я даже ревновала. Он всегда с такой любовью говорил о тебе. С другой стороны, я радовалась, что он тебя таскает по всяким презентациям, я-то не хотела с ним появляться на людях, среди которых могли оказаться мои бывшие клиенты. Я и сейчас сижу затворницей, чтобы ему кто-нибудь чего-нибудь не ляпнул. Живу в постоянном страхе…

Я напомнила про интересовавший меня вопрос.

— А потом в один прекрасный день взял и приехал с вещами на мою съемную квартиру. Правда, был в отвратительном настроении, напился в тот вечер. Я его таким никогда не видела. Но вопросов не задавала, а сам он ничего не сказал. Я, конечно, была страшно рада. И я ведь ему уже сказала, что беременна. Это такое счастье, Ксения! — Ира дотронулась до своего живота. — Он орал, что ненавидит твою мать и тебя… Я, честно, не понимала, почему тебя. Так и не поняла.

Ира помолчала, потом продолжила рассказ:

— А недели через две его дико взбесило, что ты поехала к Сашке Каратисту. Вот это я могу понять.

— Ты его знаешь? — уточнила я.

— Еще бы, — скривилась Ира. — Большой любитель женского пола. И большой выдумщик. Меня ведь его дружки держали на крючке столько лет. А потом продали Багаеву. Но сейчас давай закончим с Владиславом. В общем, отцу (не только твоему), как я понимаю, часто очень тяжело осознавать, что дочь выросла. Любимая и единственная. Он не может, не хочет представлять дочь с другим мужчиной. Ревнует. Страдает. И тут ты позвонила из Сашкиной квартиры. Он же с Сашкой не первый день знаком. Если бы ты к кому-то другому поехала… Вот он и встал на уши. А потом пошло-понеслось. Одно на другое наложилось. Твоя мама… Проблемы с Равилем, с Багаевым…

Ира махнула рукой, а затем добавила, что мне, по ее мнению, надо немного подождать. Все вернется на круги своя, и я буду так же близка с отцом, как раньше. И она мне в этом посодействует. К тому же мой папа, как и все нормальные мужчины, сейчас думает о том, как станет отцом.

— Для него это очень важно, Ксения. Ведь когда родилась ты, он был молод. Наверное, он воспринимал тебя не совсем так, как нашего с ним ребенка. И это важно ему для самоутверждения. Как и всем мужикам в возрасте. Постарайся его понять. Подожди немного. Потерпи. Попробуй его простить. Пожалуйста. Ради твоего брата.

Я задумалась, потом спросила, связывался ли Багаев с Ирой. Ведь она же выполнила его поручение. Пока нет, ответила Ира. А она не решалась ему звонить, узнав, что он попал в больницу после неудачного покушения. Да ведь он же и не в больнице хранит компромат?

Я сообщила, что Петр Петрович вчера выписался.

— Тогда прямо сегодня позвоню. Хотя… меня ведь отсюда не выпустят. Надо подождать, пока не выйду.

— А ты не боишься, что он снова как-то использует материалы против тебя?

Ира пожала плечами. Я уточнила, объяснял ли Багаев причину своего желания разбить семью моего отца. Нет, покачала головой Ира, но она и не спрашивала. Потом от моего отца узнала, что Багаев положил глаз на его клубы. Наверное, все как-то связано, решила она. Багаев хочет уничтожить конкурента.

— Но ты же не хочешь уничтожения отца! — закричала я. — Или хочешь?

— Нет, конечно, — сказала Ира. — На каком-то этапе наши с Багаевым интересы совпадали. Да, я хотела увести твоего отца из семьи. Увела. Но отнимать у него клубы? Лишать его всего? Зачем мне это надо? Хотя… он мне нужен любой, Ксения. С деньгами и без. Я останусь с ним при любом раскладе. Мне все равно, жить с ним во дворце или шалаше. Только бы с ним. Но деньги всегда кстати, — добавила она с улыбкой.

Я подумала, что моему отцу очень повезло в жизни. Может, когда-нибудь в его душе снова найдется место и для меня…

— Но ведь Багаев может никогда не отдать тебе тот компромат, — заметила я.

Ира вся сжалась.

— Подумай: это вполне реально. Он снова может захотеть использовать тебя против отца.

— Но как? Как теперь?

— Например, качать из тебя информацию.

— Качать ничего не придется, Ксения, — устало вздохнула Ира, откидываясь на подушки и закрывая глаза. — Все клубы теперь принадлежат Багаеву. Твой отец, как ему и предлагалось вначале, остается там лишь наемным директором. Или администратором. Я не знаю точно. Название должности значения не имеет. Он сам сказал мне вчера вечером. Из двух зол выбирают меньшее. Или третье. Я думаю, что твой отец принял правильное решение в данной ситуации. Так спокойнее. И теперь Багаеву от него ничего не нужно.

Надо надеяться.

Я посидела у Иры еще минут пять, поняла, что она страшно устала и ей нужно отдохнуть.

— Приезжай ко мне, Ксения. Пожалуйста! — Ира взяла мою руку в свою. — Теперь ты понимаешь, почему у меня нет подруг? Светка покончила с собой. А остальные, те, с кем я работала… Познакомившись с твоим отцом, я не захотела брать их с собой в новую жизнь… Ты приедешь еще?

— Да, конечно, — пообещала я, целуя Иру в холодную мокрую щеку.

Елена Ивановна уже ждала меня в условленном месте. На тротуаре рядом с ней стояла вместительная сумка.

— Что же вы не пошли в кафе? — воскликнула я, открывая перед ней дверцу машины.

— Ой, Ксенечка, не хотела, да и подошла я только пять минут назад, а с этой сумкой тащиться…

Елена Ивановна накупила себе книг на месяц (по книжке в день за исключением тех дней, когда приезжал Петр Петрович). Сумка с фруктами уже стояла в машине после нашего посещения рынка.

По пути на дачу я кратко рассказала Елене Ивановне о «подруге», не вдаваясь в детали, экономка же подробно просветила меня в плане книжных новинок и модных ныне авторов.

Вечером приехал Саша, был исключительно вежлив с Еленой Ивановной, ласков и нежен со мной, спал со мной в одной постели, проявлял чудеса любовного искусства. Но теперь он казался мне насквозь фальшивым.

Утром я заявила, что хочу проехаться в свою квартиру, попросила вернуть ключи.

— Ах, да, Иван же мне их отдал, — вспомнил Саша и достал связку.

Мне хотелось забрать у него и ту, что я какое-то время тому назад вручила ему, но решила все-таки воздержаться.

— Ксения, тебе пока не надо появляться там, — заявил Саша.

— Мне нужно кое-что забрать.

— Скажи что, и я тебе привезу.

Но я настаивала. Почему меня не пускают в мою квартиру? Саша завелся и заявил, что сейчас пойдет звонить Петру Петровичу. С какой стати? — поинтересовалась я. Кто мне Петр Петрович? Почему я должна его слушать? Квартира — моя собственность. Хочу — и поеду.

Саша буркнул себе под нос нечто невразумительное, стрельнул на меня глазами, но тем не менее в джип свой пустил. От меня не так-то просто отвязаться, если уж я на что-то нацелилась.