— М-м-м… — как-то неопределенно протянул мужчина.

— Владислава Николаевича, — добавила я и прижалась левым плечиком к стеночке, еще разок пустив правое бедро вперед и легонько колыхнув грудью.

Внезапно блондин широко улыбнулся, приблизился ко мне и положил обе руки на мои плечи. Я приподняла голову — мой лоб находился на уровне его подбородка — и уставилась в серые смеющиеся глаза.

— А где сегодня папа? — спросил блондин.

— У него выходной.

— А ты, значит, развлекаешься с подружками в его отсутствие?

Я сообщила, что папа специально сегодня не появляется в клубе, чтобы нас не смущать (он же сам мне так сказал, правда?), ну и добавила про успешную сдачу сессии. По-моему, все это прозвучало как объяснение, зачем я здесь в это время, хотя с какой стати я оправдываюсь перед каким-то типом? Он что, имеет право меня допрашивать? И вообще заходить во внутренние помещения клуба? Я решила, что выбрала неправильный тон, и хотела возмутиться тем, что он меня расспрашивает, но не успела.

— А ты красивая, — сказал блондин и улыбнулся еще шире. Мне показалось, что из его глаз струится какой-то неземной свет… Или я в самом деле сегодня слишком много выпила?

Я растерялась. Блондин — нет. Он наклонился к моим губам и легко поцеловал. Я стояла, как столб, совершенно не представляя, что делать. Но ведь, кажется, еще пять минут назад я хотела именно этого? Да девчонки бы умерли, только бы оказаться на моем месте.

— Ты что, еще не целовалась? — спросил блондин.

— Целовалась, — прошептала я и густо покраснела.

Блондин опять улыбнулся, снова прикоснулся к моим губам и сообщил, что я ему понравилась еще при нашей первой встрече.

— Помнишь, как мы первый раз встретились? — спросил он.

Я честно призналась, что никак не могу заставить свою память подсказать мне, когда именно это произошло.

— Ну вот, так всегда, — вроде бы обиделся блондин. — Женщина даже не помнит, когда мы с ней познакомились.

— А мы знакомились? — тут же уточнила я.

— Ну не совсем, — вынужден был признать блондин. — Просто ты была с отцом на презентации… Ну помнишь, в сентябре? А потом еще раз в октябре, нет, перед ноябрьскими. И мы…

Я вспомнила. Какое там знакомство… Мой отец позеленел после разговора с этим типом… И прилагал немалые усилия, чтобы не сорваться и, пожалуй, не дать ему в морду. И затем с трудом улыбался тем, с кем ему еще приходилось говорить в оставшуюся часть вечера…

Да, в первый раз они отошли в сторонку, вернее, вышли из зала, папа еще сказал мне, чтобы пообщалась со знакомыми, пока он быстренько не обсудит одно дело. Но я не могла не проследить. Такая уж у меня натура. И я видела, как они с этим типом шипели друг на друга. А потом папа снова надел на себя маску добропорядочного бизнесмена. Да что я такое говорю? Папа ведь и есть такой. Он ведь у меня самый лучший.

А во второй раз, да, этот тип прав — перед самыми ноябрьскими — я опять сопровождала отца на какую-то тусовку. Мама-то их терпеть не может, да и, признаться, всех или почти всех папиных друзей и знакомых сопровождают… дочки. Не всегда в прямом смысле. Мы с подружками называем их «доченьками». В основном вербуются в среде манекенщиц-фотомоделей. Слава богу, папа у меня не такой. Он берет с собой меня, раз уж мама не хочет и ему надо появляться с молодой леди. А я люблю это дело. Но что будет теперь?!

Этот тип окликнул папу, когда мы уже собирались домой. Отец велел мне идти в машину, а сам минут десять разговаривал с блондином. И как я его сразу не вспомнила? С другой стороны — мужчин-то вокруг… Не могу же я всех тут же узнавать?

— Ну, вспомнила? — улыбнулся блондин, читая изменения выражений на моем лице.

Я кивнула.

— Но… — промямлила я. — А вы с моим папой?..

— Конкуренты в некотором роде. Но ведь здоровая конкуренция только помогает двигать бизнес вперед. Ты так не считаешь?

Я не знала, что сказать, а блондин продолжал вешать лапшу мне на уши, которые я услужливо подставляла. И еще была готова сказать за это «спасибо».

— И ведь то, что мы с твоим отцом в некотором роде конкурируем, не мешает нам с тобой познакомиться поближе, не так ли?

«В каком роде?» — хотелось спросить мне, но я опять ничего не сказала, утопая в его серых лучистых глазах… Теперь мне почему-то казалось, что в них есть и зеленоватый отлив. Или он меня гипнотизирует? Нет, я где-то читала, что гипнотизеры, как правило, с карими глазами. А вдруг он — исключение?

А он тем временем легко провел ладонью у меня по щеке… Прикосновения напоминали касание крыльев бабочки… И эти глаза… Из них словно идет какой-то свет…

— Значит, отмечаешь сегодня успешную сдачу сессии? — уточнил соблазнитель.

Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Во рту пересохло.

— Может, продолжим вечер вместе? — продолжал натиск змей, поглощая своим взглядом меня — бедного кролика. — Расскажешь, где учишься, чем занимаешься.

Его ладонь снова коснулась моей щеки, потом губы накрыли мои… Я — идиотка, пыталась сказать я себе, но разум, казалось, оставил меня, побежденный другими чувствами. Зачем я сегодня столько выпила? И что от меня надо этому искусителю? Что он хочет? И ведь он знал, чья я дочь, но тем не менее что-то говорил про посторонних… Или издевался? Потом на мгновение (и не одно) все мысли меня оставили, и я перенеслась как бы в другую реальность…

Пришла в чувство, только когда его губы оторвались от моих. Он взял мою руку в свою и сказал:

— Пойдем. Моя машина стоит перед входом.

— Я должна предупредить девочек, — пролепетала я.

— Предупреди, — кивнул он и потащил меня к двери, открывающейся в зал.

Внезапно за нашими спинами послышался шум.

— Ксения! — крикнул дядя Леня. — Что ты здесь делаешь? Саша, ты…

— Я провожу Ксению до дому, — проворковал Саша, оборачиваясь на Леонида Тарасовича и обнимая меня за талию. Я тут же привалилась к его плечу. — Не волнуйся, Леня. Все будет хорошо.

— Ксения, куда ты собралась?! — закричал дядя Леня, не слушая моего соблазнителя. — Я сейчас же позвоню Владиславу Николаевичу!

— Зачем беспокоить папу, Леня? — Искуситель тащил меня к двери. — Ксения уже взрослая девушка и прекрасно знает, что делает.

— Она ничего не знает! — Дядя Леня подскочил к нам и ухватил меня за свободную руку. — А ты воспользовался доверчивостью девчонки! — Затем дядя Леня серьезно посмотрел на меня. — Тебе давно пора домой. Ты сегодня сколько выпила? Если мать узнает, она тебе…

— Она не узнает, дядя Леня, — прощебетала я, доверчиво глядя на дядю Леню, которого любила… ну совсем чуть-чуть меньше, чем отца. — И вы ведь меня не продадите, правда?

Леонид Тарасович хотел еще что-то возразить, но Саша его остановил:

— А ты не звони ни маме, ни папе, Леня. Ты ничего не видел. Ты ведь думаешь, что Колобок тебе голову оторвет за то, что она ушла со мной? Клянусь здоровьем, все будет как раз наоборот. Он тебе памятник поставит. За свой счет.

И Саша хохотнул. Тогда я даже не могла предположить, что означали его слова… И только подивилась черному юмору. Но в этот момент обнимавшая меня Сашина рука поднялась чуть выше и добралась до моей груди. Нет, он не накрыл ее ею, но прикоснулся к нижней части и стал перебирать пальцами. Ощущения были очень приятными.

Саша бросил взгляд на часы, сказал, что нам пора, резко распахнул дверь в зал, оставив стоявшего истуканом дядю Леню в коридоре, и потащил меня за собой — вначале к стойке бара, где на высоком табурете продолжал сидеть его друг.

— Бери куртки и дуй к машине, — бросил Саша ему и вместе со мной направился к нашему с девчонками столику.

Мои глаза не сразу привыкли к темноте на этот раз, но на Сашу, казалось, смена освещения никак не повлияла.

— Так, девочки, ваша подружка на сегодня с вами прощается, — объявил он девчонкам, дружно репетировавшим финальную сцену «Ревизора». И повернулся ко мне: — Сумочка была?

Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова и отводя взгляд от глаз подруг. Они уже немного пришли в себя. Ритка со Светкой смотрели волками (или волчицами?), готовые растерзать меня и впиться ногтями в Сашу, Алена — с укором. Именно она и протянула мне мою сумочку.