Однако с чего же это вдруг в нем проснулась такая любовь ко мне?

— Вначале ЗАГС, потом я, — твердо заявила я, отталкивая от себя Сашку.

Он был несколько недоволен, но сдержался, расплылся в улыбке, нежно обнял меня, поцеловал и уточнил:

— Значит, хочешь быть моей женой?

«Из меня такая же жена, как из тебя — законопослушный гражданин», — подумала я, но от высказываний вслух воздержалась.

А Сашка в очередной раз стал заверять меня в вечной любви. Что-то мне это очень не нравилось.

Я опять легонько отодвинула Сашку от себя, быстро оделась и заявила, что вначале мы должны доставить Глеба к врачу. Сашка попытался что-то возразить. Не слушая его, я вернулась в комнату. Глеб лежал, закрыв глаза. Я подошла и потрогала его лоб. У него поднялась температура.

Я достала из сумочки записную книжку и уже собралась звонить Багаеву.

Сашка нажал на рычаг телефона.

— Ксения, — строго сказал он. — Не лезь, куда тебя не просят.

— Ты понимаешь, что это моя квартира?! — взвилась я. — И что здесь лежат два трупа и раненый? И твой арсенал, между прочим.

— Ксения, трупы я вывезу, когда наступит ночь. Ты что, их среди бела дня думаешь отсюда тащить? А вначале тебе самой нужно отсюда уехать, причем побыстрее. Ты все собрала? Кстати, где твоя машина?

Я ответила. Сашка застонал, но от комментариев воздержался, наоборот, снова взял увещевательный тон, через предложение пропуская слова о своей вечной ко мне любви. Насколько же он фальшив!

— Но Глеба нужно доставить к врачу сейчас. Как можно скорее, — перебила я лившийся из милого поток.

— Что тебе сдался этот Глеб? — завопил Сашка. — Ты и с ним уже спала?

— Не спала, — подал голос Глеб, пришедший в себя. — Дай мне трубку, Саша.

— Ты что, хочешь, чтобы за тобой сюда приезжали? — взвыл Разнатовский. — Врачи? Из «Скорой»? А этих ты им как объяснять думаешь? Ты тут стрелять вздумал, а мне потом разбирайся? Ты бы хоть о Ксении подумал, мать твою. Какого черта вы им дверь открывали?

— Мы не открывали, — встряла я. — Они сами открыли.

— Неважно! Но мог бы просто по ногам пальнуть. Или в руку. Отключить. Связать потом. Пасть заклеить. Своих вызвать. И вывезти отсюда. Нет, обязательно нужно было наповал! О чем ты думал, мать твою?!

— Стреляла я.

Сашка заткнулся на полуслове, резко повернулся и вылупился на меня.

— Чего? — спросил он.

— Я стрелял, — подал голос с кровати Глеб.

— Не понял, — сказал Сашка, переводя взгляд с Глеба на меня. — Вы оба идиоты, — наконец заявил он.

— Давайте все-таки позвоним Петру Петровичу, — вставила я.

Сашка еще немного поорал, но согласился.

Я под диктовку Глеба набрала нужный номер и сказала Багаеву, что Глеб ранен и находится у меня в квартире. Петр Петрович тут же попросил передать трубку своему человеку — если он может говорить. Глеб говорил, но с трудом, сообщил, что чудовища (он их назвал по именам) мертвы, и указал их местонахождение, потом снова протянул трубку мне.

Петр Петрович сказал, что сейчас пришлет верных людей, которые все уладят.

— У нас еще два трупа, — сказала я.

— Глеб мне про них сказал.

— Нет, еще два, люди Исы.

Петр Петрович сказал нечто нецензурное, но обещал разобраться и с этим вопросом.

В этот момент трубку у меня вырвал Сашка и заявил Петру Петровичу, что меня забирает. Багаев явно удивился, что и Каратист оказался на месте. Но больше всего меня поразило то, что Сашка сообщил Багаеву о том, что намерен на мне жениться. Слыша это, Глеб вопросительно на меня посмотрел. Я за спиной у Сашки скорчила рожу. Багаев же, как я слышала (микрофон работал хорошо), настаивал, чтобы я ехала к нему на дачу, где он предлагал пожить и Сашке.

— Поедем на дачу к Петру Петровичу, — встряла я.

Багаев со своей стороны, а Глеб со своей эту идею активно развивали. Сашка был вынужден согласиться.

— Да, может, тебе там будет безопаснее в настоящий момент, — вынужден был признать он, затем сказал Багаеву, чтобы тот позвонил Ивану. Петр Петрович сразу же понял, о ком речь. И о чем. Как и Глеб, кивнувший на кровати. Одна я не представляла, зачем им всем понадобился неизвестный мне Иван.

— Все сделаю. Ждите, — сказал Петр Петрович и отключил связь.

Мы стали ждать очередную партию гостей.

Ждать пришлось недолго: звонок в дверь прозвучал примерно минут через двадцать. Вошли двое парней, поздоровались за руку с Сашей, обнимавшим меня за плечи. Он меня случайно не как заложницу держит? — хотелось спросить мне, но я пока сдерживалась, решив посмотреть, как события будут развиваться дальше. Ни одному слову Разнатовского о любви я не верила. И не о любви, кстати, тоже.

Вновь прибывшие ситуацию оценили мгновенно. Саша только сказал, что «все в комнате». Один подсел к Глебу и попробовал привести его в чувство, затем достал одноразовый шприц, заполненный какой-то жидкостью, снял с него колпачок и сделал Глебу укол.

— Что вы ему вкололи? — крикнула я.

Парень не удостоил меня ответом, взяв Глеба за запястье и считая его пульс.

Второй тем временем беседовал с нами с Сашей и при виде моей реакции на действия, производимые напарником, предложил Саше отвести меня на кухню, а также вколоть мне успокоительное. Саша был с ним согласен и потащил меня туда, несмотря на то что я упиралась. Про успокоительное заявила, что выброшусь в окно, если только попробуют ко мне прикоснуться. Решили не пробовать.

В комнате продолжалась какая-то возня. Я рвалась из Сашиных рук, но он держал крепко, периодически вещая, как он меня любит, и строя планы на совместное будущее.

— Саша! — крикнули из прихожей.

— Сиди здесь, — рявкнул на меня Каратист и рванул на голос.

Я, конечно, вылетела в прихожую.

Тот молодой человек, что велел мне сидеть на кухне, вел уже одетого Глеба, находящегося в сознании, но смотрящего каким-то мутным взором.

— Что вы с ним сделали?!

— С ним все будет в порядке, — ответил поддерживавший Глеба парень. — Где его куртка?

Саша тут же протянул Глебову кожанку (новую) и помог натянуть ее на него. Глеб застонал.

— Глеб! — позвала я.

Он вроде бы очнулся, глянул на меня мутным взором, но вроде как не узнал.

— С ним все будет в порядке, — повторил поддерживавший его парень. — Не волнуйтесь. Но нам нужно довезти его в надежное место.

Затем парень повернулся к Саше и попросил помочь ему спустить Глеба к машине. Саша кивнул, накинул пуховик и строго-настрого приказал мне не рыпаться.

— Ксения, пожалуйста, верьте нам, — улыбнулся поддерживавший Глеба парень. — Все будет хорошо. Через пару дней Глеб позвонит вам и скажет, что чувствует себя великолепно.

— А если не позвонит? — спросила я, не найдя ничего лучше.

— Я позвоню, — процедил сквозь зубы Саша. — Сиди здесь! Делай, что тебе сказано! Правильно твой отец говорит…

— Оставь моего отца в покое! — рявкнула я.

Саша махнул рукой и открыл дверь на площадку. Они вместе вывели Глеба и загрузились в лифт. Я не закрывала дверь, пока они не уехали, потом бросилась к кухонному окну, чтобы следить за происходящим оттуда.

К моему великому удивлению, джипа «Опель Фронтьера», в котором я совсем недавно лицезрела два тела, под деревьями уже не было. Ну ничего себе работают ребятки! Вот это скорость!

Я проследила, как Глеба усаживают в обычные «Жигули» на заднее сиденье. За руль сел тащивший его парень, а Саша двинул назад в парадное. Я отошла от окна и предусмотрительно открыла ему дверь.

Саша был сама нежность, извинился за грубость, ласково погладил меня по голове, воркуя о том, что я в последнее время очень устала и мне обязательно надо отдохнуть и подправить нервишки. Предложил слетать куда-нибудь в тепло. Я сказала, что подумаю. Правда, думать я собиралась о том, что Саше от меня надо.

— Саш! — тем временем крикнул из комнаты второй гость.

Мы оба проследовали туда.