Затем я вспомнила свой разговор с Исой и поняла, что послужила причиной Ириного появления здесь. Ведь это я рассказала ему про Иру и про ее беременность. А он сразу же послал куда-то соратника. Мне стало стыдно. Беременной бабе нельзя волноваться, а я тут, как последняя дрянь…

Что я могу сделать для Ирки? Только помочь ей спастись. И ведь Глеба тут еще где-то держат. Его тоже надо бы вызволить. Но как?

— Тебе чего сказали? — посмотрела я на Ирку.

— Что с Владика, ну то есть твоего отца, потребуют выкуп, — сказала она пустым голосом. — Они ведь клубы хотят себе. Осталось-то ведь два. Вот по одному за каждую из нас.

Я, откровенно говоря, не думала, что отец за меня отдаст клуб, и уж никак на это не рассчитывала, в очередной раз убедившись, что надеяться нужно только на себя. Никакой Саша меня отсюда не вытащит. Да и Багаев не представляет, где я. Его люди, конечно, могли хватиться Глеба, но как они могут догадаться, что мы с ним сейчас у Исы? А если и догадались, то вполне могут решить, что это моих рук дело и что меня к Багаеву подослал Иса.

— И что ты думаешь делать? — спросила я у Иры.

Она тупо посмотрела на меня.

— А что можно сделать? — спросила. — Ждать Владислава.

Я хмыкнула. Сейчас Ира совсем была не похожа на ту уверенную даму, которую я видела выходящей из «БМВ» в песцовой шубе, или на ту бабу, что орала на меня в трубку. Ее сломали? Но каким образом? И когда?

Выяснением этого я как раз и решила заняться, вытягивая из Иры процедуру ее встречи с людьми Исы.

Ей, в отличие от меня, пустили в лицо газ из баллона, затолкали в машину. Она пришла в себя уже в этом распрекрасном заведении в кабинете Исы, где ей конкретно пояснили, что от нее хотят. Она тут же позвонила Владиславу Николаевичу, то есть моему дражайшему папочке.

— Они сказали, что убьют ребенка, — Ира схватилась за живот, — если Владик не поторопится с оформлением документов.

— Значит, и нам надо поторопиться, — заявила я.

Ира тупо посмотрела на меня.

— Ты что, намерена тут сидеть и ждать, пока нас добренький дядя отсюда вызволит? На папочку не надейся. Он еще тот мерзавец. Возможно, ты его еще слишком плохо знаешь, поэтому и рассчитываешь.

Ира оживилась и попыталась мне что-то возразить, я рекомендовала сбавить громкость и лучше послушать меня. И еще раз рассказала про события последнего месяца (в соответствующей интерпретации). Я теперь так насобачилась говорить на эту тему, что могла бы уже выступать на сцене, а если учесть, сколько я придумала вариаций за последнее время…

В общем, Ира задумалась.

— Я тебе помогу, — заявила я ей. — Хотя бы ради твоего неродившегося ребенка. Но и ты не должна сидеть без дела. Давай-ка лучше немного поспи. Я тебя разбужу, когда придет время.

— А что ты собираешься делать? — посмотрела она на меня. В глазах — слава богу! — появилась заинтересованность.

— Будем действовать по обстановке, — заявила я.

Ира быстро заснула, я тоже вздремнула, но на этот раз не раздевалась.

Нас разбудили в девять вечера, доставив ужин — по куску вполне приличной говядины с картошкой, а также по кружке чаю.

— Как вас вызвать, если нам что-нибудь понадобится? — спросила я у Толика, когда он забирал тарелки.

— До утра вам ничего не понадобится. Вон туалет тут у вас есть, — он кивнул в сторону отсека.

— Ты что, не видишь, что девушка беременная? — рявкнула я, кивая на Иру. — А если ей плохо станет? После всех-то переживаний. Если я стучать в дверь начну, вы услышите?

Толик задумался. А у меня уже пело внутри — значит, охрана спит далеко отсюда.

— Ну, в общем, стучи, — сказал он. — Может, и услышим. — Помолчал и добавил: — А во всем вы должны Колобка винить. Он виноват. И если ей плохо станет — тоже.

С этими словами Толик удалился, а Ира разревелась. Я попыталась ее утешить. Теперь мне было ее жалко.

Действовать я решила после полуночи.

— Может, до часу подождем? — спросила Ира. — Чтоб надежнее.

Я согласилась. Все это время мы болтали. Ира рассказала, как познакомилась с моим отцом.

Она честно призналась, что вначале ее привлекли деньги и блеск, окружавший жизнь отца. Ей нравилось то, что он ей дарил, места, куда он ее водил. А потом она влюбилась… и поняла, что готова пойти за моим отцом в огонь и воду, что готова ради него на все и ей неважно, осыпает он ее подарками или нет. И она страшно захотела от него ребенка. К счастью, смогла забеременеть. Мой родитель тоже врубился, что Ира с ним не просто так встречается, ну а потом решил жить вместе с ней…

Новость для меня была лишь одна: отец сказал Ире, что я сама изъявила желание съехать со старой квартиры и попросила его купить мне новую, так как я стала встречаться с мужчиной, ну и, в общем, захотела жить самостоятельно. Да, я не горела желанием жить с мачехой, пусть молодой и красивой, но не предполагала, что отец так быстро перетащит ее в ту спальню, где спал с мамой. Я не стала открывать Ире истинное положение вещей. Все равно это ни к чему не приведет. Хотя как она сама перебралась в квартиру только что покончившей с собой женщины? Я не смогла бы.

Я ходила вокруг да около интересующих меня вопросов (в последнее время в этом хорошо натренировалась) и вскоре с удивлением для себя выяснила, что Ира считает мою мать давно умершей. По версии отца, он не хотел оставлять меня одну и планировал дождаться, пока я не устрою свою личную жизнь. Новая жена считала, что ее Владик до нее жил вдвоем с великовозрастной дочерью.

— Он так тебя любит! — воскликнула Ира. — И я так хочу его ребенка еще и поэтому. Владислав — прекрасный отец. Да что я тебе рассказываю? Ты сама прекрасно знаешь об этом.

«Я знаю, каким он был прекрасным отцом».

О недавней смерти матери отец не обмолвился ни словом! А с «доброжелателями» Ира пока не общалась. Куда смотрит тетя Люся?! Да, молодую женщину впереди ждут не совсем приятные новости. Но пусть не я открою ей ее красивые карие глазки. Я ничего не сказала про последние события в нашей семье.

— Я должна ему помочь, Ксения! — тем временем с чувством говорила мне Ира. — Чего бы мне это ни стоило. Нет, ребенком, конечно, рисковать не хочется, но ради Владислава я готова на все… Я и так виню себя, что попала этим в лапы…

Я ответила, что мы отсюда выберемся, в чем я не сомневалась, и попросила Иру только не церемониться с врагами, если они попадутся нам на пути.

— Не бойся, — твердо сказала Ира. — Здесь я тебе окажу любое содействие. Я не хочу, чтобы твой отец лишился дела своей жизни.

Я глянула на часы и решила, что нам пора. До часу оставалось пять минут.

Мы оделись (не оставлять же шубы, да и на улице не лето), правда, не застегивались. Я извлекла из сумочки пилку для ногтей и из коробочки «Тампакса» крючок, чем вызвала Ирино удивление.

— Что это? — уточнила она.

— Какой-то медицинский инструмент. Понятия не имею, для чего предназначен. Замок же не пальцем открывать будем?

Ира кивнула и стала следить за моими манипуляциями. До Сашиного опыта мне, конечно, было далековато, но я справилась за шесть минут — по Ириным часам.

— Ну ты даешь, Ксения! — с восхищением воскликнула она и попросила вручить крючок ей: она им при случае воспользуется.

Я подумала, что у меня на крайний случай имеется серная кислота, так что отдала инструмент Ире, которая тут же сжала его в руке, готовая к бою. Мы накинули на плечи сумки и тронулись в путь. Свет в комнате предварительно выключили и дверь закрыли.

В коридоре было темно, не горела ни одна лампочка, только на расстоянии метров ста (в противоположную от туалета сторону) на пол падал какой-то отсвет из отсека.

— Нам нужна дверь, через которую нас сюда заводили, — прошептала Ира. — Тебя в углу заводили? Ну, в смысле, у стыка двух домов?

Я ответила утвердительно, но прошептала, что нам следует заглянуть еще в один отсек (эх, найду ли я его?!) по пути.