Роскошно одетые рыцари в количестве шести человек низко склонились перед Ситой, а седьмой, маленький седобородый старичок, поклонился раболепнее всех, в то же время бросив на девушку внимательный изучающий взгляд.
— Сита, — продолжал Килбурн, — это мои верные полковники, а этот почтенный старец — мой придворный чародей и советник Веспер.
Сита поразилась до глубины души.
— Дядя, с каких это пор ты стал пускать в свой замок чародеев? Ты же их всю жизнь ненавидел!
Килбурн несколько смутился, а старичок незаметно усмехнулся.
— Ты пойми, — ответил дядя, — меч против магии хоть и действует, но не наверняка, а хороший маг может загубить целое войско, шевельнув одним пальцем. Я-то справлюсь с любым колдуном, — самоуверенно поправился он, — но в мое отсутствие должен быть кто-то, кто сможет шарахнуть молнией по передовому отряду противника.
— Я не буду спорить — с сомнением произнесла Сита, — но я сама изучала магию и знаю, что колдовские способности наемных чародеев довольно малы. По-настоящему великим магом может стать лишь лорд, а смертные маги обычно только составители и продавцы заклинаний. Если такой лорд, посвятивший годы изучению магии, приедет под стены твоего замка, боюсь, что от почтенного Веспера будет мало пользы!
Сита сама не понимала, что заставляло ее нападать на этого Веспера. Старичок держался смирно, но с достоинством, и хотя девушке не нравились его взгляды исподтишка, ничего против него она сказать не могла. Килбурн выглядел недовольным, что и понятно — он был вынужден оправдываться из-за какого-то чародея! Довольно раздраженно он обратился к Весперу:
— Ну, уважаемый, что вы ответите моей ученой племяннице? Мне сейчас подумалось, что в ее словах есть определенный смысл!
Веспер в очередной раз улыбнулся и склонился еще ниже.
— Как может такой смиренный отшельник, как я, возражать искушенной в магической науке госпоже?
Я только позволю себе заметить, мой лорд, что вы не ошиблись, отдав свою племянницу в обучение колдовству, ибо она демонстрирует не только способности, как писал мой собрат — учитель госпожи, — но и мудрость не по годам. Вы были совершенно правы, когда приняли решение продолжить ее обучение у такого величайшего чародея, каким является..
— Не так быстро! — прервал его Килбурн, — об этом должен сказать я. Выслушай меня, Сита! — торжественно обратился он к девушке. — Ты уже взрослая девица и пришло время серьезно подумать о твоем будущем. Как уже упомянул мой придворный чародей, твой дядя, то есть я, будучи обрадован твоими успехами в магических и прочих науках и надеясь на их развитие к нашей общей пользе в дальнейшем, а так же заботясь о твоей успешной самостоятельной карьере, принял решение: направить тебя в качестве ученицы к величайшему магу современности, да и вообще всех времен — Фалагару.
Сита открыла рот от удивления и подавилась пирогом с дичью.
— Волшебнику Фалагару? Да его же не существует! Это же, ну как Крылатый Гном из сказок!
О великом волшебнике Фалагаре по всему миру издавна ходили удивительные и туманные легенды. Говорили, что он был пришельцем из другого мира и много лет прожил при дворе легендарного императора Эофола, вместе с которым пережил множество поразительных приключений и сотворил не меньше различных чудес. После того, как последний след империи Эофола сгинул в веках, Фалагар тоже исчез и с тех пор стал любимым мифологическим героем в Землях Лордов. Он выступал то в злой, то в доброй ипостаси: одни рассказывали, что он превратился в ужасного духа, много сотен лет терзающего жителей далекой восточной земли, другие утверждали, что он стал владыкой города мертвых в сердце варварских пустынь и сам превратился в нежить, или что он спит в астрале вместе с королем Эофолом и проснется в последний день мира, чтобы спасти его.
— О нет, госпожа, он существует, — отвечал Веспер, — великий Фалагар живет в пещере среди отрогов Южных гор, к югу от владений варваров, среди вечных снегов. Он так стар, что уже много лет, а то и веков не выходит из своей пещеры. Несколько месяцев назад я странствовал в тех горах и доподлинно слышал — а слух об этом витает по всему Югу — что Фалагар недавно закончил лучшую в мире Книгу Заклинаний, в которую вписал сотни заклятий, созданных им самим, и ищет ученика, которому мог бы передать ее по праву.
«Так вот чья это была идея, — машинально отметила еще не пришедшая в себя Сита, — конечно, дяде такое и в голову бы не пришло».
— Все равно, это звучит нереально, — взволнованно заметила она. — Фалагар существует! Это все равно, что сказать — летающие горы существуют! А мне предлагают стать его ученицей — ах, это невероятно!
— Мне известны большинство легенд о Фалагаре, госпожа Сита, — продолжал Веспер. — Они настолько нелепы, что не стоят труда даже опровергать их. Да, Фалагар очень стар, так как специальными заклинаниями продлил себе жизнь, но ему никак не тысяча лет. Единственное, что правда в этих легендах — его необычайный колдовской дар, уничтоживший для него границы невозможного. Но он устал от бремени лет, и единственное его желание сейчас — передать знания и обрести покой. Вот южные горцы знают правду о Фалагаре и не боятся его. Порой дети прибегают к его пещере, засыпанной многолетним сором и прелыми листьями, чтобы одним глазом взглянуть на неподвижную, покрытую паутиной фигуру старца. Днем Фалагар спит, пока его душа витает в тонких сферах мира, а ночью он зажигает свечу и записывает в свою Книгу Заклинаний то, что узнала его душа в своих скитаниях по иным вселенным. Горцы сочувствуют ему, так как он тает с каждым днем и ужасно страдает, но помочь ничем не могут — тамошний дикий народ не способен к колдовству.
— А ты, Веспер, — воскликнула Сита, растроганная необычайной историей, — разве ты не мог стать его учеником и унаследовать Книгу? Ведь ты сам чародей!
— Э, госпожа, не все так просто. Не скрою, я пытался проникнуть в ту пещеру, но даже не смог пройти внутрь, невидимая стена сдерживала меня.
Если бы эта Книга и попала мне в руки, я бы не смог прочитать большинство заклинаний — ведь я не лорд, и мои способности ограничены.
— Но почему я? — продолжала допытываться Сита. — Ведь я изучала магию всего несколько лет и умею совсем мало.
— Дело не в количестве знаний, а в таланте. К тому же у Фалагара нет большого выбора — в здешних местах не осталось лордов — колдунов. На юге их извел король варваров, а на севере — ваш почтенный дядя. Владыки же дальних стран, как и вы, считают Фалагара персонажем легенд, а если и узнают правду, то вряд ли сунутся сюда, волку, прошу прощения, в пасть. Так что в ваших силах, госпожа Сита, дать Фалагару последний шанс окончить свою жизнь не напрасно.
После обеда Сита поднялась к себе в спальню, чтобы в одиночестве обдумать случившееся. В голове был полный сумбур, начиная от гордости («сам Фалагар будет моим учителем!») и кончая самыми мрачными предчувствиями («это все очередные дядины интриги. Никакого Фалагара все-таки нет, а если он и есть, то испепелит меня молнией, как только увидит!»)- «В конце концов я могу отказаться, — решительно сказала самой себе Сита, но внутренний голос немедленно ответил: — Только попробуй! Дядя повезет тебя в мешке, куда посчитает нужным.» «Но повидать Южные горы, где не тает снег, увидеть столько интересного» — мысленно возразила Сита. «А как же Криган? — подсказало ей сердце. — Сможешь ли ты расстаться с ним на несколько лет, если не навсегда? Думаешь, он будет тебя ждать?» Утомленная этим душевным многоголосьем, девушка легла на кровать и почти сразу уснула.
Когда она проснулась, была уже глубокая ночь, а на востоке небо чуть светлело — ночь поворачивала на утро. Спать совершенно не хотелось, и Сита решила зажечь свечку, как вдруг услышала странные голоса. Они доносились с внутреннего двора замка, в который выходили ее окна. Сита осторожно выглянула наружу. Посреди двора, погруженного во мрак, горели две свечи. Рядом с одной свечой стояли давешний колдун Веспер и дядя Килбурн в балахоне, разрисованном различными магическими символами. В руках дядя держал Книгу Заклинаний, довольно тощую с виду. Подле другой свечи торчало чучело гоблина, усеянное темными пятнами. Дядя бормотал себе под нос, уставясь в Книгу Заклинаний, а потом сделал резкое движение рукой в сторону гоблина. Возле его ладони что-то вспыхнуло, раздалось громкое шипение, и чучело слабо трепыхнулось. Затем Сита услышала более внятную речь — дядя ругался по-черному, дуя на обожженную ладонь.
