Низвергнутый король с трудом оторвался от детальной разработки будущих пыток своих коварных родственничков и направил мысли в более насущном направлении. Шанс-то был, хоть и сомнительный: надо было всего-навсего разыскать сына Короля драконов. Перед внутренним взором Джобара возникла карта его бывших владений. «Что же, раскинем мозгами, — подумал он, пока его рука механически рисовала на земле очертания южных и северо-восточных гор, крепости и форты, плавную линию восточного побережья, пограничную реку, контуры пустыни. — Надеюсь, я достаточно хорошо изучил свои земли, чтобы угадать, где можно спрятать дракона, пусть и небольшого. Самое главное, чтобы те, кто его украл, не оказались на территории Килбурна…» Но это было маловероятно — на северо-западной границе всегда находился поистине непроницаемый заслон, надежно защищавший лучшие плодородные земли варваров от главного потенциального противника. К тому же дракон утверждал, что Килбурна они проверили в первую очередь.

Другое предположение было более вероятным и тоже не оставляло надежды на благополучный исход поисков. Похитители могли свернуть к востоку и увезти детеныша дракона за море. «Король драконов утверждал, что там действовал колдун, а в наших краях колдунов, как известно, не водится», — с тревогой отметил Джобар. Ну что же, если дракон покинул пределы его земель в восточном направлении, варвару оставалось только сесть на корабль и плыть за ним в поисках давно исчезнувших следов. Это означало навсегда потерять варварское королевство и превратиться в одного из многочисленных нищих бродячих лордов, наводнивших весь мир.

Джобар заскрипел зубами и напряг мозги. Нет, эта версия тоже была небезупречной. Вдоль всего побережья, огибая земли призраков, проходил оживленный торговый и военный тракт, по которому день и ночь сновали курьеры, купцы, перебрасывались войсковые подразделения, да еще через равные промежутки стояли сторожевые вышки, на которых по ночам зажигались сигнальные огни. Местность вдоль тракта, особенно ближе к северу, была густо населена. Очень сложно было пересечь эту полосу, оставшись незамеченным, между тем никаких сообщений от сторожевых постов, насколько помнил Джобар, не поступало. Южные горы драконы обыскали сами. Значит, оставалось только одно направление — северо-запад. Там расстилались огромные необитаемые пространства песчаных пустынь, которые затем переходили в солончаки, а потом превращались в бескрайние болота, где варвар уже побывал. «Ага, вот оно что! — вспыхнула в голове мысль. — Ведьма, Меняющая Реальность!.. А зачем ей, с другой стороны, дракон, если она может оживлять мертвецов и создавать армии одним усилием мысли… а сама сидит безвылазно в своей хижине на птичьих ногах в этом гнилом лесу и непонятно чем там занимается. Тьфу на нее!» — плюнул Джобар, вспомнив, как ведьма шутя ускользнула у него из рук. Однако дальше поиски зашли в тупик. Больше, насколько было известно Джобару, никто из сильных в пустынных землях не жил.

И тут его осенило. В памяти всплыл маленький форт, бесконечное море барханов, усеянное костями, безмолвные страшные схватки под палящим солнцем и скрип шагов под полной луной. «Город мертвых! Зловещее место в самом сердце пустыни, где никто не был, и о котором ничего не известно наверняка! Там вполне может укрыться черный маг, похитивший драконьего ребенка».

Джобар задумался, стараясь вспомнить все подробности войны с мертвецами с момента ее начала. То, что там неладно, было известно давно; отдельные смельчаки, решившие разведать дела поподробнее, из пустыни не возвращались. Но по-настоящему нечисть начала беспокоить мирных обитателей окрестных земель уже в царствование Джобара («по времени совпадает!» — отметил он). Натиск мертвецов на приграничные поселения медленно, но неуклонно возрастал, словно нежить хотела оставить пустыню только для себя, и стал особенно силен, когда Джобар построил там форт. У короля варваров временами возникало впечатление, что хозяин города мертвых очертил для себя границу, которую Джобар неумышленно перешел. Может быть, он просто ненароком вторгся на территорию чужого государства? Джобар был упрям и усилил натиск — сопротивление в равной степени возросло. За два с лишним года войны варварские войска не продвинулись в глубь пустыни ни на шаг.

Война с мертвецами предстала перед Джобаром в новом свете. Раньше он считал город мертвых заколдованным местом, пропитанным злыми чарами, которое бессмысленно плодит зомби и представляет опасность разве что для тех, кто имел несчастье поселиться слишком близко. А если там действительно королевство, которым правит король-некромант? Причем, если он сумел похитить дракона… Несмотря на внутренний холодок, Джобар горько усмехнулся, припомнив захватнические планы Килбурна. Похоже, все лорды, маги они или воины, мыслят совершенно одинаково. Перед отъездом из Города драконов варвар еще раз подробно переговорил с королем и теперь вспоминал его слова: «Дракон проводит в яйце куда больше времени, чем нужно человеческому ребенку, чтобы повзрослеть. Зато потом его развитие идет стремительно. Только что вылупившийся дракон отличается от взрослого только меньшими размерами и силой, да еще отсутствием жизненного опыта. В полную силу он войдет, пожалуй, лет через пятьдесят — сто, а колдовать хорошо научится и еще позднее. Но уже через десяток лет после появления из яйца дракон представляет собой значительную силу и легко может уничтожить небольшую армию… если захочет, конечно»

Джобар тряхнул головой и решительно вскочил на ноги. «Эй, зеленые, — крикнул он гоблинам, — идите сюда, без паники. Как там западный пограничный форт в пустыне, еще держится? Вот и прекрасно, выступаем туда. А что это вы все затряслись?» Молодой варвар весело расхохотался. Решение было принято. Если оно окажется неверным — что же, тогда на корабль и вперед, в восточные страны. «В конце концов, — подумал Джобар, — я еще достаточно молод, умен и силен, чтобы стать когда-нибудь великим восточным королем. И тогда берегитесь, варварские земли!»

Примерно в то же время у северной границы пустыни, где на выжженной земле, рассеченной глубокими трещинами, росли только чахлые кустики с длинными колючками, события развивались весьма неблагоприятно для лорда Килбурна и его несчастной племянницы. Они гнали лошадей во весь опор, не разбирая дороги, а шагах в пятистах за ними земля гудела от топота многочисленной конницы преследователей. Третий день шла беспощадная погоня, и возглавлял ее бывший любимец и самый верный полковник Килбурна, Айнар Длиннорукий, к которому низвергнутый лорд рискнул обратиться за помощью. С каждым днем погоня приближалась: в первый день Килбурн случайно заметил вдалеке всадников с вершины холма, следующим вечером они чудом проскользнули мимо засады возле колодца. Лошади Килбурна и Ситы измучились, припасы еды подходили к концу, и затянувшееся приключение явно шло к неизбежной трагической развязке.

Всадники вылетели к руслу пересохшей реки. Килбурн привстал на стременах и всмотрелся в другой берег, который показался ему более ровным и подходящим для бешеной скачки.

— Давай туда! — крикнул он Сите Девушка мельком взглянула на песчаный берег и вскрикнула от ужаса.

— Это же барханы! Наши кони не пойдут по песку!

— А ты видишь другой путь? — проревел Килбурн, пришпорил коня и ринулся вниз в русло реки. Сита оглянулась. Погоня была уже не более чем в сотне шагов и не сбавляла скорости. Одна из лошадей преследователей попала ногой в трещину и полетела через голову вместе с всадником, но остальные даже не оглянулись. Это была отборная конница Килбурна, лучшая часть его войска. Почти всех воинов он знал по имени и в лицо, многие еще носили форму его армии. Но они смотрели на него холодными глазами, как на добычу, которую поставлена цель — захватить. Сита без раздумий направила лошадь вслед за дядей.

Когда конники Кригана сгрудились на берегу сухой речки, Килбурн и Сита были уже на другой стороне.