Осмотр зала занял много времени. Поняв, что драться придется в темноте, поединщик внимательно изучил все неровности пола и нашел приметы, которые могли помочь ориентироваться. У Таиры не было возможности активно общаться с юным дуэлянтом, поскольку роль секунданта не предполагала тренерских наставлений. Чтобы не вызвать лишних подозрений, она переходила от настоятеля к воспитаннику, договариваясь об условиях поединка.

Время от времени девушка незаметно давала советы Роджеру. Она не ставила себе целью научить подопечного каким-либо приемам или тактике. Просто пыталась поддержать юношу, которого естественным образом начали сторониться даже знакомые бойцы. Лиаты Рыжего держались в стороне, но следили за каждым движением охраняемого. Они объединились попарно и перекрыли оба направления, где располагались выходы из зала.

Другие три двери вели в помещения, не имеющие сквозного прохода наверх, а потому не вызывали обеспокоенности у цепных псов магистра. Примерно через полчаса Мортафей распорядился заменить телохранителей Этьена, и его будущий соперник перешел под надзор личной охраны Крота. Подобное решение было объяснимо, шансов на побег у парнишки практически не было, а караул уставать не должен.

За то время, что малыш осматривал зал, лишь один из храмовников осмелился обратиться к нему с вопросом. Несмотря на Хартию Вольных, сложность ситуации, связанная с расколом Храма, вносила свои коррективы. Большинство бойцов откровенно опасались вызвать раздражение настоятеля. Те же, кому было наплевать на мнение начальника, были либо плохо знакомы с молодым храмовником, либо не имели общих тем для бесед с обреченным. Только Мавр, известный своей неуправляемостью, проходя мимо задумчивого Тобио, решился задать вопрос, который, судя по всему, мучил бригадира уже давно:

— Так ты, что, схлестнулся с Кротом из-за Таиры?

— Почему из-за Таиры? — удивился застигнутый врасплох Роджер. — Да нет, что ты? Мы повздорили из-за Матильды.

Услышав ответ, косматый бригадир раскрыл рот, словно решил поучаствовать в конкурсе на самого ошарашенного леомура. На его лице появилось выражение такого крайнего изумления, что слов даже и не требовалось. В глазах дикого храмовника без труда читалось все, что он думал об интеллектуальном уровне собеседника. В переводе на литературный язык эта надпись звучала примерно так: «Видел я, конечно, в своей жизни кретинов, но таких безголовых еще не доводилось!»

Мавр так и не смог ничего произнести вслух, от потрясения у него просто не нашлось слов, горестно качая головой, он отошел в сторону. Проводив взглядом не сумевшего прийти в себя бригадира, молодой боец, возможно, впервые задумался о том, как выглядит со стороны. Чем больше юноша размышлял, тем лучше понимал, каким глупцом он казался своим товарищам. С ним рядом постоянно находилась прелестная девушка, а он тупо мечтал о рыжей вертихвостке.

Конечно, Алиса не обладала той яркой и броской красотой, которая мгновенно привлекает к себе всеобщее внимание. Зато в ней было столько грациозности и загадочности, достоинства и очарования. Только теперь парень понял, зачем настоятель приставил Таиру к нему в качестве наставницы, да еще добавил пожилого Рамзеса в качестве дядьки для присмотра. Старым и малым Крот попытался оградить девушку, выбранную им для серьезного ухаживания, от общения со своими потенциальными соперниками типа Кузьмы.

До Роджера вдруг дошло, что большинство бойцов откровенно завидовали ему, имевшему возможность долгие часы проводить вместе с такой привлекательной красавицей. А он как слепой птенец в точном соответствии с расчетами Мортафея непрерывно думал о яркой побрякушке, не замечая у себя под носом изумительный бриллиант. Впрочем, тщательно проанализировав собственные ощущения, неопытный романтик совершенно неожиданно осознал, что его отношение к Алисе заметно отличается от дружеского.

Конечно, ученик слишком привык воспринимать девушку, как наставницу, чтобы испытываемые им чувства можно было назвать любовью, но ревность в них присутствовала однозначно. Его одинаково раздражали и заигрывания Кузьмы, и ухаживания настоятеля. Если в случае Крота он оправдывал это обидой за Матильду, то неприязнь к доброму балагуру другими мотивами объяснялась весьма неубедительно. Как ни сложно было признаться самому себе, но получалось, что серая мышка Таира интересовала юношу намного больше, чем огненно-рыжая красавица Клео.

Впрочем, трудности эти были, мягко говоря, детскими шалостями по сравнению с теми, которые возникнут, если воспитанник попытается признаться в своих чувствах наставнице. Проблема была даже не в том, что она ему не поверит. Больше всего его беспокоило то, что это признание могло быть расценено, как средство благодарности за то, что она единственная поддержала его в трудный час. Меньше всего молодому воспитаннику хотелось выглядеть в глазах Алисы расчетливым, фальшивым и пронырливым.

Как раз в это мгновение, закончив очередной раунд переговоров с одним из телохранителей настоятеля по имени Том, которого Крот назначил секундантом, девушка вернулась к Роджеру.

— Поединок начнется ровно в полночь и состоится в южной половине зале. Зрители расположатся в северном крыле помещения. Зона боевых действий ограничивается линией, соединяющей западный выход с восточным. Уход за ее пределы приравнивается к побегу, стрельба в сторону зрителей рассматривается как провокация, которая допускает возможность ответной стрельбы с их стороны. Твоя начальная позиция находится у восточной стены, его — у западной. Мы с Томом располагаемся у соответствующих выходов.

Ученик внимательно слушал свою наставницу, и откладывал информацию в ячейки памяти, не забывая при этом любоваться ее очаровательной мимикой. Он словно бы впервые увидел девушку, боевое мастерство которой поразительным образом оттеняло ее хрупкость и женственность. Ему хотелось наговорить ей кучу комплиментов про бездонные глаза и танцующую походку, нежный голосок и ослепительную улыбку, но вместо всего этого он тихо спросил:

— В каких случаях секундант имеет право вмешаться в поединок?

— Практически ни в каких. Наши функции сводятся к контролю правомерности действий сторон. Другими словами, после боя мы должны будем объявить, что все было честно.

— Понял, ты будешь следить, чтобы меня убили по правилам.

— Опять пессимистический настрой?

— Нет, скорее ирония, — Тобио улыбнулся, хотя улыбка получилась грустной.

— Мне кажется, тебе надо отдохнуть.

— Если честно, я бы не отказался перекусить.

— А ведь ты прав, у меня уже тоже желудок к позвоночнику прилип. Подожди, схожу, поговорю с Мортафеем, не будет же он своего соперника еще и голодом морить.

Алиса общалась с настоятелем почти пять минут, и все это время Роджер упорно боролся с внутренним раздражением. Что можно было так долго обсуждать? Едва ли они составляли меню на неделю вперед. Наконец, девушка закончила переговоры и, отойдя на несколько метров от Крота, махнула воспитаннику рукой.

— Пойдем в штабной бункер.

— Что нам там делать?

— Перекусим и отдохнем.

— А нельзя было найти местечко поуютнее?

— Увы, здесь нет люксовых апартаментов с клеткой. — Таира состроила гримасу. — Пойми, я убедила Крота, что тебя нет смысла держать на коротком поводке, но на прогулку он тебя не выпустит. Сколько бы торжественных клятв ты ему не принес.

— Да я понимаю, извини, это все нервное.

— Нормально, бывает.

— Спасибо тебе.

— За что?

— За то, что возишься со мной, как с маленьким.

— Успеешь еще отблагодарить.

— Очень хотелось бы надеяться. И все же, мало ли что. Не могу же я позволить себе остаться в твоей памяти свиньей неблагодарной.

— Опять тебя в пессимизм потянуло? Ну-ка, подбери сопли. Ты — мужик или размазня? — вопрос прозвучал как нельзя вовремя, поскольку они в этот момент проходили недалеко от Мортафея, который, услышав слова Алисы, ехидно усмехнулся.