Привратник говорил долго и по делу, он уточнял расписание дежурств по часам и постам для своих монахов и объяснял задание каждому бригадиру. Подразделение Таиры оставалось на сегодняшний день в резерве при полной боевой готовности, а потому о посещении тренировочного зала можно было забыть. Выходы в город сворачивались до уровня насущно необходимых, при этом численность дежурных удваивалась.

Мортафей, сошедший с помоста, на котором размещалось руководство, сразу после своего выступления, неожиданно оказался рядом с Роджером и обратился к Алисе:

— Не перестаю удивляться тебе. Ухитрилась уговорить Багира стать твоей правой рукой. Мудро, очень мудро.

Бывший бригадир поморщился и демонстративно отодвинулся в сторону, ему, как и Роджеру, не нравилось приподнятое настроение Крота в столь тревожное время. Похоже, предположения Таиры насчет истинных интересов настоятеля были не так уж и далеки от истины. Если глава Храма не считал Багира виновным в гибели леомуров, то непонятно, зачем был весь этот фарс с расследованием. Впрочем, судя по тому, как он начал осыпать Алису комплиментами, именно девушка была причиной приподнятого настроения Мортафея.

Их разговор очень быстро из области административной перетек в русло каламбуров и поэзии, но Роджер потерял нить беседы еще быстрее. Дело в том, что в зале появилось новое действующее лицо. Его таинственная незнакомка зашла следом за теми самыми эскулапами, которые штопали Кузьму. В отличие от врачей она не стала распрашивать соседей о причинах созыва совета. Матильда почти сразу заметила, что ее дружок ходит гоголем вокруг незнакомой девицы, при этом на лице его аршинными буквами был написан похотливый интерес к успешной сопернице.

Глаза Клео, и без того напоминающие бездонную пропасть, умудрились выразить такое непередаваемое мучение, что сердце Роджера попыталось проломить грудную клетку. Он не понимал, как можно заставлять страдать это трогательное и хрупкое создание, которое не осмеливалось подойти к своему неверному приятелю. Хорошо еще, что Таира вела себя вполне пристойно, хотя и отвечала Кроту спокойно, без заискивания или робости. Понимая, что у нее нет оснований и права устраивать какие-либо сцены, рыжая подруга настоятеля отошла в дальний конец зала. Ей не хотелось портить себе настроение лицезрением любезничающей парочки.

Роджер начал было пробираться в том же направлении, когда дорогу ему неожиданно перегородил Багир.

— Об одном прошу, не наделай глупостей.

— Ты это о чем? — не очень вежливо уточнил молодой храмовник.

— Я же вижу, куда тебя несет.

— И что с того?

— Не забывай, что она — подружка настоятеля, — почти шепотом произнес бывший бригадир.

— Да хоть самого господа бога, мне-то что? Тем более что настоятель увлекся Таирой.

— От этого Матильда не перестала быть его девушкой.

— И что с того? — в грубой форме повторил риторический вопрос Роджер.

— Любое ухаживание за ней может быть воспринято настоятелем, как вызов с твоей стороны.

— И ты думаешь, что я испугаюсь?

— Причем тут страх?

— Не знаю, тебе виднее.

— Дурак ты.

— Зато не трус, — раздраженный Роджер дернул плечом и, оттеснив Багира в сторону, направился разыскивать незнакомку, ускользнувшую от него в очередной раз.

Найти девушку оказалось несложно. Стоя у стены, она внимательно слушала Привратника, который рассказывал о путях эвакуации и местах сбора в случае экстренного нападения. Никого около Клео не было, по всей видимости, боязнь быть заподозренным в желании бросить вызов настоятелю отпугивала прихожан не хуже проказы. Юноше тоже не хватило бы смелости подойти к ней, если б не громкое заявление, брошенное в лицо Багиру, и не ощущение озабоченного взгляда бывшего бригадира на собственном затылке.

— Привет. Скучаешь?

— Привет. Подозреваю, что поскучать нам теперь не скоро удастся. А мы разве знакомы?

— Меня зовут Роджер.

— А меня Матильда.

— Я в курсе, — улыбнулся ухажер.

— Постой. Ты случайно не тот самый молодой леомур, за которым гоняются наемные убийцы?

— Угадала. Пускай гоняются, если хочется, у них это не очень хорошо получается.

— Я бы умерла со страху, наверное.

— Ко всему привыкаешь.

— Теперь понятно, кто преследовал меня в тот вечер, — усмехнулась проказница.

— Да уж, ты так сильно испугалась, так быстро бежала, — поиздевался в ответ Роджер.

— Конечно, а вдруг за мной какой-нибудь маньяк гнался?

— Которому ты так усердно строила глазки?

— Я? Да за кого ты меня принимаешь?

— За молодую красивую девушку, которую однажды встретил на улицах этого города и из-за которой пришел в Храм.

— А ты действительно смел. Я-то думала, просто рисуешься.

— Невелика смелость сообщить девушке о своей симпатии.

— Это, смотря, чьей девушке? Или ты не в курсе?

— Почему же? Доводилось слышать.

— И понимаешь, что твои слова могут рассматриваться как вызов?

— Понимаю.

Матильда внимательно посмотрела на молодого леомура, словно впервые увидела его.

— Хорошо, что твоих слов никто, кроме меня, не слышал. Давай сделаем вид, что ты их не говорил. Предпочитаю живых поклонников.

— А что, я уже получила прозвище «Никто»? — Незаметно подошедшая подруга магистра вынырнула из-за плеча Роджера.

— Твики? А ты откуда?

— Замечательный вопрос. В отличие от вас, голубков, я пришла на совет послушать Привратника. Однако услышала так много интересного.

— Надеюсь, ты умеешь держать язык за зубами?

— С какой это стати? Да и чего ты, подружка, испугалась? Посмотри, как твой бывший приятель приударяет за своей новой пассией. Думаешь, ему будет дело до твоих проказ?

Зловредность подруг не знает границ, все труды Роджера по отвлечению Матильды от грустных мыслей о ветрености мужской натуры пошли прахом. Рыжая красавица обернулась в сторону Мортафея, неустанно осаждавшего Алису, и ее вспыхнувшие озорным огоньком глаза мгновенно потускнели. Вскоре Привратник объявил о закрытии совета, все начали расходиться, и Тобио Экселанц Сильвер, попрощавшись с девушками, бросился отлавливать Таиру с Багиром.

Догнав начальство, молодой храмовник прислушался к беседе. Командиры обсуждали бойцов бригады, уточняя, на кого можно положиться, за кем стоит присматривать, и кто силен, но ленив. Получалось, что при всей опытности подразделения воинов, имеющих опыт реальной схватки с боевыми шоргами, насчитывалось не более пяти. Да и те, если честно, лишь однажды некоторое время удерживали немногочисленные силы противника. До сих пор Храму не приходилось всерьез сталкиваться с профессионально натасканными монстрами. Разгон бродячих шаек порой создает обманчивое впечатление слабости врага.

Возможно, и у Кузьмы все сложилось бы намного удачнее, если б храмовник знал, чего можно ожидать от специально подготовленного шорга. Впрочем, первый опыт, хотя бы и негативный, он уже получил. Большинству же бойцов бригады только предстояло еще познакомиться с проклятием рода леомуров, причем, в самом ближайшем будущем. Тобио от удивления слегка опешил, но все-таки не смог удержаться от вопроса наставнице:

— Подожди, ты всерьез считаешь, что дела обстоят так плохо? Я думал, Привратник перестраховывается, по принципу, что лучше перебдеть…

— Какая перестраховка, Роджер? Мы ограбили склад соронгов на кругленькую сумму, при этом еще и засветились. Если б все прошло тихо, еще оставался шанс, что все свалят на охранника или каких-нибудь ловких четлан. Но следов нашего присутствия осталось предостаточно: разорванный зубами пакетик, сооружение в зале с лучами, открытая форточка, да еще тела Рамзеса и Нихата. Только слепой не сделает правильных выводов, а среди соронгов дураков нет, уж поверь. Высшие легко вычислят, что нападение было хорошо спланировано и отрежиссировано, что на их языке означает «организованное преступное сообщество».