Опасаясь, что верткий беглец ускользнет от него в узкую щель между забором и валуном, шорг ускорился, намереваясь достать Роджера в тот самый момент, когда он будет вписываться в зазор. Похоже, монстр так и не успел заметить последнего движения хитроумного леомура. Разрываемый внутренними сомнениями и противоречивыми желаниями сознания и подсознания, управляемого командой лиата, огромный зверь на полном ходу влетел в валун. Скорость его движения была так велика, что он едва не размазал по камню тень, оставшуюся от чудом выскользнувшей добычи.

Удар же был настолько силен, что вспышка боли отрекошетила в юношу, глубоко прокравшегося в сознание охотника, и сбила его с ног, едва держащих запыхавшееся мокрое тело. С трудом поднявшись, леомур тупо уставился на распластанного шорга, не подающего признаков жизни, и в первый раз после выхода со двора перевел дыхание.

На что-то большее времени у него не было, кто знает, насколько живучи эти кошмарные создания. Выдохнув еще раз, Роджер развернулся и на максимально доступной скорости поковылял дальше по проулку. Не желая встреч с новыми неожиданностями, он тщательно сканировал пространство впереди. Сейчас он мечтал только об одном: выбраться из ужасных каменных джунглей на простор, запутать следы, найти укромное местечко и отлежаться. Дорога постепенно сворачивала в сторону трассы, что вполне устраивало незадачливого путешественника, не желающего пробираться к дому по бездорожью.

А ведь вначале задание наставника показалось юноше даже увлекательным, чем-то вроде игры, захватывающего приключения с загадками и интересными знакомствами. Домашний молодой леомур из элитного района с трудом представлял себе сложности жизни в трущобах, на помойках или, тем более, в лесах.

Правда, в самый первый момент задача показалась ему какой-то уж слишком сложной и надуманной. Надо было заставить слуг увести себя за пару тысяч километров от родного очага, после чего сбежать от них и добраться до дому самостоятельно, не нарушая режима анонимности. Впрочем, последнюю фразу наставник мог бы и не добавлять, Роджер ни на секунду не забывал о соблюдении правил. Наказание за их нарушение было суровым и неотвратимым. При фантастических телепатических способностях лиатов формирование доказательной базы не требовалось. Укрыться же от возмездия, как и от высших сканеров, было практически невозможно.

Впрочем, в молодости любые перемены кажутся интригующими, а авантюризм лишь усиливает их привлекательность, поэтому ученика нисколько не смутило задание учителя. Имитационные квесты не создают должного эмоционального настроя. Изобилие жизней лишает осторожности бойца, упражняющегося в виртуальном пространстве. Появление шанса на реальное приключение холеный домашний леомур встретил с энтузиазмом, наглухо забившим все сомнения и страхи осторожной натуры его расы. Вспомнив любимую книгу и не менее любимую песню, юноша даже обрадовался, решив, что пришло его время заглянуть, что же все-таки находится за дверью в лето.

Дорога, по которой скорее брел, чем бежал медленно подсыхающий странник, совершила очередной поворот, и впереди показалась трасса, по которой еще вчера его везли слуги. Самым трудным в полученном задании было убедить кобортов в необходимости поездки. Пришлось вспомнить ряд тонкостей из лекций по ментальному контролю подчиненных групп, чтобы спровоцировать массовое игнорирование несуразности мотивировки. Впрочем, четлане и сами с радостью поддержали идею о посещении курортного района в разгар летнего сезона.

Сбежать от слуг, внимание которых не без помощи Роджера было отвлечено на созерцание водной глади утреннего моря, никаких проблем не составило. Более того, первый день одиночного путешествия прошел на удивление гладко. Вначале на связь вышел наставник, для телепатического дара которого две тысячи километров расстояния — не помеха, и поздравил ученика с успешным вступлением на тропу познания.

Потом ему повстречалась очень милая леомарочка, с которой он провел несколько часов в беззаботном и ни к чему не обязывающем флирте. Вспомнив под вечер о долге, легкомысленный ученик вернулся к трассе, которая служила ему естественной путеводной линией, указывающей направление к дому. По пути он легко раздобыл еды в придорожной забегаловке, и отправился на север неторопливой рысью, размышляя о прекрасном и вечном.

Ночи были теплые и благодаря близости трассы светлые. Передохнув пару раз недалеко от дороги, Роджер так бы и рысил вдоль полотна, не посети его поутру желание справить малую нужду относительно цивилизованно. И ведь надо было выбрать для этих целей двор с абсолютно неадекватным фарлахом.

Видимо, не зря говорится, что поминать черта лишний раз не стоит. До трассы оставались считанные метры, когда из-за дерева возле дороги показалась ухмыляющаяся морда старого знакомого, которого трудно было назвать добрым. Самое неприятное, что сканирование в очередной раз не предупредило лиата о присутствии разумного существа. Да, он был слегка отвлечен воспоминаниями, но в беспечности его не смог бы обвинить и сам наставник.

Дар его работал в автоматическом режиме на полную мощность, и едва фарлах показался из-за дерева, искорка аборигена вспыхнула, как бенгальский огонь в ночи. Кто бы мог ожидать такого виртуозного искусства маскировки от интеллектуального инвалида?

— Ба, кто идет, — самодовольный бугай даже не скрывал, что он ожидал здесь именно Роджера.

— Что вы хотите… от меня? — Леомур остановился и на крайний случай оглянулся.

— С каких это пор тебя интересуют мои желания?

— В смысле? — Бежать назад у малыша не было сил, а вперед — возможностей. Приходилось тянуть время и заговаривать зубы в поисках выхода.

— Без всякого смысла. Как-то ты резко поглупел после вылета со двора. А то ведь шутил, каламбурил. Кстати, что это ты все время оглядываешься? — Наглый фарлах, похоже, тоже никуда не спешил.

— Просто так. — Лиат осторожно коснулся сознания аборигена.

— Или боишься, что старина Барни все-таки вычислит, куда подевался маленький проворный леомурчик? — ехидно поинтересовался бандит, окончательно перекрывая выход на трассу.

— Так это все-таки ты его натравил? — Юноша почувствовал зону в сознании собеседника, отвечающую за откровенно негативное отношение к благополучным сородичам.

— Ну, наконец-то на «ты». А то все интеллигента из себя строил. Почему же так сразу и натравил? Он вас ненавидит ничуть не меньше, чем я.

— И за что же вы нас так ненавидите? — Вспоминая лекции наставника, Роджер попытался аккуратно подправить эмоциональный настрой противника.

— Да вот за это и ненавидим. Лезете в наши мозги своими грязными лапами. Думаете, управы на вас нет? — Вместо того чтобы притихнуть, ярость фарлаха к лиатам вспыхнула еще сильнее.

— Извини. — Растерявшийся малыш лихорадочно искал выхода из патовой ситуации. Ему стало ясно, что драки без единого шанса на победу избежать не удастся.

— Не извиню. Да, я не умею подобно вам ковыряться в чужих мозгах, но зато и восприимчивость к гипнозу у меня отсутствует. — Огромная туша медленно и неотвратимо надвигалась на недосушенного заморыша, невольно отступающего под моральным и визуальным давлением оппонента. — Нет у вас методов против Гризли. Да, вы можете управлять всем миром, перестраивать его на свой лад, издеваться над несчастными четланами и прочей швалью, но я проклятых лиатов бил, бью и буду бить.

— За что?

— За наглость. За бесстыдство. За то презрение, которое вы испытываете ко всем прочим.

— Но причем здесь я?

— Еще скажи, что ты не такой, как все. Что не пытался секунду назад залезть в мои мозги.

— Не пытался. — Роджер был готов врать напропалую, лишь бы избежать схватки. Его удивляло, что и соперник, откровенно накачивающий себя, тоже не спешит атаковать откровенно более слабого противника. Вместо этого фарлах все время заглядывал куда-то за спину собеседника, словно ожидал подмоги.

— А то я ничего не почувствовал. Немой — еще не значит, что глухой.