— Даже преступную? — Роджер прищурил один глаз.

— Любую. Ты думаешь, почему именно в нашей стране достигнуты самые большие успехи по покорению космоса или морских глубин? И это в то время, когда ученых сажали и расстреливали.

— Хочешь сказать, несмотря на голод и лишения…

— Нет, не вопреки, а благодаря. Сытый художник творит лениво. Для того чтобы он создавал шедевры его надо придушить, искалечить и бросить в тюрьму. Он должен испытать и ад, и рай.

— Но ведь это жестоко. — Тобио брезгливо поморщился.

— Не спорю. Только ястребы считают, что в нашем мире еще слишком мало жестокости, и род четлан генетически вырождается.

— Где же такие изверги находят себе единомышленников?

— Ты удивишься, как раз среди умных лиатов, которые умеют анализировать ситуацию, и находят. Россия — страна потрясений, но именно она обогащает творческий потенциал мира.

— Хочешь сказать, что концентрационный лагерь является лучшей художественной школой?

— Ты слегка перегибаешь палку. Лишения должны быть умеренными, чтобы сохранять у творца креативный потенциал, и ему был виден свет в конце тоннеля.

— Это все касается кобортов, но причем тут лиаты?

— Все взаимосвязано в этом мире, мы не только учим своих слуг, но и учимся у них. Или ты думаешь, что одна из трех высших школ высших расположена в Москве случайно?

— Кстати, по поводу школы, чему там меня будут учить? Драться?

— Нет, контролировать ситуацию.

— И что мне это даст с точки зрения безопасности?

— Ну, давай рассмотрим пример твоей последней схватки с шоргами.

— Давай, — легко согласился Роджер.

— Если б на твоем месте был я, то физически с шестью паладинами ордена шиенов мне было бы не совладать. Но я и не стал бы этого делать, а просто заставил бы их порвать друг друга на части.

— Это реально? И я могу этому научиться?

— Конечно, ведь ты же соронг, притом, самый сильный.

— Но как мне быть с Алисой?

— Что тебя смущает?

— Я никогда не прощу себе, если с ней что-нибудь случится.

— Успокойся, с ней все будет хорошо. Ты все равно не можешь помочь ей.

— Но я люблю ее, в конце концов, и хочу быть с ней.

— Вот теперь ты искренен. Верю, что ты так думаешь, хотя среди соронгов редко встречаются однолюбы. Слишком много вокруг таких Ксюш, которые мечтают об усилении рода.

— Но я ведь не соблазнился.

— Пока да, но все-таки советую тебе не торопиться, а проверить свои чувства. Ведь наобещаешь девушке золотые горы и свернешь налево.

— Ты сейчас говоришь, как мой наставник?

— Я сейчас говорю, как ее отец.

— Ты серьезно? — Тобио Экселанц Сильвер ошеломленно уставился на Мики.

— Такими вопросами не шутят. Давай подождем некоторое время. Если она не сможет без тебя и поймет, что ты не можешь без нее, тогда ваша встреча состоится, даже если я буду против.

— Но с чего тебе быть против?

— Она — прирожденная барса, а ты — верховный соронг. Ее дело — наводить порядок, твое — править. Извини, но я не верю в чудеса. Кроме боли и страданий вы ничего не принесете друг другу.

— Ты хочешь решить все за нас?

— Боже меня упаси что-нибудь решать за правителя.

— Я еще не правитель.

— Рано или поздно это изменится.

— Ты так уверен?

— Что-то внутри мне подсказывает, что ты выберешь верный путь.

— А у меня внутри пока гробовое молчание.

Два месяца в школе пролетели быстро и незаметно, Роджер занимался неистово, поражая своими успехами и учителей, и сокурсников, хотя отношения с последними у него не складывались. Впрочем, товарищей по учебе ему трудно было назвать однокурсниками. К началу семестра абитуриент опоздал и работал по индивидуальной программе, составленной наставником. Ему хотелось как можно быстрее вырваться на волю и встретиться с Алисой.

Полугодовой цикл, воспринимаемый другими школярами за веселые каникулы, показался лиату пожизненной каторгой. К счастью, способности заматеревшего леомура сильно выделяли его среди обучающихся лиатов. За считанные недели он умудрялся опережать в успехах не только товарищей по учебе, но и преподавателей. Притом, что самый младший из студентов был почти вдвое старше ученика Мики.

Понятно, что друзей или даже приятелей в среде, построенной на жесткой конкуренции, найти вундеркинду было трудно. С точки зрения процесса обучения одиночество играло заметную положительную роль. Оно исключало отвлечения от занятий на пустопорожнюю болтовню и нехитрые студенческие развлечения. В результате шесть месяцев семестра сократились до семи недель, после которых наступила пора индивидуальной сессии.

Присутствие Викинга в школе тоже не добавляло популярности Тобио, подчеркивая его исключительность. Никто из пяти десятков школяров, кроме него, не имел личных наставников. Язвительные шутники даже окрестили бывшего легендарного барса «нянькой». Подопечный великого педагога старался не обижаться, понимая, что они не так уж и далеки от истины. Учитель не забывал время от времени сообщать Роджеру о состоянии здоровья Алисы, которая медленно поправлялась в госпитале Храма и копила силы для побега.

Об успешном осуществлении задуманного Антвар рассказал своему воспитаннику в самый последний вечер перед заключительным выпускным испытанием. Пылкий влюбленный, едва покинув шумную аудиторию, тут же послал вызов своей ненаглядной, столь близкой духовно и столь далекой физически. Несколько мгновений девушка не отвечала, но абонент не терял надежды на соединение, хотя он еще не настолько виртуозно овладел искусством дальней связи.

Слова учителя о том, что желание является главной движущей силой развития творческого потенциала, подтвердились и на этот раз. Из далекого тумана астрала выплыл желанный облик.

«Здравствуй, Роджер, рада видеть тебя живым и здоровым», — как давно он не слышал этот перезвон хрустальных колокольчиков.

«Привет, Алиса. Я тоже».

«Ходят слухи, что ты делаешь большие успехи».

«Тебе Мики рассказал?»

«Причем тут наставник? Ты сегодня одна из самых модных тем разговоров в Храме».

«С чего бы это?» — Юный соронг даже растерялся от неожиданности.

«А чему ты удивляешься? Восходящая звезда, будущий правитель мира, одолевший всех своих могущественных врагов».

«Это еще бабушка надвое сказала, правитель или нет. Да что мы все обо мне, да обо мне? Лучше расскажи, как ты себя чувствуешь».

«Спасибо, все уже зажило. Постепенно восстанавливаю форму. В госпитале не было возможностей, но сейчас приступила к тренировкам».

«Я думал, что ты погибла. Видел твой бой в астрале».

«Знаю, мне Антвар рассказывал. И про то, как ты поквитался с паладинами, тоже. Спасибо».

«За что? Ты же жива. Я сейчас не уверен, что поступил тогда правильно. Если честно, то мне даже стыдно. Ты учила отвечать адекватно».

«Но ведь ты думал, что я погибла. Так что стыдиться тут нечего. И еще, подумай, скольким лиатам ты жизнь спас. А спасибо за то, что не забыл обо мне сразу же, как только потерял. Всегда приятно знать, что есть тот, кто хотя бы отомстит за тебя». — Девушка неожиданно улыбнулась.

«Нам надо встретиться. Завтра у меня последний экзамен, и путь на волю открыт».

«А зачем? Я прошла свои мили в твоей судьбе. Это было замечательно, но сейчас не время для воспоминаний, ни у тебя, ни у меня».

«Затем, что я люблю тебя и хочу быть с тобой», — это был уже не тот нерешительный юноша, что стеснялся глядеть в глаза наставнице.

«Не надо бросаться громкими словами, малыш. Не давай обещания, которые не сможешь исполнить. Ты — владыка, одна из функций которого укреплять свой род и дарить силу подданным, щедро осеменяя леомар налево и направо, а я — единственная барса, призванная служить и защищать».

«Знакомый мотив. Только это слова Викинга, а не твои».

«Глупо не прислушиваться к собственному наставнику, излагающему мудрые мысли».