Вместе с матросами я штурмовал ванты и научился, лежа животом на реях, крепить паруса и брать рифы. Полотняные штаны да рубашка, завязанная узлом на животе, превратили меня в одного из них. Загар прилип сразу, и на ладонях появились мозоли от канатов. Но какое ощущение свободы и моральной, и физической, охватывало меня наверху! Даже полет на драконе не сравнится с этим чувством! И под вой ветра в такелаже я орал во всю глотку простые матросские песни, в которых матерных слов было, наверное, больше, чем нормальных. Эльфийская утонченность, говорите? Она осталась там, внизу, вместе с пожелтевшим от качки принцем, кажущимся таким маленьким с высоты фок-мачты. Мой телохранитель не отставал от меня, и ему очень завидовали охраняющие принца тайлы.

Свисток боцмана — и по фок-вантам мы спускаемся на палубу.

Мир моря покорил мое сердце. Уйду в отставку — попрошусь к Арниолу в команду.

Мы шли в прямой видимости берега. На пятый день пересекли границу Левонии и оказались в прибрежных водах Брославии. Именно тогда мы встретили первый корабль, к счастью, судно оказалось торговым бригом, и на всех парусах шло в Дрейю. Пиратов в здешних водах достаточно, и капитан, бороздящий моря почти сто лет, уже не раз вступал с ними в схватки. На второй день в свободное от вахты время он устроил мне экскурсию по кораблю. И мне удалось рассмотреть вблизи и пушки на нижней палубе, и бочки с порохом. Как сказал Арниол: магия — магией, а пушки нас выручали не раз.

Ситуация на море отличалась от ситуации на суше не в пользу первой. Если на суше после последней войны наступило относительное спокойствие, то на море разворачивались настоящие сражения за зоны влияния. Пираты Брославии, Дрейи да и наши тоже бороздили океанские волны в поисках добычи. Южный архипелаг, вернее, остров Ганот, находящийся всего в однодневном переходе от берегов Иллинадора, стал настоящим пиратским логовом. Отсюда они отправлялись на охоту за торговыми судами и нередко нападали на прибрежные поселения. Флот Иллинадора первым взял на вооружение пушки — до них орудия использовались только на берегу — и теперь он является серьезным противником для пиратов. К драконам пираты не лезут — там четко работает воздушный патруль, они атакуют незнакомые суда с воздуха и уничтожают их без суда и следствия — просто сжигают и все. Мне об этом рассказывал Рон, а ему я верю. И вот теперь мне удалось увидеть ситуацию на уровне моря.

Обед в кают-кампании требовал появления при полном параде.

Капитан сидел во главе стола в темно-синем с золотыми аксельбантами мундире, который выдавал его принадлежность к Совету Мореплавания Иллинадора — только им разрешалось носить перевитые золотые жгуты на правом плече. Перевязь с двойными ножнами, как у меня, он снимал только перед сном, да и мне посоветовал не расставаться с оружием. Керто сидел по правую руку капитана, радуя присутствующих болезненным видом. Не понимаю, почему он не обратился к корабельному врачу за помощью? Ведь симптомы морской болезни можно снять на некоторое время. Но это его проблемы — не мои. После короткой молитвы мы приступили к еде. Кормили нас отлично, жаль, что Керто не может в полной мере оценить кулинарные шедевры кока, но и он старался и ел понемногу, пересиливая болезнь.

После обеда и приятной беседы с капитаном и его офицерами, я вышел на палубу. У меня появилось любимое место на носу бригантины, я облокотился на поручень и смотрел, как выплывает из-за тучи полная луна. Корабль летел, как птица, соленый ветер надул паруса над моей головой. По правому борту проплывала земля — это остров Кен-Тур, еще вчера капитан показал мне его на карте. Мое уединение нарушил принц. Он выскочил из каюты и рванулся к борту. Я, словно предчувствуя неприятности, пошел к нему. В тот момент, когда до Керто оставалось пять шагов, он перегнулся через борт, и раздались неприятные звуки. Его опять тошнило. В этот момент судно слегка накренилось, меняя галс, паруса дернулись, вновь поймав ветер, и Керто не удержался. Нелепо взмахнув руками, он полетел вниз. Недолго думая, я вскочил на перила и ласточкой нырнул вслед за ним.

Вынырнув, сразу заметил голову принца. Живой, уже хорошо.

— Стойте! Остановитесь! — закричал он, отплевываясь.

Я подплыл к нему. Неужели не понятно, что никто на корабле нас не услышит?

— Замолчите, ваше высочество, не тратьте силы. Видите землю? Давайте попробуем до нее доплыть.

— Как же так? Почему они не остановились? — обижено проговорил он, провожая глазами удаляющийся корабль.

Я не стал отвечать — до берега было не близко — и спокойно поплыл. Через два гребка меня догнал принц и поплыл рядом. Кажется, наше возвращение в Иллинадор откладывается.

— Набери воздух, нырни и снимай рубашку. Потом сапоги и штаны. Только не выпусти одежду из рук, если не хочешь бегать по острову в голом виде, пугая чаек.

Керто уже понял, что я знаю о заплывах на длинные дистанции несравненно больше, чем он, и выполнил мой приказ. Слегка запутавшись в тонком шелке, он вынырнул и передал рубашку мне. Дальше процесс пошел веселее. Один сапог он едва не потерял, но успел поймать. Связав одежду в комок, с помощью оставленных на свободе рукавов, я привязал импровизированный рюкзак ему на спину. Потом пришла моя очередь оголяться.

И хотя ситуация, в которой мы оказались, не способствовала хорошему настроению, мне стало смешно. Ночь, луна, вдаль на всех парусах уходит бригантина, а посреди океана болтаются в воде два голых эльфа.

— Остров видишь?

— Да.

— Вот туда и держи курс. Если устанешь, скажи. И без глупостей — мне совсем не хочется отвечать перед Правителем за твою смерть. Ты все понял?

— Да.

Немногословность принца меня радовала — значит, испугался не на шутку. Ведь в сущности, он еще очень молод. Пожалуй, мне не следует на него так давить, но с другой стороны, проучить паршивца не помешает.

В отличие от него, я знал, что нам ничего не угрожает. Хищных рыб, способных причинить нам вред, в океане нет. Плавать мы оба умеем, ну разве что принц немного ослабел после пяти дней морской болезни. Надеюсь, что в воде ему стало легче, а физическая подготовка у него хорошая.

На полпути нам даже удалось отдохнуть — мы наткнулись на риф. Немного выступающая над водой, заросшая мидиями и водорослями, вершина позволила нам устроиться почти с комфортом. Дальше плыть оказалось намного легче, хотя бы потому, что берег уже не скрывался за водяными горами — риф, как естественный волнорез, гасил силу волн. Теперь мы плыли уже в полной уверенности, что выживем. Мысли принца, путанные и обрывочные, были, как морская губка, пропитаны страхом, который он, впрочем, старался не выказывать, упрямо делая гребок за гребком. Я плыл на боку — так можно было не спускать глаз с принца, и груз на спине становился легче. Ведь кроме одежды в нем было еще и немало оружия, оставлять которое на дне моря я не пожелал.

Еще через некоторое время мы, наконец, коснулись ногами дна, и дальше уже просто брели: сначала по грудь, а потом по колено в воде. Последний рывок — и мы падаем на прохладный после воды песок. Хоть мы и находились намного южнее Левонии, и здесь осень несколько теплее, все равно за ночь температура упала. Принц сидел на песке, опустив голову на сложенные на коленях руки. Мокрые волосы облепили спину. Даже в предрассветных сумерках было видно, как дрожат его плечи. Нельзя сидеть — надо двигаться. Я заставил себя встать, отряхнуть песок с задницы и заняться делом.

— Керто, выбирай: или ты будешь сидеть и дрожать, подвергая себя опасности подхватить простуду, или все-таки оторвешь свой тощий зад от песка и поищешь дрова. Надеюсь, разжигать огонь ты умеешь? Я тебе советую пройтись по берегу и собрать вынесенные на берег коряги. Их тут должно быть достаточно. Дождя не было давно, песок сухой. Так что вперед. А я пока займусь одеждой.