Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Можно посмотреть в «Гугл».

— Вообще-то у меня есть подруга, которая знает больше, чем «Гугл», по крайней мере, если речь идет о японской поп-культуре.

Я вытащил свой телефон, проверил время.

— Если она не спит.

Я начал набирать номер, но Джен, так и не открыв глаза, потянула меня за запястье.

— Остынь. Подожди, пока мы не уберемся подальше, ладно?

Она придвинулась поближе, платье зашуршало, зашевелились складки алой ткани, отражавшей свет неоновой рекламы Бродвея и уличных огней. С длинными волосами Джен выглядела хорошенькой, симпатичной, привлекательной.

Подстригшись, она стала красавицей.

— Нет проблем, — сказал я, и сердце мое приятно затрепетало.

Она удержала мою руку.

— Мы с пользой провели сегодняшний вечер. У меня такое ощущение, что нам действительно удалось кое-что узнать об «антиклиенте».

— Жаль только, что все это бессмысленно и ничего не проясняет.

— Прояснит.

Она открыла глаза, ее лицо было так близко, что я ощущал «Благородный дикарь» в ее дыхании.

— Мне нужно задать два очень важных вопроса, Хантер.

Я кивнул.

— Конечно.

— Первый: почему у тебя пурпурные руки?

— Ах это.

Я посмотрел на ладони.

— Помимо того что «Пунь-шам» никакой не шампунь, он оказался к тому же и весьма стойкой, пристающей к коже краской.

— Надо же. Вот гады.

Кончики ее пальцев пробежали по моей открытой ладони, и я едва справился с дрожью.

— А какой другой вопрос? — тихонько спросил я.

— Ну, это… — Она закусила губу, и мой взгляд приклеился к ее рту. — Ты знаешь…

— Что знаю?

— Что ты порвал свой пиджак?

На секунду я был парализован, потом проследил взгляд Джен к моему плечу, где и увидел длинный неровный разрыв — оторвался рукав. Мне тут же вспомнилось, как футуристка схватила меня за плечо и как я вырвался. Сердце мое упало.

— Ох, блин!

— Что ж. — Джен выпрямилась и внимательно меня оглядела. — По крайней мере, все остальное выглядит о'кей.

— Этот пиджак стоит тысячу баксов!

— Да, конечно. И все же… твоя бабочка смотрится действительно классно. Сам завязывал?

Глава двадцатая

Тина Каталина встретила нас у двери в пижаме, разрисованной персонажами из японских детских мультяшек — хмурящимися пингвинами, счастливыми осьминогами и изображениями котенка, имя которого звучит как распространенное приветствие.

— Новые волосы, Хантер?

— Молодец, что заметила. Помнишь Джен?

Она сонно моргнула.

— Ах да, «фокус-группа» вчера. Мне понравилось то, что ты сказала, Джен. В струю.

— Спасибо.

Тина прищурилась.

— Но вроде бы у тебя… были длинные волосы?

Пальцы Джен пробежались по скальпу, и она ухмыльнулась.

— Они мне надоели.

— И ты их состригла. — Тина отступила назад, разглядывая мой вечерний костюм и пышное платье Джен. — А потом вы отправились на презентацию. Они что, рекламируют такой прикид?

— Вообще-то мы были на рекламной вечеринке по приглашению. — Я потрогал мой порванный тысячедолларовый рукав. — Денек выдался нелегкий.

— Похоже на то. А пурпурные руки — это что, ретропанк?

— Да, самый что ни на есть ретропанк.

— А по-моему, прикольно.

Тина повела нас на кухню с розовыми стенами, залитую невероятно ярким светом и заполненную соответствующей утварью и убранством. Всюду красовались фарфоровые кошечки, а маленький кухонный столик был в форме сердца.

Тина зевнула и включила кофеварку в форме улыбающейся лягушки.

— Мы вытащили тебя из постели? — спросила Джен.

— Нет, я не спала. Как раз собиралась позавтракать.

— Ты имела в виду — поужинать?

— Нет, позавтракать. Я в самолетном режиме.

— Тина кочует с самолета на самолет, — пояснил я. — Она живет по токийскому времени.

Тина сонно кивнула в знак согласия, достав яйца из холодильника. По работе она бывала в Японии каждые несколько недель и постоянно путала день с ночью, перемещаясь между временными часовыми поясами, и всю свою жизнь приспособила под авиационное расписание. Кухню освещали особые лампы, создававшие полное впечатление солнечного света. На стене красовался сложный график, отлеживающий режим ее сна и бодрствования.

График был сложный, дорогостоящий, но охота за крутизной в Японии прекрасно себя оправдывала. Тина прославилась тем, что первой отследила новую разновидность сотового телефона, того, который только что стал входить в моду у нас, в Америке. Гибрид нормального телефона с электронным домашним любимцем. Приборчик писком требовал, чтобы его кормили (набирая особый номер), обеспечивали общение (созваниваясь с владельцами таких же штуковин) и играли с ним в специальные игры, чтобы поддерживать хорошее настроение. Взамен ваш телефон порой звонил и сообщал о своей любви на мяукающем языке. Вдобавок все зарегистрированные владельцы участвовали в специфическом, непрекращающемся, глобальном соревновании, выигрывая бесплатные минуты, чтобы предаваться своему увлечению. В Японии эта система давно была сведена воедино, работала при посредничестве крупных компаний, которые выплачивали Тине процент.

Помимо профессиональных выплат Тина любила весь этот неповторимый стиль японских комиксов и мультиков с их большеглазыми героями.

Розовая, в виде кролика, рисоварка Тины произнесла что-то высоким детским голосом. Не иначе как по-японски сообщила, что рис готов.

— Хотите есть? — спросила Тина.

— Я перекусила на вечеринке, — сказала Джен.

Не скажу, чтобы меня восхищали все эти японские штучки, типа пирожков из морепродуктов, но я был близок к тому, чтобы упасть в обморок.

— Вообще-то я… умираю с голода.

Она разложила рис в две миски.

— Так в чем дело, Хантер-сан? Отследил в школе телефоны по моей части?

— Хм, сейчас лето. Мы, в Америке, летом в школу не ходим.

— А, ну да.

— У тебя нет вестей от Мэнди?

— Со вчерашней встречи? — Тина пожала плечами. — Нет. А что?

— Она пропала.

Тина поставила миску передо мной и села. Я посмотрел вниз и увидел сырое яйцо, смотревшее на меня из рисового ложа.

— Пропала?

Тина полила сырое яйцо в своей миске соевым соусом и стала размешивать все это в коричневую кашицу, добавляя хлопья красного перца. Мой желудок заурчал, решительно не обращая внимания на то, как реагирует на это зрелище остальной организм.

— Мы должны были встретиться с ней в Чайна-тауне, — сказала Джен. — Единственное, что мы нашли, — это ее телефон.

— Ой, бедняжка-потеряшка, — сказала Тина, имея в виду телефон.

У нее был такой вид, будто она увидела брошенного щенка у обочины.

— Нам не удалось найти ее, но за это время произошло множество странных вещей, — добавил я. — И в одном ты могла бы нам помочь. На этой вечеринке показывали какую-то кривую рекламу, от которой у всех разболелась голова.

— Прошу прощения?

— В общем, они расхваливали шампунь… который на самом деле пурпурная краска. — Я помахал ретропанк-рукой. — Я имею в виду…

— Он имеет в виду это, — сказала Джен, направив на Тину свою «Пунь-шам»-камеру.

Я едва успел закрыть глаза. Знакомая вспышка проникла сквозь мои веки, как дрель.

Когда я открыл глаза, выражение лица у Тины было вконец ошампуненное.

— Уав! — вдохнула она вместо «вау». — Странное ощущение.

— Ага, вот и у всех, кто был на вечеринке, оно тоже возникло, — сказал я. — В связи с чем мне и вспомнилось одно японское шоу, которое будто бы вызывало у детей припадки. Это, конечно, легенда, но вдруг в ней что-то есть.

— Это не легенда, — тихо сказала Тина, еще шокированная вспышкой. — Это эпизод тридцать восемь.

— Вы сами попросили показать это, — сказала Тина. — Так что не вините меня, если умрете.

Мы с Джен переглянулись. Вся наша компания переместилась в гостиную Тины, где находился видеомагнитофон, там я обнаружил, что рис, сырое яйцо и соевый соус, если их перемешать, не так уж плохи на вкус. С голодухи, во всяком случае, вполне съедобно. По словам Тины, именно это едят на завтрак японские дети, а сейчас в Токио было примерно время завтрака. Может быть, у меня возник некий трансокеанский психический контакт.

26
{"b":"129866","o":1}