— Привет, Хантер. Спасибо, что пришел.

Мэнди была в солидном «клиентском» прикиде — красном и белом сверху донизу.

Она со страхом смотрела на панель управления конференц-зала, по сложности напоминавшую пульт управления космического корабля. Нажала кнопку, и черные занавески задвинулись, перекрыв вид с шестнадцатого этажа на Центральный парк. Еще пробный нажим, и деревянная настенная панель скользнула в сторону, открыв огромный телевизионный экран, наверняка стоивший больше, чем картина Ван Гога. И более плоский.

— Это Джен.

— Чудные шнурки, — откликнулась босс и, не отрывая глаз от панели, удостоила меня кивка. Значит, видела распечатку посланной мной фотографии шнурков Джен, пришпиленную к ее клипборду с образцами, предназначенными для массового производства.

— Она тебя одобряет, — шепнул я, усаживая Джен.

— Чудненько, — шепнула она в ответ.

— Тсс.

Свет начал гаснуть, и даже неугомонная Хиллари Дефис закрыла рот.

Рекламный клип был снят в стандартной манере, для среднестатистического клиента. Ночь, дождь, все вокруг мокро, скользко и прекрасно, от всех металлических поверхностей отражаются голубые огни ночных фонарей. Появляются три актера — рекламные модели в клиентском прикиде, оторвавшиеся на время от своей гламурной работы. Звучит мелодия, обработанная на прошлой неделе одним диджеем из Германии, — песня, которая будет постарше Хиллари, пожалуй. Один персонаж едет на крутом мотоцикле, другой — на классном велике с полусотней передач, ну а третий — женщина (это важно, отметил я) — идет на своих двоих. Ее кроссовки разбрызгивают воду из лужи, в которой отражается надпись:

— О, я врубилась, — говорит Джен, — а пробег разрешен.

Я хихикнул. В языке клиента всего-то около дюжины слов и наберется, зато до каждого доходит. Догадываешься, что там дальше? Все трое встречаются у стойки бара, выглядящего чем-то средним между салоном мягкой мебели и операционной, и заказывают по сверкающей кружке безымянного пива. Они взволнованы тем, что видят друг друга, заряженные энергией своего гламурного путешествия по фантастическому миру.

— Двигаться весело, — шепнул я.

— Весело — значит классно, — согласилась Джен.

Рекламный ролик подошел к концу, вышибающему слезу: наши модели решили продолжить движение, так и не глотнув пива. Я задумался: они что, собрались ехать-бежать вместе? Это довольно затруднительно, сдается мне.

— Итак, — Мэнди раскинула руки, привлекая внимание, — что вы думаете о «Проход запрещен»?

Забавно, но рекламные клипы имеют свои названия, как маленькие фильмы. Но знают их только те, кто снимает, и еще мы.

— Мне понравился мотоцикл, — заявила Тина Каталина. — Японские уличные скутеры — отстой.

Взгляд Мэнди переместился к Хайро Ваката, «главному по колесам» (то есть по всему, что может ездить, — скейты, велики, машины и т. д.). С его стороны последовал кивок, и она сделала пометку в клипборде. На пункте «Американский», подумал я, хотя мотоциклетные гуру наверняка считали иначе.

— Классный звук, — высказалась Лекса Леголт, и остальные киберфокусники согласно кивнули. Диджей из Германии получил их голоса.

— Толковая обувка, — высказался Трез, только чтобы не затянулась пауза.

Они с Энтони одобрили эти модели еще месяц назад. Туфли, не получившие одобрения в Бронксе, отфутболивали в Сибирь, Нью-Джерси или еще куда. И вообще, это тестирование относилось не к обуви. А к тому, складываются или не складываются все, даже самые мелкие, составные элементы фантастического мира.

— А что это за заведение, где они заводятся? — подала голос Хиллари Дефис. — Что-то похожее было в прошлом апреле.

— Нет, это где-то в Лондоне, — ответила Мэнди, сверившись со своим клипбордом.

Хиллари заткнулась.

Клиент был очень умен — уличные сцены снимали в Нью-Йорке, а интерьеры на другом континенте. Никому не интересно, когда реальность проступает в фантастическом рекламном мире. Реальность слишком быстро устаревает.

— Итак, вы одобряете увиденное? — спросила Мэнди, обращаясь к группе. — Никому не кажется, что где-то что-то не так?

Она обвела присутствующих выжидающим взглядом. Отмечать, что в материале удалось, — было только половиной нашей работы. Другая, причем более важная, половина заключалась в выявлении недостатков. Как пилот гоночной машины, клиент больше беспокоился о возможных аварии и пожаре, чем о победе в каждом круге.

И тут заговорила Джен.

— Меня там, можно сказать, достает формат отсутствия чернокожей женщины.

Мэнди моргнула.

— Чего?

Джен пожала плечами, почувствовав неловкость оттого, что все взоры обратились к ней.

— Ага! Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, — заявил я, хотя на самом деле ничего не понимал.

Джен медленно вздохнула, собираясь с мыслями.

На какое-то время воцарилось молчание, но шестеренки в головах уже закрутились, и скоро Тина Каталина сделала долгий вздох одобрения.

— Это как «Взвод мод», — сказала она.

— Точно, — подхватил Хайро, — или как три главных героя в…

Он привел в пример известную кинотрилогию о киберреальности и кун-фу, название которой (оканчивающееся на «ца») стало брендом и потому не приводится на этих страницах.

И тут шлюзы прорвало. Из уст присутствующих потоком полились названия комиксов, фильмов и телевизионных шоу. Примеров «формата отсутствующей чернокожей (ФОЧ)» из области поп-культуры изверглось столько, что Мэнди, едва не погребенная под этой лавиной, кажется, готова была закричать.

Она хлопнула по столу клипбордом.

— Это что, то самое, о чем мне следует знать? — резко произнесла она, обводя всех суровым взглядом.

В конференц-зале воцарилось удрученное молчание. Я чувствовал себя в шкуре приспешника злого гения, когда что-то оборачивается не так в некоторых сериях фильмов о секретных агентах, — так, словно Мэнди могла нажать еще одну кнопку на панели управления и мы все, как сидели на своих стульях, так и полетели бы вверх тормашками в один из водоемов Центрального парка.

Однако Энтони прокашлялся и спас всех нас:

— А я вот никогда не слышал ни о каких там, типа «отсутствующих».

— И я тоже, — подхватил Трез.

Лекса Леголт, не отрываясь от клавиатуры ноутбука, обронила:

— Я ничего не получила. Результат поиска — ноль, даже в…

Она назвала сетевую поисковую систему, наименование которой означает очень большое число. (Впрочем, забудьте об этом. Как ни крути, а я далеко не продвинусь в повествовании, если не буду иметь возможности сказать «Гугл».)

— Ничего удивительного, — отреагировала Джен. — Все это только что выскочило у меня в голове. Догоняете?

— Ну-ну, как у тех, кто до сих нор смотрит «Взвод мод»? — спросила Хиллари Дефис.

Она, округлив глаза, свысока смотрела на Джен и выглядела счастливой — в кои-то веки ей довелось увидеть в нас малышей, которым указали их место.

Покрасневшие щеки Мэнди приобретали нормальный цвет. В конце концов, она не подвела клиента, не дала ему упустить новую тенденцию, жизненно важную молодежную концепцию. Это была некая спонтанная идея, до нынешней встречи просто не существовавшая.

Но когда все сворачивалось и Мэнди рассчитывалась со мной (то есть, получается, с нами обоими), мне достался холодный взгляд, и я понял, что у меня неприятности. Здесь состоялось открытие или изобретение, имеющее перспективу широкого распространения. Но в силу самой природы нашей встречи это распространение обещало стать стремительным. А значит, реклама, разработанная клиентом до того, как Джен обронила свою фразу, скоро станет такой же устаревшей, как полицейские шоу семидесятых годов.

Взгляд Мэнди сказал мне, что я совершил нечто непростительное.

Я привел инноватора на тестирование, куда допускались только законодатели моды — трендсеттеры.