Знал об этом эффекте и норвежец Иорген Хальс. Загадка же его открытия в 1927 году состояла вот в чем. Он посылал станцией в Эйндховене коротковолновый импульс, а принимал — двойное эхо! Сам инженер, и далеко не тугодум, Хальс сообразил бы (он и сообразил!), что второе отражение принадлежит и второму слою. Это был, допустим, верхний слой ионосферы. Но! Разница между повтором сигнала первым и вторым заключалась: 1 — в неповторяемости временных интервалов, спустя которые приходил второй сигнал; 2 — искаженным характером второго сигнала (словно он за этот промежуток времени успевал кем-то промодулироваться). Если читатель не знает, я поясню, что опытный радист (да и просто радист) без труда определит, что первый сигнал послан одним автором, а второй — другим, несмотря на одинаковое, один к одному, содержание. "Почерк" радиста мы знаем еще по фильмам о Резиденте и Штирлице. Вот именно "почерк" второго сигнала был иным!
Побегав по инстанциям со своей загадкой, Иорген Хальс нашел, наконец, человека, который заинтересовался его открытием, и в 1928 году Карл Штермер занялся проблемой всерьез. Станция в Эйндховене передавала сигнал, а две другие станции, находившиеся на удалении, принимали. Эхо опять было двойным, и опять интервалы между первым и вторым отражением каждого сигнала различались по нерасшифрованной зависимости. Для примера, чтобы читатель, как говорится, "въехал", возьму эти интервалы с потолка: шесть, двенадцать, пять, три, десять секунд и так далее. И опять второе отражение было "передразнивающим"!
Явление на следующий год подтвердили два француза, но объяснить тоже не смогли.
Хальс предположил невероятное: верхний слой ионосферы, от которого приходит второе отражение, с бешеной скоростью меняет свое положение (то есть толщина ионосферного отражающего слоя постоянно меняется безо всякого закона или по закону, который трудно математически описать). Это даже пульсацией нельзя было назвать: в каждый новый момент верхний слой, получалось, находился на непредсказуемом месте. С чего бы ионосфере так изменяться?
Карл Штермер объяснил явление проще: ионосфера подвергается непрерывному и меняющемуся столь же непрерывно и непредсказуемо влиянию солнечной радиации. Действительно, солнечный свет, кажущийся глазу ровным и постоянным, на самом деле есть поток энергии, у которого лишь амплитуда основного "сигнала" есть средне-постоянная величина. Но ведь даже в коротком видимом диапазоне волн (400–800 нанометров) "сигнал" светила промодулирован на каждой частоте (длине волны) своими возмущениями, касающимися только этой частоты. А частот в солнечном спектре — извините, бесчисленное множество… Объяснение было очень и очень логичным с точки зрения возможности и физических условий второго отражения. Но К.Штермер забыл об одной важной детали: как могло Солнце "передразнивать" земной радиосигнал-импульс?.. Одного понятия неупорядоченности, "первобытного" хаоса здесь явно было мало.
Как ни странно, загадка продержалась… аж до самого 1973 года! Вопрос был, как говорится, поставлен и забыт.
Льюнен, британский астрофизик, в 1973 году натолкнулся на работу Карла Штермера, и она его увлекла. Хотя ведь отражение ионосферы — это скорее проблема физиков, занимающихся чистой связью… Наверно, о чем-то уже догадался Льюнен, если решил не только повторить эксперимент Штермера, но и построить своеобразный график. Какой? Ведь по осям графика можно было располагать какие угодно величины — к примеру, измерять атмосферное давление и откладывать на протяжении восьми часов по одной оси, а по другой — время прихода второго сигнала… Нет. Льюнен сделал очень просто: одну из осей занял… порядковыми номерами импульсов! Ну, а другую, естественно, интервалами, через которые приходил второй отраженный сигнал. Правда, нет сведений, "дразнился" ли космос на этот раз.
Вы станете долго смеяться, но у астронома получилась… карта звездного неба Северного полушария Земли!
Пораженный в самое сердце (это же карта звездного неба!), астрофизик, конечно же, немедленно опубликовал свое открытие. Но прежде сравнил положение всех звезд и нашел, что оно соответствует не 1973, не 973, и даже не минус 973-му году (в смысле, до нашей эры), а наблюдалось в Северном полушарии 13 тысяч лет назад!
У Льюнена одна звезда выбивалась из стройного ряда, соответствующего времени, отстоящему от нас на 13000 лет: это была звезда Эпсилон Волопаса. Сам факт мог означать только одно: значит, во второе отражение вмешалась внеземная цивилизация (ВЦ) и каким-то образом "промодулировала" время второго отражения. То есть она сама индуцировала или отражала этот сигнал (оттого и передразнивающий эффект: конечно, инопланетянам, как говорится, сам Бог велел "говорить" с легким акцентом), посылая его на Землю с "наведенной" в нем информацией. В общем-то, все проще простого… Но ведь разница в 13 тысяч лет… Неужели столько времени вокруг Земли вращался искусственный спутник с разумными существами?.. Или роботами?.. Льюнен этот вопрос не прояснил.
В результате публикации многие взялись проверять и Льюнена, и сам эффект. Найдя некоторые ошибки в интерпретации англичанина, болгары предложили свое решение: зонд прилетел из созвездия Льва, со звезды Дзета. Усть-каменогорский инженер П. Гилёв согласился с созвездием Льва, но предложил другую звезду, в планетной системе которой "проживают" респонденты. Ею он считает Тэту Льва.
В апреле 1997 года москвич Владимир Головин выдвинул свою гипотезу. Она касалась не самого "послания" инопланетян, а выбора между этими тремя вариантами. Путем исследования жизненных условий в районах всех тех звезд (тема не особенно нас касается, потому подробно звездно-исторические выкладки приводить не стану) В.Головин пришел к выводу, что наиболее вероятной следует считать все же Дзету Льва.
Правда, при этом он брал за условие близость звездного качества Солнца и Дзеты, не принимая во внимание, что на Эпсилоне Волопаса вполне мог существовать какой-нибудь Мыслящий океан раскаленной магмы… Ну, да это детали.
В.Головин приводит также некоторые мысли по поводу вращающихся на околоземной орбите десяти малых спутников, обнаруженных в 1967 году американцем Джоном Бигбю, которые, судя по траекториям, 18 декабря 1955 года разделились (или взорвались?), а до этого были единым космическим кораблем… Дальнейшие фантазии на эту тему тоже ни к чему нас не приведут, да проблема и осмыслена уже не кем иным, как самим Александром Петровичем Казанцевым. Давайте вернемся к радиосигналам.
Радиообсерватория Хет-Крик находится в 170 километрах севернее Сан-Франциско. Так вот только за 17 лет, с 1960 по 1976 годы из 5000 принятых там сигналов идентифицировано 4990. Остальные 10 сигналов фигурируют в документах, как свидетельствующие о посланиях ВЦ.
Выясняется любопытная вещь. Мы плачем о том, что наша цивилизация слаба технически: ни в космос толком слетать не можем (третью-то космическую скорость, извините, развил только малюсенький ящичек с вымпелом, отправленный из Америки от лица всех землян, да и то в далеких семидесятых годах), ни сигналов ВЦ уловить (вряд ли они станут пользоваться "допотопными" примитивными радиостанциями, если давным-давно друг к другу в гости ходят, просто распахнув дверь). А сами разглядываем на Луне межпланетные корабли ("Аполлон-11"), получаем межзвездные послания (Штермер — не понял, Льюнен — понял), а со времен открытия первого радиосигнала (Тесла) получили минимум пару десятков (конечно, больше, раз одна лишь Хет-Крик "уловила" 10 неотождествленных сигналов!) несомненных радиопосланий со звезд, и при этом еще придуряемся: "Вселенная молчит!..". Это — что?..
Ну, допустим, и Штермер "приврал" (нисколько не желаю оскорбить ученого! — примите выражение, как фигуру речи), и Льюнен не совсем прав… Тесла — тот и вовсе поторопился выдать желаемое за действительное… Но, кроме этого, в ООН поступил официальный отчет о регистрации неотождествленных разумных радиосигналов за полтора десятка лет, и этот отчет преспокойно положен под сукно… Это — как?..
