Джон Росс стойко выдержал взгляд угасших глаз старика.

— Я не стану обвинять вас, сэр. Я бы на вашем месте чувствовал то же самое. Простите за все.

Он немного помолчал.

— Но сказанное вами не изменит того факта, что Нест в беде, а я — единственный, кто может ее защитить.

— Тем не менее я сомневаюсь в этом, Джон. Вы довольно скверно защищали всех нас, вот что мне кажется.

Росс кивнул.

— Да уж. Но опасность, угрожающая Нест, для меня более понятна, чем для вас.

Старина Боб вынул руки из карманов.

— Не думаю, чтобы вы понимали самое главное в этой девчушке. А теперь ступайте, Джон. Ищите отца Нест или занимайтесь чем вам угодно. Но сюда больше не возвращайтесь.

Джон Росс постоял еще минуту, глядя на старика и пытаясь что-то сказать. Потом повернулся и захромал по дороге.

Нест вбежала в парк, не помня себя, ее мысли перемешались, разум покинул ее. Если бы можно было, она выскочила бы из кожи, из своего тела, из всей жизни. Лицо демона преследовало ее. Его образ запечатлелся в сознании так глубоко, что от него никак было не избавиться. Черты лица любезные и незаметные, голубые глаза бесцветны и пусты.

«Твой отец… Твой отец…»

Она ворвалась в темноту зарослей сосен и кипарисов, скрывшись в тени, отчаянно желая спрятаться от всего и от всех. Колючие ветви цеплялись за одежду, хлестали по лицу, царапая до слез, и эта боль слегка замедлила ее бег. Девочка перешла на шаг, а потом и вовсе остановилась, не видя смысла продолжать бег. Она бесцельно двигалась сквозь заросли, слезы застилали глаза, кулаки сжимались. Этого не могло произойти, думала Нест. Просто не могло. Сквозь заросли хвойных деревьев она пробралась к массивному старому дубу, обхватила руками ствол и прижалась к нему. Она ощущала, как жесткая кора царапает руки и ноги, щеки и лоб, но все равно прижималась что есть силы.

«Твой отец…»

Нест не могла закончить мысль, а только сильнее прижималась к стволу, желая, чтобы ее тело растворилось в дереве. И тогда она станет единой с этим старым дубом. Исчезнет внутри него, и никто никогда ее не увидит. Она плакала все сильнее, слезы струились по лицу, тело тряслось. Нест зажмурила глаза. Правда ли, что он — ее отец, он, который убил Ба? И ее мать тоже? А теперь попытается убить ее?

«Делай что-нибудь!»

Она заставила себя успокоиться и унять слезы. Рыдания замерли, всхлипывания прекратились, когда перед девочкой открылось холодное и рациональное понимание того, что слезами горю не поможешь. Нест оторвалась от дуба и стала всматриваться вглубь парка сквозь ветви деревьев, постепенно вновь обретая хладнокровие. С ветвей, покрытых хвоей, на нее устремлялись взгляды иных созданий — далекие и отчужденные. Сегодня четвертое июля, американский День Независимости. Какую же свободу сегодня празднуют? Она посмотрела на свои руки: старый дуб оставил на них сердитые красные отметины, отчего ее кожа выглядела пятнистой и даже чешуйчатой.

Ее вдруг пробрала нервная дрожь. Давно ли она смотрелась в зеркало? Сколько в ней осталось человеческого? Она вспомнила, как спрашивала Ба несколько дней назад, был ли ее отец из числа лесных созданий. И вспомнила, как представляла, каково это — быть дочерью лесного создания.

Теперь-то она знает.

Девочка устремила взгляд внутрь себя; она все еще не могла поверить, что это правда. Может быть, Джон Росс ошибся? Почему он не мог ошибиться? Но она знала: это не ошибка. Вот почему Ба все эти годы так старалась избежать любых разговоров об отце. Ей стало нехорошо от этой мысли, от всей лжи и полуправды, от злостного обмана. Переполнившись страхом и печалью, она в полной мере ощутила себя лишенной поддержки, завязнувшей в болоте своей никудышной жизни, всеми оставленной.

Нест вернулась к дубу и села под ним, прислонившись к шершавому стволу. Она сидела там, уставившись на деревья, пытаясь решить, что теперь делать. И тут на нее прямо с дерева свалился Пик.

— Кошмар, я думал, что никогда тебя не поймаю! — воскликнул он, приземлившись на колени перед ней. — Если бы не Дэниел, я бы в этот злосчастный парк больше ни ногой!

Нест устало закрыла глаза.

— Что ты здесь делаешь?

— Что я здесь делаю? А ты как думаешь, что я могу здесь делать? Это что, вопрос-ловушка?

— Уходи. — Ее голос был ровным, холодным, сухим.

Пик замолчал и стоял как вкопанный, пока она не открыла глаза и не посмотрела на него. Он сидел, выпрямившись, не сводя с нее глаз.

— Будем считать, что я этого не слышал, — тихо произнес он. — Потому что я знаю: ты расстроена из-за своего отца.

Она хотела сказать ему что-то грубое, но вовремя взглянула на его лицо и оборвала себя на полуслове. У нее сдавило горло.

— Ты слышал?

Пик кивнул.

— Все?

— Все, — Пик сложил деревянные ручки на груди. — Сделай одолжение. Не нападай на меня из-за того, что я не сказал тебе о нем раньше. Не напоминай о том, что мне и так уже известно.

Нест сжала губы в тонкую линию и не дала слезам вылиться из глаз.

— Например?

— Например, о том, что не мое это дело — рассказывать тебе тайны о твоей семье. — Пик предостерегающе покачал головой. — Мне очень жалко, что тебе пришлось это узнать, но совсем не жалею, что эта информация пришла не от меня. В любом случае, у тебя нет повода убегать сломя голову. Это еще не конец света.

— Для тебя — разумеется.

— И для тебя тоже! — пробурчал он. — Ты получила изрядный шок, расстроилась, но не стоит разрываться на куски. Я не знаю, каким образом Джон Росс обнаружил это и почему решил рассказать тебе все. Но я точно знаю: делу не поможешь, если ты забьешься в нору и будешь там пережидать зиму. Ты должна что-то делать!

Нест чуть не рассмеялась.

— Что, например, Пик? Что я могу сделать? Пойти в дом и взять ружье? Как Ба? Он же демон! Ты разве не слышал? Демон! Мой отец — демон! Вот здорово! Звучит, как дурацкая шутка!

Она вытерла слезы.

— Кстати, я не стану разговаривать с тобой о нем, пока ты не расскажешь мне всей правды. Ты всегда все знал. И не говорил ничего при жизни Ба, потому что считал, что пока нельзя. Хорошо. Я понимаю. Но сейчас она умерла, и поэтому мне лучше знать правду, пока я и сама не погибла.

Она проглотила рыдание и сердито прочистила горло.

— О, да помогут мне боги! — Пик с отвращением начал дергать себя за бороду. — И что же я должен рассказать тебе, Нест? Что ты еще не выяснила? Твоя бабушка была дикаркой, юной девушкой, попиравшей правила и нарушавшей их во множестве. Индеец показал тебе большую часть этого во время танца и видения. Она бегала с пожирателями в Синиссипи-парке, и это привело к ее связи с демоном. Демон хотел быть с ней, может, ради магии, а может, и ради нее самой. Я не знаю. Он пришел в ярость, когда она обнаружила, кто он такой, и отказалась иметь с ним дело. Стал ей угрожать, говоря, что не ей это решать. Но бабушка держалась твердо, не испугалась его и не вернулась. Она рассказала, что сделает, если он не оставит ее в покое. И демон знал: она не шутит.

Лесовик вскочил на ноги.

— Хочешь знать еще? Отлично. Вот, слушай. Он ждал шанса отплатить, как это делают все демоны. Они все знает черную магию, так что возраст для них не проблема. Демоны умеют быть терпеливым. Он ждал, пока твоя бабушка не вышла замуж и не родилась твоя мать. Потом он дождался, когда мать вырастет. Думаю, твоя бабушка была уверена, что больше не увидит его, но она ошиблась. Он все время ждал. И проделал с твоей матерью то же, что сделал с бабушкой. Обманул ее при помощи магии и уловок и соблазнил. Ни любви, ни симпатии не было с его стороны. Даже ненависти не было. Лишь желание насолить твоей бабке. И результатом его мести стала ты. Бабушка вначале не подозревала о его участии, но даже когда узнала об этом, не могла сказать матери. Но демон подождал, пока тебе не исполнилось несколько месяцев, и рассказал им всю правду.