Джаред отвернулся, кусая губы. Почему мать живет с Джорджем? Ясное дело, он дает ей деньги, покупает выпивку, иногда бывает даже вполне сносным. Но чаще всего пребывает в дурном настроении, жмотится на кусок хлеба. Околачивается дома, пристает к ним, делает их жизнь невыносимой.

— И заруби себе на носу, умник! — снова крикнул Джордж. — Никогда не дерзи мне. Слышишь? Никогда!

Джаред поднимался, не оглядываясь, пока не оказался наверху, потом постоял, тяжело дыша, на полпути к своей комнате, чувствуя, как его охватывают ярость и разочарование. Он прислушивался к гнусавому голосу Джорджа Полсена, потом — к наступившей тишине. Его кулаки сами собой сжались. Спустя мгновение слезы хлынули из глаз и он беззвучно заплакал в темноте.

Субботняя ночь в Скрабби была дикой, разнузданной, у стойки в три ряда толпился народ, все столики и кабинки были заняты, на танцплощадке — яблоку некуда было упасть. Стучали башмаки, раздавались хлопки, народ подпевал Гарту Бруксу, Шании Туэйн, Трэвису Тритту, Уайноне Джадд и еще нескольким десяткам любимцев Дикого Запада. Смешанные запахи пота и парфюма витали в воздухе, табачный дым стоял столбом, кондиционер совсем не помогал справиться с жарой, но никто этого не замечал. Рабочая неделя закончилась, впереди ждало Четвертое июля, и в мире все было в порядке.

Расположившись в маленькой кабинке на двоих, что притулилась между дверью на кухню и задней стеной, Дерри Хоув беседовал с Джуниором Элуэем, забыв обо всем на свете. Он рассказывал Джуниору, что собирается делать: план он составил в предыдущую ночь. Объяснял Джуниору, почему дело касается их двоих: он был убежден, что когда все закончится, профсоюз будет диктовать свои правила всемогущей Среднезападной Континентальной. Но, глядя, как небрежно его слушает Джуниор — словно надоедливо зудящую мошку, он еле сдерживался. Он перегнулся через столик, пытаясь не повышать голос, чтобы никто не смог его подслушать, а заодно стараясь удержать внимание Джуниора на предмете обсуждения — ибо он то и дело отвлекался на Ванду Эпплгейт, сидящую у барной стойки: он уже битый час пытался склеить ее. Снова и снова Дерри старался увести взгляд приятеля от Ванды. И всякий раз ничего не получалось: проходило полминуты, и тот упорно начинал таращиться на девушку.

Наконец Дерри схватил Джуниора за рубашку и потащил из-за стола, на ходу опрокидывая пиво и пепельницы.

— Нет, ты выслушаешь меня, черт тебя дери! — взвыл он. — Будешь слушать, когда я говорю!

Несколько человек повернулись посмотреть, что происходит, но, увидев лицо Дерри Хоува, быстренько вернулись к своим делам. Гремела музыка, орали и хлопали танцующие, и никого не интересовало, что там такое происходит в углу.

— Ну ладно, ладно, я слушаю! — проворчал Джуниор, высвобождаясь. Он был на двадцать фунтов тяжелее и на два дюйма выше, но в глазах его был страх.

«Еще бы не было!» — подумал Дерри.

— Так ты слышал, что я говорил тебе, жиртрест? — прошипел он. — Хоть что-нибудь?

Джуниор провел рукой по коротко подстриженным волосам — он днем посетил парикмахерский салон, внезапно решив обновить прическу. Думал, это придаст ему обаяния, рассказывал он Дерри. Ну да, конечно — стал выглядеть, словно жирный, жалкий кот, злорадно думал Дерри. И почему он вечно такой взъерошенный? Дерри уже начал злиться, обзывать его жиртрестом, кактусоголовым, нацистом и так далее.

— Да слышал я все твои чертовы идеи! — злобно проорал Джуниор, которого уже довело до белого каления обращение Дерри. — Хочешь, чтобы я повторил, умник ты хренов? Может, мне встать на стол и прокричать это погромче?

Если Дерри до этого был зол, то сейчас он странным образом изменился. Глаза его стали холодными и будто остекленели, вся краска схлынула с лица. Он посмотрел на Джуниора так, будто дни того сочтены и недолго ему оставаться среди живых.

У Джуниора пересохло в горле.

— Слушай, я просто имел в виду…

— Заткнись, — тихо сказал Дерри Хоув. Но Джуниор отчетливо услышал его слова. — Просто закрой рот и внимай. И чтобы я больше такого не слышал, парень. Понимаешь меня? А?

Джуниор кивнул, встав, как вкопанный, не сводя глаз с человека, который прежде был его лучшим другом, пока с ним что-то не произошло.

— Для меня это слишком важно, чтобы ты мог тут напакостить, ясно тебе? — Теперь голос Дерри больше напоминал шипение змеи. — Слишком важно, чтобы выслушивать твои тупые замечания и тратить на тебя время. Ты со мной или нет? Отвечай, черт побери!

Джуниор кивнул. Он никогда не видел Дерри таким.

— Конечно, я с тобой.

Дерри Хоув бросил на него долгий взгляд.

— Тогда хорошо. Слушай дальше. Ничего не говори, пока я не закончу. Просто слушай. Это навсегда, Джуниор. Мы не можем осторожничать и надеяться, что компания сама придет к нужному результату. Мой дядюшка и остальные старые пердуны могут думать все что угодно, но они просто переливают из пустого в порожнее. Они старые, им пора на свалку, и компания знает об этом. Так что она не будет искать соглашения. И никогда не искала. Есть только ты и я, парень. Все зависит от нас. Мы должны усадить их за стол переговоров, стонущих и плачущих, но при этом готовых заново открыть шахты. Понял? Отлично. Но для этого нам понадобятся кое-какие усилия.

Он так низко наклонился к Джуниору, что тот чувствовал исходящий от приятеля запах пива.

— Когда эта штука произойдет, она должна потянуть на национальный масштаб. Недостаточно просто серьезной аварии. Недостаточно, даже если это будет выглядеть как ошибка компании. Должно произойти сразу несколько происшествий: кого-то ранит, кто-то погибнет.

Джуниор так и замер с раскрытым ртом, потом быстро замотал головой:

— Парень, это же безумие…

— Безумие — потому что это позволит сделать работу? — проворчал Дерри. — Потому что это может получиться? Каждая война требует жертв, Джуниор. А у нас здесь война, что бы ты ни говорил. И эту войну мы собираемся выиграть. Но нам это не удастся, если не привлечь компанию к ответу. Этого не случится, если мы не обратим на себя внимание всей нации.

— Но ты просто не сможешь… Ты не сможешь…

— Ну же, продолжай, Джуниор, — сердито прошипел Дерри.

— Убить человека, черт побери!

— Не смогу? А почему? Почему, будь ты проклят?

Конечно, сможет. На самом деле, он уже решил, что сделает это. Потому что есть необходимость. Потому что сейчас война, как он уже сказал, а на войне людей убивают. Он обсуждал это с самим собой накануне, когда ему в голову пришла идея насчет несчастного случая. Выглядело это так, будто кто-то сидел напротив него и вел разговор с задушевным другом, обговаривая все детали. Все это здорово помогло ему. Он был уверен. Настрой у него был самый решительный.

Джуниор продолжал качать головой.

— Черт, Дерри, да ты никак про убийство толкуешь!

— Нет, ничего подобного. Не стоит использовать это слово. Не убийство, но война. Это просто — как ты это назвал? — жертва собой ради высокой цели. Ради общества, ради тебя, меня и всех остальных. Ты же понимаешь, правда?

Джуниор с сомнением кивнул, пытаясь разложить все по полочкам.

— Ладно, хорошо — это война. Тогда другое дело. Во время войны бывают несчастные случаи. — Он вытер рот тыльной стороной ладони и осторожно бросил взгляд на Дерри. — Но это же не преднамеренное убийство, верно?

Выражение лица Дерри Хоува не изменилось. Ну и невежда же этот Джуниор! Он заставил себя улыбнуться.

— Конечно, нет. Просто несчастный случай. Когда они происходят, люди часто получают травмы. Это превратится в настоящую трагедию. Несладко придется всем, но особенно — компании, потому что все случится по их вине.

Он потянулся вперед, сомкнул пальцы на шее Джуниора и притянул лицо приятеля к своему, зажав его руку в своей.

— Запомни одно, Джуниор, — прошептал он. — Нашей вины в этом нет. Вся вина ляжет на компанию. Вина всемогущей Среднезападной Континентальной. —