«И это только начало!» – вдруг подумала я, но жизнь становилась не в пример интересней, чем была. Я принялась за работу и какое-то время печатала документы.
Сложив их в кипу, я заварила чай и выглянула в окно – начинался детский маскарад... Сегодня в городе был День Привидений, и на улицу Пик и близлежащую площадь высыпали дети в маскарадных костюмах, изображающих ведьм, мертвецов и вампиров... Такие праздники проводились в Тапе в июне и считались одними из самых веселых.
«Странная девочка», – подумала я, увидев белокурую дочку Рейтеля в черном латексном костюмчике и с детской коляской – она гордо везла вместо младенца в ней маленький гроб, похожий на настоящий...
Что-то сюрреалистичное и жуткое было во всем этом зрелище...
И назавтра Рейтеля тоже не было, зато принесли готовые буклеты нашей фирмы и положили их на входе – для клиентов, россыпью на одном из столиков.
Я открыла буклет где-то к обеду и с ужасом обнаружила себя на последней странице – лохматую, с распухшим носом, словно меня предварительно по нему стукнули кулаком!.. Это была одна из самых неудачных фотографий, которые сделали в тот день.
Я закрыла буклет и чуть не села мимо стула: на обложке красовался он, Рейтель – красивый и буржуазный чурбан...
Я была в приемной одна в ту минуту.
– Неудачный день, очень неудачный, как и вчера!.. – ворчала я, разрывая буклет в клочья и поглядывая искоса на остальные, но на входе сидел охранник, и я решила отложить благое дело на потом, подумав: «Верующие люди знают: воздаяние за грехи неминуемо!»
И этот день тоже прошел, как и вчерашний, – без следа. Моя месть топталась на месте. Объект моей мести был в Таллине.
Клочья
Утром Рейтель отчего-то вспомнил пропитанный сексом диван на работе и прислушался к легкому храпу жены за стеной. Он давно уже не занимался сексом дома – Хелин мучилась мигренями и не разрешала до себя дотрагиваться. Рейтель позавтракал рисовыми хлопьями и поехал на работу.
Утром идущую на работу Сандрин обогнал кадровик Лорд – он делал небольшую пробежку вокруг городского парка.
– Привет, Сандрин! – отдуваясь, поздоровался кадровик. – Шеф тобой недоволен.
– Почему? Он что-то вам говорил обо мне?...
– Ошибаешься много. Ты же плохо знаешь эстонский. – Лорд обратил внимание на кабысдоха, сидящего на краю дороги. – Смотри, уволят.
– Я не знаю эстонский?... – удивилась Сандрин. – Но я печатаю лишь то, что мне дают, даже скорее перепечатываю, абсолютно ничего не добавляя от себя!.. А меня оштрафовал почти на всю недельную зарплату!..
– Значит, не очень внимательно печатаешь, и не говори потом, что я не предупреждал тебя, – Лорд пожал плечами и припустил дальше, а Сандрин медленно пошла к улице Пик.
Было еще очень рано, оранжевая футболка Лорда быстро мелькала среди деревьев.
Утром быстро семенящая старушка юркнула на улицу Титсу – она снова искала своего кота и шла, зорко оглядываясь... Это была пани Остальская.
Утром же Сандрин встретилась тетя Аня – нищая у церкви...
– Хочешь? – глазами показала она на хлеб в своих руках.
Сандрин кивнула и не взяла...
Мимо прошли старик Стефанович и его пес Четверг и не заметили Сандрин...
По тротуару, переступая длинными лапами, шел бесшерстный сфинкс с наглой усмешкой в раскосых глазах. Уши торчком! Сандрин хотела за ним погнаться, чтобы поймать и вернуть пани Остальской, но пока думала – сфинкс куда-то исчез.
Тише, мыши
«Каждый человек страдает, – говорила моя бабушка, не обращаясь ни к кому, просто так говорила, возможно, сама себе. – Жизнь наполнена страданиями, как колодец водой».
– Разве это страдание – работа в хорошо кондиционируемом помещении на улице Пик? – спросила я себя и обвела глазами пустую утреннюю приемную офиса.
Было самое начало рабочего дня.
– Респектабельная контора, стильно и дорого, – напомнила я себе через несколько минут.
Охранник от дверей покосился на меня, но говорить ничего не стал, только вздохнул и прикрыл глаза. Неплохой дядька.
Сегодня я оделась как можно строже – мне предстояло поговорить с Рейтелем на предмет того самого штрафа. Я стояла у окна офиса, был перерыв на обед, а Рейтель запаздывал.
Обтекаемый серый минивэн проехал мимо конторы, едва не задев крылом какую-то старую иномарку. Из минивэна вышла уже знакомая мне жена Рейтеля и направилась в ювелирный магазин, сверкая дужками солнцезащитных очков. Я, вытянув шею, смотрела на нее и подскочила на месте, когда услышала голос... Рейтеля. Оказывается, он уже давно о чем-то требовательно говорил с секретаршей. Белокурая Мечта кокетливо оправдывалась... Я встала и, подождав, пока они закончат, вошла к нему в кабинет.
– Что? – хмуро улыбнувшись, поинтересовался Рейтель.
Я поразилась... его жизнерадостным глазам и спросила:
– Я не понимаю... Объясните, пожалуйста, за что такой большой штраф?...
– Штраф за опоздание, – снова улыбнувшись, кивнул Рейтель, – в прошлый понедельник... Вспомнили?
Я кивнула.
– За мятую юбку... Ведь вы работаете с клиентами! Вы читали договор о найме? В пункте одиннадцатом есть упоминание о том, что вы всегда должны выглядеть презентабельно. И еще вы ошиблись в паре документов на продажу весьма дорогих домов, – Рейтель вздохнул, загибая уже средний палец на правой руке. – Потом снова ошиблись в двух абзацах, когда печатали представление о налогах в муниципалитет.
– Подождите! – возмутилась я. – Но мне никто слова не сказал про мои просчеты!..
– Зато сказали мне. Все фиксируется, а вы как думали?... – Рейтель посмотрел на часы и дверь за моей спиной. – Все, вы свободны. Работайте!..
Я вышла из кабинета, открыв дверь спиной... Мне вдруг пришло на ум, что и за эту неделю я снова ничего не получу! Такое вполне может быть – в этом рассаднике зла.
И тут я задумалась: пожалуй, а в прачечной-то у меня было больше социальных гарантий, да и в цветочном магазине, покосилась я на лавочку пани Остальской на той стороне улицы, тоже насчет зарплаты было не в пример лучше... Ну, ничего... Так, разрывая очередной буклет фирмы со своей уродской фотографией в клочья, пока никто меня не видит, я успокаивалась с каждой минутой все больше и больше.
Потом я подошла к окну и выглянула на улицу... Светило солнце, гулял ветерок, шли прохожие... А с облака продолжал петь Илья, я, честное слово, слышала его песенку про мышей. Он с утра пел мне ее: «Тише... мы-ши... ко-о-от... на кры-ше... а ко-тя-та... е-ще-о-о вы-ше!!!»
«Сицилия»
Раньше, будучи за мужем, как за каменной стеной, я думала, что главное в жизни – это покой!.. Так с большой буквы и думала: «Покой...»
«Покой будет в могиле», – пока была жива, говорила моя дорогая и любимая бабушка... Я пропускала ее слова мимо ушей, а вот сегодня до меня наконец-то дошло – как же она была права!..
Как же права!..
Хорошо кондиционированное помещение встретило меня совершенною тишиной... Охранник зевал на входе и рассматривал узор на плитке под своими ногами. Этот охранник был из новеньких и не удивился, что я пришла так рано.
На мое меканье: «Работы много... начну пораньше, а закончу попозже», – он только потер кулаком глаза, а потом и уши и отвернулся... А я вытащила свои лучшие духи, которые у меня остались от прошлой жизни, и спрыснула ими воздух около своего стола.
«Сицилия» от DG.
Мои лучшие, но, наверное, сейчас они уже вышли из моды, так что не ищите их.
Прошла неделя, и я постаралась не ошибаться и не опаздывать, и вместо мятой юбки надела кое-что еще, ведь у каждой женщины в гардеробе есть кое-что еще...
И еще я развлекала себя воображаемыми диалогами и пикировками с Валду Рейтелем.
«Вы настоящий мужчина», – говорила я.
«Да, – кивал осел Рейтель. – Я – настоящий!»
«Да, вы настоящий мужчина – вы обожаете делать женщинам гадости!.. Обожаете!..»
