«Я мечтал быть агентом – в черном костюме... Я стал одним из них, мне тридцать девять, а я – все еще агент. Порой я не знаю даже цели, с которой выслеживаю объект, зато это знает мой босс, правда, тоже не всегда!»
Кирха Святого Бенедикта – открытая дверь; агент Фуат поднялся по мокрым после дождя ступенькам и поставил по свечке – за здравие родных и за упокой врагов. Он шепотом перечислил святому Бенедикту имена еще живых и уже мертвых, чтобы дряхлый святой не перепутал впопыхах, постоял, глядя на безмолвствующий орган, и вышел, запамятовав попросить Бенедикта помочь в поисках пропавшей руки фельдъегеря, той самой, которую искали все-все-все...
Был вечер, прохожие спешили по улицам, из кондитерской напротив пахло свежим кофе и вишневыми пирожными.
Фуата больно задел жирный негр, когда они столкнулись у ресторана Аронсона. Фуат посмотрел ему вслед, это был тот самый негр – ехавший с горластой толстухой на «Линкольне».
Вдобавок какой-то верзила шел за ним уже пару улиц, Фуат обернулся – это был не негр и... не спецслужбы, успокоился он и прибавил шаг. Верзила не отставал.
– Ага, – Фуат усмехнулся, когда, остановившись завязать шнурки, позволил верзиле обогнать себя и устремился вслед за ним, не снижая темпа ходьбы.
«КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ КЛУБНИЧКИ» – висела вывеска над железной дверью в какой-то подвал.
– Не желаете? – спросил верзилу плотный негр на входе в клуб. Тот солидно кивнул и вошел, дверь хлопнула, а негр довольно неприязненно взглянул в глаза Фуата и не отвел взгляда, даже когда он подошел.
«Тот самый», – подумал Фуат и зашел в нехотя раскрытую перед ним дверь.
– Бельгийские вафли и латук, – заказал он возникшему официанту, присев за свободный столик в самом темном углу.
Официант нескрываемо удивился и принес тушеную капусту с огромной сарделькой, из которой сочился душистый и жирный сок.
– А пиво? – изумился Фуат, принимаясь за сардельку... Безжалостно ткнув ее вилкой, он ощутил сарделечный аромат так же остро, словно бы уже начал есть. Но подождал остывания горячей сардельки с минуту, оглядывая помещение, и принялся за еду, лишь отпив несколько глотков принесенного пива – холодного и темного.
Зал «Клуба любителей клубнички» быстро заполнялся мужчинами примерно его возраста и комплекции, все ели, пили и негромко разговаривали...
«А где же клубничка?...» – закончив трапезу, огляделся Фуат и подозвал жестом официанта.
– Ужин удался, мерси!.. А клубничка, собственно?... – спросил он и покосился на пустую сцену с пыльным пианино. Официант кивнул с явным пониманием и кинулся на кухню. И уже через пятьдесят секунд нес ошеломленному Фуату полную тарелку... клубники, щедро посыпанной сахарной пудрой!..
Через полчаса Фуат вышел из «Клуба любителей клубнички» и от души зевнул. «Русской душе никогда не понять души эстонской», – депрессивно подумал русский агент и взглянул на пустой «Линкольн» в глубине переулка под раскидистым деревом. Сам не зная зачем, он подошел и закурил, разглядывая в темноте очень ржавую машину, от которой разило дешевым бензином... И инстинктивно отступил в темноту, услышав шаги, разговор и смех.
– И на какой икс нам это надо, а?...
Втянув голову, Фуат убедился, что говорит не его давний знакомый агент Шипп, а досадный негр, тот самый городской персонаж, которого он встретил в первый день... Рядом с ним весело и размашисто шла толстуха в шляпе. Фуат прислушался, освободив ухо.
– Ты съела руку? – вдруг засмеялся негр. – Ты, толстая?...
Толстуха в ответ прыснула и топнула ногой, похожей на слоновью.
– Она ж несъедобная! – сквозь булькающий смех, кокетливо ответила она. – Поехали!..
У Фуата округлились глаза вслед уезжающему «Линкольну».
«Рука!.. Рука!.. Рука!!!» – пульсировало в голове у агента, когда он пытался догнать отъезжающий рыдван.
Фуат не догадывался, что влюбленная парочка обсуждает руку детектива Кукулиса, а совсем даже не руку покойного фельдъегеря Орлова. Ведь издевательство над душевнобольным детективом для Растамана и его подружки было чем-то вроде веселого хобби двух недалеких людей.
Стертые лазером...
«Линкольн», выпустив клуб смрадного дыма, исчез где-то в стороне бывших казарм, и Фуат принял спонтанное решение не ехать за влюбленной парочкой. Была ночь, а чем люди занимаются ночью, догадаться было совсем несложно.
Он нашел свою машину, сел в нее и задумался – ощущение катастрофы продолжало витать над Тапой, и ощущение было невероятно сильным. Но все оказалось тривиальней: Фуат неожиданно выскочил из машины и помчался в заросли кустов у дороги.
– Сарделька с капустой и клубника... Ах, ты!.. – вздыхая, вернулся через десять минут в машину агент Фуат и вытер испарину с намокшего лба. Еще через десять минут его машина, вихляя, припарковалась у лодочной станции. Фуат вышел, открыл ворота и въехал внутрь, и именно тогда чья-то рука похлопала его по плечу...
Была полночь, и Фуат чуть не умер от страху.
– Я вас целый день ищу... Где вы шляетесь, сударь?... – повернул его к себе лицом незнакомец, и Фуат при свете луны увидел... стертые лазером пальцы. Или ему это показалось?
– Вы кто?... – севшим голосом спросил Фуат. – Что вы тут, а?...
– Из Центра – говорите тише, – оглянулся по сторонам незнакомец.
Кругом было тихо, темно и страшненько, лишь серый, никем давно не мытый кабысдох чесался возле крыльца и блистал глазами на двух мужчин – как истинный собачий подлиза.
– А-а-а, – разочарованно вздохнул Фуат – У меня как раз деньги кончились... Привезли?!
Его визави кивнул, и они вошли в дверь жилого домика частной лодочной станции.
Стертые лазером-2
Лампочка под потолком мигала, они сидели в занавешенной старыми рыбацкими сетями дальней комнате, в самой ее глубине... Гость представился Анджеем Злотым и, вытащив из рюкзака бумаги, протянул их Фуату.
Фуат читал, а гость клевал носом – к утру он должен был покинуть Тапу. Фуат отложил прочитанные бумаги и покосился на зевающего гостя.
– Послушайте, я так ничего и не понял...
Анджей Злотый открыл красные от недосыпа глаза, он был похож на уставшего шофера-дальнобойщика.
– На чем вы приехали, если не секрет?... – поинтересовался Фуат.
– Неважно, – усмехнувшись, ответил Злотый. – Что-то не понятно?... – кивнул он на бумаги. – Спрашивайте.
– Разве взрыва на борту самолета не было?! – Фуат снова пробежался по информации на пяти листах, которую привез Злотый. По всему выходило, что злополучный «Боинг» упал в болото без каких-либо видимых причин.
– Остатки взрывчатых веществ не могут исчезнуть, как вы, надеюсь, понимаете?... – Анджей Злотый прикурил сигарету. – А экспертизу проводил главный взрывотехник ФСБ.
– Чучелин? – переспросил Фуат. – Знаю-знаю...
– Чечулин! – поправил его Анджей Злотый и хитро улыбнулся.
– А отчего же тогда «Боинг» упал?... – с выражением явного удивления пробормотал Фуат.
Анджей Злотый пожал плечами, мужчины немного поговорили и... примерно столько же помолчали о безопасности полетов пассажирской, а также грузовой авиации.
– Значит, рука фельдъегеря пропала не случайно?... – напоследок поинтересовался Фуат, переваривая только что полученную информацию.
– Безусловно... – развел руками Анджей Злотый. – Абсолютно не случайно.
Их беседа быстро шла к завершению, и много интересного так и осталось недосказанным, к досаде одного мохнатого паука, который висел под потолком и внимательно слушал. Со стороны реплики перебивающих друг друга мужчин были не бог весть какими увлекательными, как, впрочем, абсолютно любой разговор о катастрофах, в которых гибнут люди.
– Смерть на дистанции?...
– Без вариантов!..
Они еще полчаса поговорили взахлеб, обрывая и перебивая друг друга.
– Эксперт-консультант по расследованию авиапроисшествий что-нибудь выяснил?
