И ошибся. Это в самом деле был инструктор группы Люды Сергиенко Виктор Черепков- выпускник местного университета, географ по профессии. Он, действительно, всего полчаса назад видел и Людмилу, и Веру. А теперь Виктор, подобно Иванюку, тоже направлялся в родной Симферополь. Была у местных инструкторов такая негласная традиция- ездить со стоянки "Сосновка" домой с тяжелым рюкзаком за плечами. И только они знают, что они возили темной ночью в своих рюкзаках. Зарплата у них была маленькая, а на голом энтузиазме и любви к местной природе долго не проживешь…

На "Партизанской" в тот вечер все шло своим чередом. Перед ужином по традиции сходили за дровами. А когда вернулись, заметили на стоянке чужаков. Была пятница, и местные крымские любители таскать рюкзаки за спиной, спешили вкусить туристской романтики.

– Слушай, я их не понимаю,— говорил Мишенька Вадиму.— Люди живут в Крыму. Здесь солнце, море, пальмы. А они вместо того, чтоб лежать на пляже и греть животики, надевают штормовки, грубые сапоги и лезут в лесную чащу, в горы. И это не потому, что они, подобно нам, заплатили за это безобразие деньги, а для собственного удовольствия.

– Может это от того, что это для нас море в диковинку, а у них оно под боком. Им надоели пляж и пальмы. Для них экзотика- это горы, лес, туристский костер,— ответил мудрый Вадим.

– Возможно и такое объяснение.

Чужих было трое. "Партизанская" считалась самой холодной стоянкой на маршруте, и поэтому местные жители посещали ее редко.

Один из них- полноватый мужик лет сорока пяти- расположился в палатке коменданта, видимо, был его другом.

Двое ребят помоложе поставили свою палатку в стороне от палаток группы. Так судьба впервые столкнула группу семьдесят семь с Сергеем Шувайниковым. Сергей был таким балагуром, что забалтывал кого угодно. Напарник же его, напротив, больше молчал, но взгляд у него был любопытствующим и внимательным.

Первым делом Сергей принялся варить какую-то кашу и греть в чумазом чайнике себе кипяток. При этом он не переставал трепаться с девчонками из группы.

– Ой, дявчонки, (он именно так коверкал это слово, получалось с его интонацией забавно) и откуда вы такие красивые поприехали?… Из Арзамаса? Так далеко вас занесло. И из Тамбова? А мы местные, тутошние. А вы уже ужинали?… Вот и мы сейчас кашки поедим, чайком побалуемся, индийским. Ох, и вкусно, дявчонки!

Иванюк, подошедший поглядеть на то, чем занимается его группа, увидев Шувайникова, посуровел и зло выругался себе под нос.

Потом он обменялся с Сергеем недружелюбными репликами. Виталий выразил неудовольствие тем, что имеет счастье лицезреть новоявленного туриста. А Шувайников возразил, что имеет право находиться везде, где ему заблагорассудится.

Когда стемнело, зажгли костер и принялись развлекаться. Пели песни, но немного. Видимо на Вадике сказывалось отсутствие жидкого стимула, а может, он не любил за костром посторонних. Зато вели разговоры. Байки, чаще всего страшилки, травили в основном чужаки.

Бурлаков вдруг обратил внимание, что к костру в этот вечер практически не подходит инструктор.

"Очевидно, он не очень-то дружен с балаболом Серегой,— подумал Мишенька.— А он, в общем-то, производит впечатление рубахи-парня. Особенно, если перестанет к Галочке приставать. Я тут, понимаешь, третий день почву готовлю, а он ей туфту гонит. Правда, он не выделяет ее особо, но все же. Здесь полно других девчонок, пусть к ним пристает."

Сидячих мест вокруг костра было мало, и, постепенно, парни из группы, уступив их девушкам, оказались во втором ряду слушателей. Рассказчики продолжали гнуть свое, нагнетая атмосферу жути.

В их историях все чаще фигурировали темные тени, непонятные следы, страшные звуки. Парням все эти истории были до лампочки, а девушкам приятно щекотали нервы.

– Ой, дявчонки, страшно-то как,— вступал иногда Шувайников.— Как теперь ночь-то спать. А может пойдем по окрестностям погуляем? Вон, как там темно, ни зги не видать.

И он показывал на окружавший поляну, грозно шумевший под порывами ветра лес.

Для ночного моциона в этот вечер девушки просили у парней фонарик.

С каждым днем настроение у туристов улучшалось. Этому способствовало не только то, что они приближались к морю, а и то, что рюкзаки становились все менее объемными и более легкими. Уже не возникало конфликтов по поводу того, что кому-то предлагают нести слишком много. Да и парни, разобравшись в своих симпатиях, могли предложить свою помощь и услуги девушкам.

Переход до следующей стоянки "Ай- Алексий" проходил на редкость спокойно, если не считать, что у курящих девчонок кончились сигареты. Они пытались стрелять у Вадима, но тот посчитал, что содержать на свои запасы еще пять человек накладно.

Единственно, что огорчило Бурлакова, так это неудача с дежурным камнем. Он хотел было доверить нести кирпич Оленьке, которая попросила Мишеньку поправить рюкзак у нее на спине. Но буквально через пять минут кто-то из девчонок его обнаружил в заднем карманчике, и камень пришлось выбросить, не нести же его самому, в конце концов.

А еще на этой стоянке Мишенька был кухонным мужиком. Поварихами были тамбовские барышни и будущий педагог Наталья.

В обязанности мужика входят: доставка воды, разжигание печки и поддержание в ней огня и, самое главное и неприятное, чистка кастрюль.

Туристы, надо сказать, народ ленивый и нетерпеливый. Они любят есть и готовы заниматься поглощением пищи с утра до вечера.

Видимо, сказывается кочевой образ жизни. Им всегда кажется, что каша варится исключительно долго, поэтому поварихи, чтобы ускорить процесс приготовления пищи стараются готовить на открытом огне печи. Котлы, в которых варятся первые и вторые блюда, естественно, от этого коптятся. И вот тут-то, после приема пищи, для кухонного мужика наступает самое веселое время. Он, пользуясь подручными средствами, а порой без них, пытается придать алюминиевой кастрюле первозданную чистоту. Что только не используется для этого. Кастрюлю чистят песком, ножом, моют теплой водой с содой, если вода осталась после приготовления пищи и мытья тарелок.

Догадались даже перед использованием котла намазывать его днище глиной. Это, действительно, в какой-то мере, помогало, но всей проблемы сажи не решало. Драить кастрюли приходилось долго.

Мишеньке это сразу напомнило родную Советскую армию и "любимый" наряд- на кухню. Там точно также, пока не приведешь посуду в порядок, старшина из столовой не отпустит. Правда, эту неприятность скрашивало для Бурлакова то обстоятельство, что он работал в компании с Галочкой. Можно было откровенно за ней ухаживать.

Где-то через час после феодосийцев на стоянку пришли судакцы. И в этот день между ними состоялся договор. Была такая неофициальная туристическая традиция, когда для общего веселья между группами туристов заключались шутливые семейные узы. Для этого в каждой группе подбирались кандидаты на должность жениха и невесты.

Когда обед уже кончился, а ужин еще и не думал начинаться, Бурлаков получил кратковременную свободу от своих кухонных обязанностей. На полянке между палатками он увидел живописную картину: на не слишком жарком солнышке грелись несколько зрелых девиц из судакской группы. Компанию им составлял Виталий Иванюк. В данный момент он делал одной из девиц массаж обнаженной спины.

"Вот так. Пока я там прозябаю на кухне, шеф времени не теряет. Ба, да эта та самая смазливая блондинка! У инструктора губа не дура. Он самую пикантную девицу в их группе выбрал. Трудно найти чудака, который бы ей отказался массаж сделать."

– А вот, хотя бы Михаил,— услышал Мишенька предложение Иванюка, когда подошел к инструктору.

Все девицы, как по команде, посмотрели на него.

– Что опять Михаил?— сгруппировался Бурлаков.

– Ты как к свадьбе относишься?— спросил у него Виталий вместо ответа.

– Резко положительно, особенно если на этой самой свадьбе погулять на дармовщинку.