– Хватит.

– Правда что. Буду я с вами целоваться.

– А зря, когда у тебя еще будет возможность целовать двух бородатых, умных, красивых, интеллигентных, русских мужчин,— продолжал ерничать Бурлаков.

– Да ну вас, охальников,— смущенно смеется Ольга и отходит в конец колонны, где идут Лариса, Леночка и Крицкий.

Строение, которое они видели издали, оказывается фермой.

Привал сделали, когда она осталась позади.

– Так, внимание,— напоминает Иванюк о своем присутствии.

Он начинает рассказ о том, что в Крыму, в горах много пещер и что людей, которые их исследуют называют спелеологами. Что тут неподалеку есть пещера и ее можно посетить. А для этого надо взять фонарики, надеть штормовки, потому что там грязно, и найти того, кто будет охранять вещи, пока они будут играть в спелеологов.

Нежелающих побывать в пещере нашлось аж трое. Остальные отошли от стоянки метров на сто и полезли в узкую щель в скале.

Пещерка была небольшая или Иванюк просто далеко их не повел. Они пробрались через два зала в третий, где Виталий предложил им выключить фонарики. Только так можно было понять и увидеть, что такое настоящая темнота. Темнота всем понравилась, особенно, когда Иванюк дико крикнул, и кто-то из девчонок от неожиданности завизжал.

В общем, в пещере, действительно, было грязно и темно. Но деньги за поход были плачены, поэтому извольте получить удовольствие по полной программе.

Кончался этот переход Красной тропой- длинной-длинной весьма круто сбегающей вниз дорожкой с перепадом высот метров в четыреста. Красной ее называли потому, что вся она была как бы посыпана розоватым песком. Оказалось, что не только лезть в гору, но и спускаться вниз с большим рюкзаком за спиной, по такому суровому склону- тоже непростая задача. Тропу все более или менее успешно преодолели, а после нее до следующей стоянки "Сосновка" осталось менее километра.

На этом переходе была решена судьба яиц. Их осталось всего-то десятка два, но, увязанные в грохотки, они были неудобны в переноске и тем окончательно разозлили всех парней.

А еще Мишенька начал ухаживать за Галочкой. Надо признаться, что ухаживание в туристическом походе имеет некоторые отличия от обычного. В походе нельзя легкой походкой подкатить к девушке и начать ей говорить милые глупости, рассказывая невероятные истории о своих приключениях и доблестях. Во-первых, девушка будет слушать вполуха, поскольку другая половина ее мыслей будет посвящена проблемам сохранения равновесия с полуторапудовой тяжестью за спиной. Во-вторых, и легкая походка у самого кавалера напоминает танец лошади, которой на спину махом забросили чересчур тяжелый груз. Да и расходовать энергию на разговоры кажется глупостью. Другое дело потом, когда рюкзаки похудеют. А пока ухаживание заключается в мелких знаках внимания и помощи, которую молодой человек, согласуясь со своими силами, мог оказать. На привале у пещеры Бурлаков, уяснив свои возможности, предложил маленькой тамбовчанке переложить несколько консервных банок из ее рюкзака в его рюкзак. И на последнем этапе похода он, шедший впереди, сбросил свой рюкзак на стоянке, возвратился на тропу и, встретив девушку, забрал ее рюкзак и помог ей финишировать.

Стоянка "Сосновка" была больше, чем предыдущая. Здесь было две кухни и больше палаток. Хотя традиции были те же. Также поздоровались с комендантом и попили компоту.

Володя Крицкий и Леночка с Ларочкой стали готовить обед, а остальные разбрелись по палаткам.

Мишенька ласково предупредил Васю, чтобы он был внимателен и не вздумал выбрасывать дежурный кирпич, поскольку он еще пригодится. Вадик, услышав это, заулыбался. Крицкий пожалел, что его месть не удалась и удалился на кухню, а Василий что-то сердито пробурчал.

Погода была неважная. Какая-то серая. Оглядевшись на стоянке, парни развалились на спальниках в палатке и начали лениво чесать языки.

В проеме возникла здоровенная фигура Иванюка.

– Так, мужики, я вечером после отбоя отбуду, вы меня не теряйте. Утром к подъему вернусь.

– А это что тут?— спросил Бурлаков, имея в виду шум проходящих за деревьями машин.

– Трасса Симферополь- Алушта,— ответил инструктор.

– По ней троллейбусы что ли ходят? Звук больно характерный,— уточнил Бергер.

– Да,— подтвердил Иванюк.

Он поднял гитару с постели Вадима и взял несколько правильных аккордов.

– Виталя, да ты играть умеешь?— спросил Вадим, обладавший профессиональным музыкальным слухом.

– Да так. В последнее время не люблю без надобности это демонстрировать. Попадется немузыкальная группа, и начинают: "Виталик, сыграй да сыграй." А Виталику в это время надо с подругой уединиться,— пояснил Иванюк.

– Это, конечно, неприятно, когда в такой момент отвлекают.

А вообще, наверное, инструктора неплохо здесь гуляют? Каждые десять дней новая группа, новые девочки. В нашей группе тоже сносные гражданки есть,— заметил Бурлаков.

– Есть-то, есть, но я- уже ученый. В своей группе хороводиться вредно…

Через час их милую беседу прервал Крицкий, сообщив, что готов обед. Туристы расселись за длинным дощатым столом и нетерпеливо поглядывали на зарумянившихся поварих.

– Давайте так договоримся,— начала Лариса,— мы вас кормим, а вы нас не бьете.

– И тарелки в нас не бросаете,— добавила Лена.

– А что, есть за что?— поинтересовался догадливый Пугин.

– Да у нас тут история произошла,— ответила Елена.— Мы на такую ораву никогда раньше не готовили и потому малость кашу пересолили.

– Я ее посолила, а Лене не сказала,— продолжила объяснения Лариса.

– Потом я ее посыпала,— созналась Елена.

– Да, дела…- произнесла Татьяна.

– Недосол на столе, пересол на спине,— промолвила, улыбаясь, Инна.

– А потом еще и я посолил,— добавил Крицкий.— Я не знал, что девчонки ее уже солили.

– Ну это ты зря. Не мужицкое это дело- кашу солить,— заключил инструктор.

– Ладно, что мы не одолеем, придется вам доедать,— поставил точку Вадим.

Кашу после супа кто ел, кто не ел.

Вскоре после обеда приехала на стоянку на вчерашнем "Урале" еще одна группа туристов. Это были судакцы, которые в течение почти всего похода должны были идти с семьдесят седьмой группой параллельным маршрутом.

Из автомобиля вылезло несколько парней и большая толпа девчонок. С их приездом на стоянке стало заметно больше шуму. Судакцы разговаривали громко, как хозяева.

– Ой, какой рюкзак тяжелый- стонала смазливая блондинка, спрыгнув с машины.— Мальчики, помогли бы!

– Ты посмотри на них,— обратил Вадим внимание Бурлакова на двух рослых девиц, тащивших вдвоем за лямки один рюкзак.— Мы два перехода уже прошли горбатясь, а эти приехали на машине, да еще рюкзаки по двое таскают.

– Они завтра свой кайф поймают,— позлорадствовал Михаил.

Вечером у костра туристы прикончили последнюю бутылку коньяка. И здесь впервые Иванюк рассказал о Черном альпинисте.

Вообще-то, за время похода группа услышала несколько версий о судьбе и происхождении этого фольклорного персонажа. Точнее, версий было столько, сколько рассказчиков пытались о нем поведать. Почему его считали альпинистом, было абсолютно не понятно.

Крымские горы невысоки и для их покорения не требуется альпинистского снаряжения. Скорее всего, этот герой туристических баек был занесен сюда прямиком с крутых скал Кавказа или с Памира.

Но во всех версиях были общие точки. Якобы Черный альпинист был когда-то простым туристом, но, заблудившись в горных лесах Крыма, одичал, оброс, перестал мыться, почему и получил кличку Черный. Промышляет он мелкими кражами тушенки и сгущенки у обычных туристов и, время от времени, пугает зашедших в лес молоденьких туристочек. А так он абсолютно безвреден, если не брать в расчет испачканные от страха при встрече с ним штанишки.

Постепенно к костру стали подходить судакцы. Уставший от вчерашнего концерта Вадим был не в ударе. Без особого энтузиазма спел несколько песен, и, когда чужих у костра стало больше, чем своих, они с Михаилом отправились спать.