— Хозяйка, водички попить не найдется? — взявшись за деревянные штакетины, крикнул Серебров.

Завидев незнакомцев, та распрямилась, перехватила поудобнее инструмент и грозно отвечала:

— Идите куда шли.

— Неласково здесь гостей привечают, — проворчал Борька.

— Видать, хорошего не ждут от таких визитов, — предположил Илья.

— А хозяин дома? — поинтересовался Супрун.

Вместо ответа дверь деревянного домишки с грохотом распахнулась — на верхней ступеньке крыльца появился Палыч…

Вряд ли кто-то из троицы предполагал подобное явление — в первую секунду от неожиданности не сработал ни единый из тех навыков, что многие годы усваивались и отрабатывались до автоматизма. Три офицера спецназа, точно под гипнозом, растерянно смотрели в пару черных отверстий стволов охотничьего ружья и не двигались с места…

Первой, закрыв рот тыльной стороной грязной ладони, заголосила женщина в белой косынке.

Следующим пришел в себя Аркадий:

— Здорово, Палыч. Извини, но мы сегодня без бронников, поэтому шмальни лучше по воронам. А лучше прибереги патроны для другого случая.

Сбоку покашлял в кулак Супрун, а Куценко выдавил что-то нечленораздельное и нервно помахал снайперу ладонью-лопатой.

Матвеев медленно опустил двустволку, и друзья увидели его лицо, напрочь лишенное живых оттенков. Бросилась в глаза и шевелюра, ранее отливавшая черной смолью, а теперь ставшая белой.

Ружье гулко стукнуло прикладом о деревянную ступеньку; прислонив его к стене, прапорщик сбежал вниз и трусцой поспешил к калитке. Трясущимися пальцами повернул вороток и бросился в объятия друзей.

Те долго тискали пожилого товарища и молчали, стараясь не замечать стекавших по его щекам слез…

— Марьяна, поднеси-ка нам еще бутылочку, — обернулся Палыч к хлопотавшей у плиты женщине. — Нечасто в моей жизни радости происходят.

Та не возражала — вытерев руки о фартук, нагнулась и выудила из недр старинного буфета вторую поллитровку. Поставив на стол, улыбнулась:

— Пейте — ради такого случая не жалко. И закусывайте, как следует, гости дорогие. Он и вправду все больше мрачный ходит. Я и не припомню, когда он в последний раз так веселился…

Теперь друзья услышали историю о квартирных аферистах из первых уст. Как говориться: в красках и деталях. Почти ничего нового не узнали, кроме короткого упоминания о семье дочери Матвеева. Она проживала в квартире мужа, и деятельность банды жуликов их, слава богу, не коснулась. «Господь дал, господь и забрал», — этой фразой прапорщик закончил долгое повествование, имя в виду жилье, полученное в счет армейского сертификата.

— Господь тут не причем. Скорее, мразь и подонки, коих наплодилось в стране без меры, — допил крепкий чай трезвый Серебров (ему предстояло сесть за руль). Вставая из-за стола, предложил: — Пошли, ребята, на воздух. Покурим…

— Ты что же, опять пристрастился, Палыч? — кивнул Борька на сигарету.

— Пристрастишься тут, — проворчал бывший снайпер, выдыхая дым. — Ну, давайте, рассказывайте о главном…

Сидя на лавочке под черешней, майор не стал вдаваться в подробности знакомства с Барковым, а кратко по существу поведал о цели приезда.

— Эвон, чего вы удумали!.. Так, говорите, и я сгожусь? — с надеждой посмотрел на товарищей седой прапорщик.

— Сгодишься — не то слово! — с жаром заверил Илья. — Ты надежный и сто раз проверенный человек, с тобой и нам спокойнее будет. Да и стрелка такого еще поискать надо!

Лицо того озарилось улыбкой. По всему было видно, что душа его оттаивала: неожиданный приезд боевых товарищей, воспоминания о прежней жизни под водочку, уважительное отношение… Что еще надо незаслуженно обиженному пожилому человеку?..

— А чего мне теперь терять-то? — затушил он узловатыми пальцами окурок в старой консервной банке. — У меня ныне два пути: иль помирать, иль все начинать сначала.

Он поднял голову, посмотрел на приятелей благодарным взглядом, набрал полную грудь воздуха и… выдохнул:

— Едем!

— Погоди-погоди, — приобнял его Аркадий, — я не сказал о главном условии.

— Так я и забесплатно согласен, — подивился Сергей Павлович.

— Ну, забесплатно сейчас никто не работает — это первое. А второе — ты разговариваешь с покойниками…

И пожилой мужчина минут пять изумленно хлопал выцветшими ресницами, покуда его посвящали в одну из особенностей предстоящей кампании…

Минеральные Воды и Ставрополь разделяли полторы сотни километров — утром офицеры легко преодолели это расстояние за два часа. Но, засидевшись у родственницы Палыча, выехали поздновато, потому вернулись в краевой центр уже к вечеру. Всю дорогу бурно обсуждали план «стирки» четвертого члена команды, и когда управлявший машиной Серебров тормознул возле бойкого рынка с рядами крохотных магазинчиков, итог подвел чуток перебравший водки Куценко:

— В общем так, командир: находим это осиное гнездо, осуществляем внезапный налет и мочим всех! Потом выбираем одного подходящей комплекции и превращаем его рожу в месиво — чтоб не узнали. Переодеваем в шмотки Палыча, пишем предсмертную записку и сматываемся. Вот… Ну как тебе наш план?

— Отвратительно, как сказал бы один мой умный знакомый из ФСБ, — оценил майор. И добавил: — За исключением идеи о предсмертной записке.

— Чем он тебе не нравится?

— Ни разу не слышал о таком методе самоубийства — мордой об стену, — отвечал Аркадий и, повернувшись к Матвееву, спросил: — Ты знаешь, где искать остальных?

— Нет, — пожал тот плечами.

— Ну, а место жительства этой мумии в гипсе… Как его?..

— Кирилл.

— Да, Кирилл. Тебе известно, где он обитает?

Снайпер кивнул. А Борька снова встрял в разговор:

— Так он уже получил свое. Других бы тоже надо наказать!

— Дело не в наказании. Только через Кирилла мы выйдем на остальную компанию.

— Разумно, — согласился Илья. — А дальше что предлагаешь делать?

— А дальше поступим так…

Через полчаса из толпы, многочисленными ручейками наводнявшей рынок на окраине города, вынырнул Супрун. Держа в одной руке объемный пакет, он скорым шагом направился к «десятке».

— Готово, — доложил он, усевшись в кресло.

— Сколько тебе нужно времени? — запустил движок Аркадий.

— Около часа.

— Нормально. Пока доедем до Кирюши, пока Палыч его обработает… Занимайся.

Легковушка вырулила со стоянки и влилась в поток транспорта, движущегося к центру. Солнце уже спряталось за горизонтом на западе и, копавшемуся в пакете Илье явно не хватало света. Серебров включил маленький фонарь, встроенный в обшивку потолка, направил луч ему на колени.

— Благодарю — так получше, — задумчиво отвечал потомственный интеллигент, волею судьбы попавший в спецназ.

Вытащив из пакета несколько упаковок китайских фейерверков, он сначала сдирал с них бумагу; затем принялся связывать цилиндры толщиной в палец в единую гроздь…

— Здесь, — показал Матвеев на семиэтажное элитное здание.

Во двор въезжать не стали — остановились на значительном расстоянии, дабы не засветиться перед любопытным жильцами.

— Он живет один?

— Один. В новенькой квартирке.

— Соври ему, чтобы открыл дверь, — напутствовал Аркадий снайпера, — типа почтальон или сосед… Когда войдешь — изобрази праведный гнев, только сильно не шуми. А, узнав адрес подельников — выруби на полчасика. Думаю, нам этого хватит.

— Сделаю. А праведный гнев мне изображать не надо; дали б волю — порвал бы козла на фантики! Ждите здесь…

— Ого! раньше я таких гранат не встречал, — посмеивался на заднем сиденье Борька. — Ни за какие деньги не взял бы такую в руки!

— Это почему же? — колдовал над своим изобретением Супрун.