— Ты всегда желанная гостья. Вернее, добро пожаловать домой, — поправилась фрау Шнайдер.

— Они помирятся, — уверенно сказал Ганс Блацхайм.

— Нет, эта ссора намного серьезнее, чем обычно, — ответила ему жена. — Раньше Роми никогда не звонила среди ночи и не сообщала об их размолвках. Как я ненавижу Делона! Он делает все, чтобы моя дочь мучилась.

Той ночью Ален не сомкнул глаз. Перед его мысленным взором вставало расстроенное лицо Роми, он вспоминал ее полные слез глаза и страшно переживал. Он оказался в постели с первой попавшейся поклонницей и не поехал за подругой в аэропорт, выражая протест ее постоянным разъездам. Ему не требовалась компания Роми во время съемок, он прекрасно понимал, что девушка тоже не мыслит себя без кино. Однако ее переселение в Америку явилось для него ударом. Ален воспользовался советом Висконти, но его угрозы и требования не помогли. Девушка готова была скорее разорвать их помолвку, чем отказаться от контракта.

— Роми, я люблю тебя, — произнес он вслух. — Останься в Париже!

Его беда была в том, что он не умел просить открыто. Ему не позволяла этого гордость.

Роми тоже не спала. Она смертельно обиделась на любимого и решила, что слишком на многое закрывала глаза, не требуя его оправданий, когда в газетах появлялись статьи об очередном романе актера. “Значит, все это было правдой и обманывалась только я одна”, грустно размышляла она.

Утром ее рука потянулась к телефонной трубке, но она отдернула ее. “Клянусь, что никогда не заговорю с Аленом”, решила она, но исполнить данный зарок было невозможно. Они встречались на киностудии, их общие друзья звонили Делону и приглашали его на ужине непременно вместо с Роми. В глазах окружающих они поддерживали имидж влюбленной пары, улыбаясь друг другу и делая шутливые замечания. Роми держалась за свою решимость противостоять обаянию Алена, но быстро уступила.

— Может быть, немного пожить раздельно было правильной идеей, — сказал он подруге. — Постепенно я понял, что напрасно безобразно вел себя так по отношению к тебе. Ты простишь меня?

— Не знаю, — ответила Роми. — Будущее покажет.

— Что значит “будущее”? — взорвался Ален. — Через месяц я надолго уезжаю на съемки в Италию. А когда вернусь, ты отправишься в Америку. Мы можем даже не встретиться в Париже.

Роми неожиданно захлестнула волна такой любви к нему, что она невольно подалась к Алену. Он следил за выражением ее лица и заметил, что девушка смягчилась. Стремительно шагнув вперед, он заключил ее в объятия, а потом поднял на руки.

— Поедем домой?

— Зачем ты спрашиваешь? Все в твоих руках.

Они помирились, как и предсказывал отчим Роми. Магда Шнайдер разозлилась, и все надежды возлагала на приближающий отъезд дочери в Голливуд.

— Она познакомиться там с молодыми сценаристами и актерами и забудет Алена, — сказала она. — Я вообще не ожидала, что их роман продлится столько времени. Надо признать, Делон продвинулся далеко вперед со дня нашей первой встречи.

Ален уехал в Италию и приступил к съемкам в фильме Лукино Висконти “Леопард”. Режиссер обращался с ним, как с сыном, и актеру захотелось навечно остаться в Риме. С Висконти он был предельно откровенен и рассказал ему о ссорах с Роми.

— Я вырываюсь из Парижа и чувствую себя счастливым. Наши отношения все больше напоминают обязанность и не приносят радости. Понимаю, что не прав, но хочу отступиться от обещания жениться на ней.

Висконти любил Алена, но Роми тоже завоевала его сердце. Ему импонировала ее преданность возлюбленному.

— Я не одобряю твое решение, — ответил он молодому актеру. — Вы оба молоды и талантливы. Ваша одаренность единственное препятствие к браку, но с другой стороны вы оба обладаете сильным характером и не потрепите рядом с собой более слабого человека. По-моему, мы сильно отвлеклись. Прочитай еще раз сценарий.

Съемки в “Леопарде” заняли около трех месяцев, так как все проекты Лукино Висконти осуществлялись с большим размахом. Например, костюмы для спектакля, в котором играли Делон и Шнайдер сшили из тканей, расшитых золотыми нитями. Фильм “Леопард” показывал события целой эпохи войн Гарибальди на Сицилии и обошелся продюсерам в несколько миллионов долларов. К концу съемок Ален устал и мечтал о возвращении во Францию. Роми через день звонила ему, нередко трубку из его рук забирал режиссер и подолгу разговаривал с актрисой.

— Приезжай к нам, Ромина, — предложил он. — Пару лет назад вы с Аленом были неразлучны. Понимаю, что ты занята на съемках, но все же, порадуй любимого и меня своим обществом.

Она послушалась Висконти и прилетела на неделю в Рим. Благодаря влиянию этого человека, которого Ален уважал и почитал, между любовниками установились взаимопонимание и внутренняя связь, казавшиеся утраченными.

— Милый, хочешь я останусь во Франции? — спросила Роми. — У меня возникло ощущение, что ты был прав, когда говорил, что нам нельзя разлучаться.

Однако Ален тоже проявил великодушие и ответил:

— Когда ты вернешься из Голливуда с триумфом, я буду тобой еще больше гордиться.

Роми с облегчением вздохнула и улетела в Париж готовиться к поездке в Америку. Она была счастлива и надеялась, что сможет часто навещать Алена во Франции, но вскоре ее радужное настроение испарилось. Прощальный звонок в Италию любимому оказался неудачным, они вновь поссорились.

— Я оставлю ключи портье, — сказала Роми в заключение разговора.

— Почему ты так решила? — поинтересовался Ален.

— Кому же еще я могу их отдать?

— Милошу, моему другу. Созвонись с ним и передай ему ключи.

Актриса помолчала, а потом произнесла:

— Терпеть его не могу. Если хочешь, общайся с ним, но я его видеть не желаю. А о том, чтобы самой ему звонить не собираюсь даже думать.

— Роми, ты выполнишь мою просьбу? — спокойно спросил Ален.

— Ключи заберешь у портье, — отрезала она.

— До свидания, — сказал актер и повесил трубку.

Роми пала духом. В холодном прощании с любимым ей почудился дурной знак. Она отдала ключи портье и уехала в аэропорт. Делон созвонился с Милошем и разрешил в случае необходимости взть ключи от своей квартиры. Югослав не преминул воспользоваться этой возможностью и переехал жить к другу, в ожидании возвращения того из Рима.

Осенью 1963 года у Алена образовался небольшой перерыв между съемками, и он вернулся в Париж. В квартире на улице Мессин его встретил Милош и предложил съездить на пару дней в Марсель.

— Встретимся со старыми друзьями. К тому же я хочу познакомить тебя с одной девушкой, — сказал он актеру.

— Я устал и не представляю, что могло бы заставить меня куда-то ехать в ближайшее время, — ответил Делон. — Мой отпуск продлится не больше трех недель, а в Париже накопилось множество дел. Поезжай один.

— Нет, я не брошу тебя. Подумай, как славно мы проведем время в Марселе. Там открылся новый ночной клуб с фантастическими танцовщицами. Отложи ненадолго дела.

Ален задумался и решил согласиться с предложением Милоша. В конце концов он напряженно работал и заслужил несколько дней настоящего отдыха.

— Хорошо, заказывай билеты, — сказал он другу.

Тот обрадовался и схватил телефонный аппарат. Ален тем временем уселся в кресло и еще раз начал просматривать сценарий будущего фильма Кристиан-Жака, по роману Дюма “Черный тюльпан”. Выход на экран этой историчекой ленты обещал еще более увеличить славу Делона. К тому же он знал, как зрители обожают смотреть костюмные фильмы и был уверен, что успех новой картины превзойдет популярность “Фанфан-Тюльпана”. Ощущение усталости моментально сменил эмоциональный подъем. Актер прекрасно чувствовал себя, получая множество предложений от режиссеров и имея подписанные контракты на будущие съемки.

— Мой господин, первый класс для Вас забронирован, — обратился к нему Милош, склонив голову.