29 августа нацисты предложили весьма умеренный проект решения: Данциг под двойным, польско—германским управлением! Но они ультимативно требуют, чтобы представитель Польши явился в Берлин в 24 часа для обсуждения вопроса. Ультиматум зачитывают сперва английскому послу. Потом уже передают полякам. Расчет на то, что Польша физически не успеет послать своего представителя — не то что обдумать предложение.

Одновременно солдаты вермахта одеваются в польскую форму и… нападают на германский пограничный пост на польско—германской границе. Двое солдат вермахта убито. Но «польских диверсантов» ждет «сюрприз»: по ним открывают пулеметный огонь. Трупы тех и других показывают как доказательство: поляки напали на Третий рейх!

1 сентября 1939 года Вооруженные силы Германии с трех сторон вторгаются в Польшу.

С запада идут 1,4 млн солдат и офицеров, 3,5 тыс. танков и 3 тыс. самолетов. Из Восточной Пруссии идет Северная группа армий (3–я и 4–я армии). С территории бывшей Чехии — Южная группа армий (8–я, 10–я и 14–а армии вермахта, Словацкий корпус (Подчеркну — уже в первых же операциях Второй мировой войны участвуют не одни этнические немцы и даже не только граждане Германии, но и союзники Третьего рейха — словаки)). Северная и Южная группа армий включает 49 пехотных, 7 танковых, 5 моторизованных и 1 кавалерийскую дивизию.

По мобилизации Польша выставила до миллиона солдат и офицеров, сведенных в 45 пехотных дивизий, 1 кавалерийскую дивизию и 12 кавалерийских бригад, 1 мотопехотную бригаду, 11 отдельных танковых батальонов, 900 — танков и до 1 тыс. самолетов.

При этом значительные силы Польша держала на востоке, близ границы с СССР. 15 дивизий прикрывали Варшаву — резерв.

3–я армия шла на Варшаву. 4–я шла через «данцигский коридор» на соединение с 3–й, развивая наступление на Варшаву. 8–я армия шла от Бреслау—Вроцлава на Лодзь. 10–я армия из района Крецбурга — на Варшаву. 14–я армия и словацкий корпус — на Перемышль и Люблин с юга.

Кроме прямой военной силы, вермахт применяет новый способ ведения войны: отряды парашютистов, одетых в польскую форму. Диверсантов не ждали. А они рвали мосты, разрушали линии связи, захватывали военные склады.

Второе «ноу—хау» нацистов — они наносили удары по стыкам армий, по флангам противника и брали части противника в «котёл».

В России принято пренебрежительно относиться к полякам. Даже проигранная советско—польская война 1920 года не отучила от этого. В СССР считалось, что польская армия была почти небоеспособной, отсталой. У нас повторяли даже нацистскую выдумку о том, что польская кавалерия атаковала танки в конном строю. Образ всадника, мчащегося на танк, стал нарицательным образом бессмысленного и вредного героизма, бестолковой гибели храброго, но бездумного вояки.

Давно известно, что «конная атака на танки» — пропагандистская выдумка нацистов. Нацисты изобразили такую «атаку», сделав серьезную ошибку: в их «документальном» фильме на танки скачут всадники со знаками различия разных кавалерийских частей… Тем не менее в фальшивку поверили. Видимо, очень уж хотелось.

Польская армия сопротивлялась отчаянно и смело. Силы были настолько не равны, что удивления достойно, как полякам вообще удавалось задержать вермахт. Уже на 2–3–й день войны оборона поляков была прорвана во многих местах. Удар танковой армии Гудериана из Восточной Пруссии привел к окружению польской армии в «данцигском коридоре».

До 200 тысяч польских военнослужащих попали в «котел» и были окружены у Кутно и Лодзи.

13 сентября 10–я армия дошла до предместий Варшавы.

6 сентября генералитет и правительство покинули Варшаву. В ночь с 17 на 18 сентября при известии, что СССР вступил в войну, они бежали в Румынию, а оттуда во Францию.

10 сентября польский главнокомандующий Эдвард Рыдз—Смыглы отдает приказ об общем отступлении в юго—восточную Польшу. Но основная часть польских войск, не сумев отойти за Вислу, оказывается в окружении.

16 сентября 3–я армия Третьего рейха, преодолевшая самое отчаянное сопротивления, дошла до Варшавы. Город с 100–тысячным гарнизоном оказался окружен.

Так и не получив никакой помощи, Вооруженные силы Польши перестают существовать как единое целое; сохраняются лишь локальные центры сопротивления.

28 октября нацисты занимают Варшаву. В городе, помимо гарнизона, сражаются отряды рабочих под руководством коммунистов. Приказов военного командования Польши они не выполняют. Приказов из Москвы — не получают.

30 сентября взят Модлин, 2 октября — Хель. 6 октября капитулируют последние подразделения польской армии.

Наивно думать, что Польша политически едина. Всю историю своей независимости «Вторая Речь Посполита» 1916–1939 годов жила в состоянии вялотекущей гражданской войны.

Несколько офицерских и аристократических организаций не имели ничего против «немецкого опыта». Они готовы были превратить Польшу в союзника Германии. Членам пронацистских организаций «Рыцари Белого Орла», «Сокол», «Фаланга», «Союз Великой Польши» нравился консерватизм нацистов, их идеи «крови и почвы», их антисемитизм.

В Польше после смерти Ю. Пилсудского (1935 год) на рассмотрение сейма пытались внести поправки к конституции, ограничивая права евреев, а потом предлагали законопроект введения процентной нормы в вузах (в 1921–1922 годах доля евреев среди студентов составила 24 %, при том, что евреев было 8 % всего населения).

Законопроект в сейме даже не приняли к рассмотрению, но вузы имели собственные права и часто вводили процентную норму, пусть негласно. Во Львовском университете и Львовском политехническом институте введены были особые «еврейские скамьи». Естественно, задние. Естественно, евреи должны были слушать лекции, сидя только на этих скамьях. Невольный вопрос — а чем польские законы лучше расовых законов Рейха? По крайней мере, некоторые из них?

В 1932 году Ицхак Езерницкий, будущий Ицхак Шамир, поступил в Варшавский университет. «Как и у всякого еврея в этом городе, у меня были основания для Сфаха… Многие из моих однокашников, еврейских студентов, не появлялись на улице без какого—либо средства защиты от хулиганов—антисемитов, чья агрессивность постоянно и неуклонно возрастала. …В более поздний период своей жизни я привык всегда иметь при себе оружие… Но в эти первые недели в Варшаве меня раздражала необходимость постоянно помнить, что, идя в университет, следует сунуть в карман нож…» [31]

Режим Пилсудского жесток и по отношению к «своим» «крамольникам». В последние годы правления Пилсудского в Польше даже создали лагерь для «перевоспитания» коммунистов в Березе Картузской — по образцу нацистских. До 30 тысяч человек прошло через этот филиал земного ада.

Но живет в Польше память о разделах, о германском владычестве. Польские фашисты готовы договариваться с Третьим рейхом, как это делают Испания и Италия. Быть дорогими союзниками. Они совершенно не стремятся быть рабочим скотом Третьего рейха, а ведь другого им не уготовано. Польские фашисты бешено спорили с либералами ДО оккупации страны. Теперь они оказываются в одном лагере с либералами — и в лагере для военнопленных, и в военном лагере партизан.

Коммунистов в Польше до миллиона человек. Личность Пилсудского, почти обожествляемого в Польше, долгое время удерживала их от выступлений. Но как только умер Пилсудский (май 1935), Польшу захлестнула волна стачек, в которых участвовало до 200 тысяч человек.

Коммунисты в Польше тоже ограничены польским опытом разделов. Слушаться «русских товарищей» они совершенно не хотят. Из—за непослушания руководству Коминтерна компартию Польши разогнали летом 1938–го, «как впоследствии выяснилось, на ложных обвинениях, сфабрикованных провокаторами» [32].

Но они есть, польские коммунисты! Во время оккупации Польская рабочая партия возглавляет и формирует вооруженные части. Эти части, числом до 100 тысяч человек, сидят в лесах, но постоянно тревожат оккупантов.