- Да конечно, милушка, что ты, - Мария Михайловна всплеснула руками, засеменила в комнату. – Так ты домой, значит собралась? Сколько тебе?

- Тысячу рублей.

- Ага, ага. Вот, у меня - пятисотенными. Пойдет?

- Конечно. Какая разница, - ответила Жанна, принимая купюры.

- Погоди, так ведь через Волгу же ничего не ходит в такой туман, - вспомнила бабка. – Значит, ты не домой?

- Нет, не сегодня. Я сегодня еще вернусь к тебе…

Девушка помолчала, позвала:

- Баб.

- Чего, милая?

- Я крестик-то твой потеряла. Прости. У тебя еще не найдется?

- Господи! Да как же, конечно. Держи.

Мария Михайловна сняла со своей шеи точную копию того маленького распятья, что остался в подземном коридоре. Даже ладанка возле него висела такая же, лишь шелковая ленточка была не новой.

- Держи, милая. Спаси тебя Христос. Так куда же ты собралась-то?

- Вернусь – расскажу, - пообещала Жанна.

Она поправила на шее шнурок. Обняв, поцеловала прабабушку в щеку и вышла из квартиры. Две пятисотенные купюры до сих пор были в ее руке. Жанна посмотрела на них и сунула в карман. Носить деньги в кармане было непривычно, но ее сумочка вместе с кошельком, ключами от дома и прочим содержимым уехала вместе с Кукушкиным. Новое воспоминание о предателе в очередной раз царапнуло по сердцу.

«Хорошо хоть пистолет остался… Без патронов»

Жанна проверила покоящийся в кобуре под левой рукой ПММ и вышла из подъезда. На улице действительно было очень холодно, еще холоднее, чем вчера. Девушка жадно набрала в грудь стылого воздуха, выпустила клуб пара и вслух проговорила:

- Но сегодня я не замерзну. Хватит.

За хрупкой фигуркой девушки следила взглядом из окна второго этажа сухонькая старушка с белыми и пышными, как пух одуванчика, волосами. Темные, не по-старушечьи живые глаза провожали Жанну до тех пор, пока она не исчезла в тумане. За секунду до этого бабушка осенила ее фигурку крестным знамением и прошептала:

- Господи, спаси и сохрани.

Жанна направлялась в РУВД. Но по дороге решила зайти в местный универмаг – приодеться. Универмаг, расположенный на первом этаже пятиэтажки-«брежневки», не работал. На входной двери висел замок, но рядом – прямо в витрине – зияла огромная дыра. Вернее сказать витрины не было, лишь по краям рамы торчали акульими зубами остатки стекла.

- Эй, люди! Есть кто-нибудь?! – крикнула в проем Жанна.

Ее одинокий крик затих в недрах огромного пустого зала. Жанна посмотрела по сторонам. Поймав себя на этом, подумала:

«Озираюсь, будто лезу воровать»

И решительно шагнула в витрину. Жалобно хрустнули под подошвами сапог стеклянные осколки. Гулким эхом отразился от высокого потолка стук шагов. Внутри магазина царил хаос. Товары были сброшены с витрин и полок, в беспорядке валялись по всему полу. Было очевидно, что здесь похозяйничали мародеры. Жанну это не удивило. Она равнодушно миновала отделы бытовой техники; аудио-видеоаппаратуры – этот пострадал больше всех, полки практически пусты; игрушек. Нашла отделы с одеждой.

«Ага! женская»

Девушка прошла вдоль полупустых полок, остановилась у витрины с брюками. Перебрав несколько из остававшихся пакетов, нашла темно-синие джинсы своего размера. Потом выбрала толстый, очень теплый даже на ощупь, фиолетовый свитер. Прошла в примерочную. Вскоре большое зеркало отразило особу, в которой Жанна узнала себя с трудом. И дело было не только в одежде. Молодая женщина с покрасневшими, опухшими от слез глазами, что взирала с той стороны прозрачной грани, была слишком строга. Даже сурова. Вряд ли она когда-нибудь сможет в полной мере, по-детски радоваться. Зато и обиды никому не простит. Жанна постояла немного, изучая свое новое, до срока повзрослевшее лицо. Потом забрала волосы в хвост, кивнула отражению и направилась к выходу. Проходя мимо кассы, она положила на прилавок позаимствованную у бабушки тысячу рублей.

На пути к выходу Жанне на глаза попался большой черный аккумуляторный фонарь.

«О! То, что нужно»

Она взяла фонарь в руку, щелкнула выключателем. Из рефлектора ударил яркий сноп.

«Отлично!»

Жанна выключила фонарь и, помахивая им, направилась к РУВД.

Вообще Жанна сильно сомневалась, что найдет сегодня в здании РУВД хоть одного сотрудника. Ее опасения оказались напрасны. Как раз один сотрудник нашелся. Вернее, его даже искать не пришлось. В дежурке – о чудо! – сидел круглый, словно шарик, капитан с повязкой дежурного на рукаве.

- Привет! Оперуполномоченный отдела по раскрытию тяжких и особо тяжких преступлений Павлова, - с ходу взяла быка за рога Жанна.

Она раскрыла перед лицом капитана служебное удостоверение. Дежурный мельком глянул в него, кивнул и уставился Жанне в лицо. Окаймленные белесыми ресницами и бровями глаза взирали с любопытством.

- Мне нужен задержанный позавчера священник, - проговорила Жанна. – Где он?

- В камере, - скупо ответил дежурный.

- Выпусти его.

- Правда? А еще кого выпустить? Кравчука?

Капитан склонил голову набок и насмешливо улыбнулся.

- Нет, - серьезно проговорила Жанна. – Пока только попа.

- Слушай, красавица, попы, маньяки, что за извращения? Может, я тебе на что сгожусь?

Улыбка стала шире. Блеснули крупные белые зубы. У Жанны к лицу прилила кровь.

- Что ты скалишься?! – грубовато выкрикнула она, упрямо склонив голову. – Давай, открывай!

- Рожденный брать давать не может… - ехидно начал толстяк и оборвался на полуслове – в руке у девушки появился пистолет.

Холодный аспидно-черный зрачок ствола, не мигая, уставился капитану в переносицу. В упор.

- Вот что, умник, мне тебя уговаривать некогда! - холодно проговорила Жанна. – Открывай, или пристрелю.

В голосе ее звенела сталь. Взгляд усталых глаз был направлен сквозь лицо дежурного. Улыбочка на белобрысом лице капитана омертвела, стала будто приклеенной. На побелевшей коже отчетливо проявились точки веснушек.

- Слушай, так не делается… - дрогнувшим голосом проговорил он.

- Заткнись! Молчи и делай, что говорят… Ну!

Капитан поднялся. Вынул из кармана связку ключей на длинном кожаном ремешке. Движения его были судорожными, губы дрожали. В то же время было видно, что это не от испуга. Скорее от глубокой, можно сказать детской, обиды.

- Ну и пожалуйста. Мне чего, всех больше надо? Хоть всех выпускай, - приговаривал он, пока шел, понукаемый пистолетом, по коридору между камерами предварительного заключения. - Совсем все с ума посходили, мать вашу. Сидишь тут, как дурак, один на все управление, а тебе еще вместо благодарности в нос ствол тычут.

Он вставил ключ в скважину замка, повернул. С громким лязгом открыл дверь.

- Ладно, не ворчи, - примирительным тоном проговорила девушка и пистолет опустила.

Когда священник оказался по эту сторону решетки, Жанна сказала капитану:

- Мне еще нужна машина. Выручай.

- Слушай, красотка, а ключи от квартиры тебе на блюдечке с голубой каемочкой не поднести? От квартиры, где деньги…

- Нет, - перебила Жанна. – От квартиры ключей не надо. Мне машина нужна. – И с нажимом добавила: - Очень.

- Ладно, - вздохнул капитан. – Тебе повезло. Уазик, что стоит у крыльца, ногтем можно завести. Но, скорее всего, ключ в замке зажигания.

- Спасибо. Родина тебя не забудет.

- Слышь, красавица, Жанна тебя зовут?

- Ну?

- Может, меня с собой возьмешь, Жанна? Я тут все равно один торчать не намерен…

Жанна несколько секунд пристально смотрела в круглое лицо этого чудного капитана, потом медленно покачала головой.

- Обойдусь.

Она повернулась к смиренно ожидающему своей участи священнику.

- Иди за мной.

Жана прошла к косо припаркованному у крыльца РУВД уазику, открыла водительскую дверцу. Белобрысый капитан не обманул – ключ в замке зажигания действительно был. Девушка обернулась к остановившемуся за ее спиной священнику.

- Машину водите?