- Што, убил?! – шипело чудовище у самого уха Александра и одновременно каждое слово раздавалось в мозгу Жанны так, будто их пропускали через усилитель. – Брось крест, девочка. Брось, а не то я оторву ему голову.

- Нет, - качнула головой Жанна и шагнула вперед.

Крест она по-прежнему держала перед собой на уровне головы. Свет, исходящий от него, стал ярче.

Вампир с рычанием вонзил клыки Александру в шею. Белизну обнаженной кожи прочертила черная струйка.

- Нет! – всхлипнула девушка.

Горло ей перехватил спазм. Она опустила руку. Сияние креста и ладанки заметно убавилось.

Вампир оторвался от Сашиной шеи, с клыков его капала кровь. У Жанны стало солоно во рту. Черный граф довольно оскалился, прошипел:

- Хорошо. Умница. Теперь брось.

- Не слушай его, Жан, уходи, - собрав последние силы, выдохнул Александр.

- Слушай, слушай. И тогда все будет хорошо.

Жанна замерла. Широко раскрытыми глазами она всматривалась в Сашино лицо. Лицо любимого было бледно, на губах запеклась кровь. Кровь стекала и из раны на шее. Воротник рубашки напитался ей, потемнел. Жанна перевела растерянный взгляд на Вампира. Огромные, лишенные белков глаза придвинулись, заполнили собой все вокруг. И смотреть в них оказалось вовсе не страшно.

Избавиться от гипнотического взгляда помог Костя. Прямо за спиной Жанна услышала его голос:

- Александр Васильевич, Жанна! Что здесь происходит?

Водитель глянул вперед поверх Жанны.

- Ах ты! – выдохнул он.

Костя огромной, как весло, ручищей сдвинул Жанну в сторону. Шагнул вперед. Зажатый в его кулачине короткий ломик взмыл в воздух, готовый обрушиться на оскаленную, перемазанную в крови морду. Одновременно с этим стал ярче серебряный свет – Жанна вновь подняла руку с крестиком.

И увидела страшное.

Вампир одним ударом когтистой лапы снес Саше голову. Кровь брызнула из шеи так, словно внутри взорвалась граната. Багровые капли окропили низкий свод, стены. Густо оросили вампира и Костю. Попали на Жанну. Никак не ожидавший такого поворота Костя на долю секунды замешкался. И не успел среагировать на молниеносный рывок ночной твари к нему. Теперь древняя кладка содрогнулась от удара в нее крупного тела Кости. Почти беззвучно упал на сырую от крови землю ломик.

Жанна, отказываясь верить собственным глазам, попятилась. Голова ее мерно поворачивалась из стороны в сторону. Глаза застили слезы. Губы раз за разом повторяли одни и те же слова:

- Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй…

Так, почти ничего не видя и не слыша, она пятилась до самого завала. Следовал ли за ней Вампир, Жанна не знала. Ей казалось что да. В щель под сводом девушка пролезла ногами вперед. Когда оказалась по другую сторону завала, Жанна, прежде чем спуститься, попробовала расшатать один из крайних кирпичей сохранившейся части свода. Камень сидел прочно. Тогда девушка повесила на него шелковую ленточку с маленьким распятьем и спустилась вниз. Оставшиеся до спасительной двери метры она почти летела. Вот и выход. Жанна толкнула дверь ладонью, та не поддалась.

«Что такое?»

Девушка навалилась всем телом – тщетно.

«Да что с ней такое?!»

Жанну девятым валом захлестнула паника. Она изо всех сил била в холодные шершавые доски рукояткой пистолета. Кричала:

- Кукушкин! Где ты?! Открой! Открывай, сволочь!!

Но на ее отчаянные крики никто не отзывался. С каждой секундой Жанне все сильнее казалось, что ее единственная надежда – бабушкин крестик – для такого сильного вампира слишком хлипкая преграда. И вместе с ее сомнениями густела в подземном коридоре тьма.

Не дожидаясь, пока волшебное свечение маленького распятья исчезнет вовсе, Жанна ударила в проклятую дверь с разбега. Это помогло – дверь сдвинулась, в прихлопе появилась щель шириной со спичечный коробок. Малой толике проникшего в подземелье света пасмурного, туманного дня девушка обрадовалась так, как, пожалуй, не радовалась в жизни еще никогда. Она впечаталась в дверь плечом с еще большей силой. Потом снова и снова. Наконец ненавистная дверь распахнулась. Жанна взлетела по ступеням в подвал. Выбежала на улицу. Только здесь она смогла остановиться. Мутный свет затянутого густым туманом пасмурного дня казался девушке ослепительным. Она щурилась. Тело Жанны сотрясал сильный озноб. Она обхватила себя руками, но это помогло мало. И тут из глаз ее хлынули слезы. Жанна, пытаясь сдержать рыданья, растирала по лицу слезы. Слезы были перемешаны с Сашиной кровью.

«Он мертв! Саша мертв!!»

Жанна понимала это умом, но поверить не могла. Она прислонилась спиной к холодной шершавой стене проклятого дома, опустилась на корточки. Глухая, заполненная вязким туманом, тишина взорвалась звуками горьких рыданий. Сколько времени просидела она вот так, навзрыд плача, Жанна не помнила. Но через некоторое время нашла в себе силы встать. Она, перепачканная в крови, слезах и земле, обогнула угол и подошла к тому месту, где они оставили машину. Уазика не было. Только полосы примятой травы указывали направление, в котором он уехал. Судя по этим следам, Кукушкин направился в противоположную от Зареченска сторону.

- Ладно, Вадик, сука. Я тебя достану, - стуча зубами, проговорила Жанна.

Слова эти были произнесены настолько уверенно, что, несмотря на плачевный, отнюдь не торжественный вид девушки, прозвучали как настоящая клятва.

Жанна вернулась в Зареченск одна. Пешком. Дорога до города отняла у нее три часа. Пока она шла, поднялся ветер. Туман стал реже, но заплакал мелкий холодный дождик. Погода нестерпимо напоминала осеннюю. В намокших, погрустневших садах облетали под порывами ветра лепестки слив и вишен. Смешиваясь в коротком полете до холодной земли с дождем, они удивительно походили на снег.

К дому бабушки Маши Жанна подошла уже в темноте. Мария Михайловна поняла все без слов. Она у порога обняла правнучку маленькими, высохшими руками. Провела в комнату. Жанна опустилась за стол, обильно заставленный угощеньями на всю их группу, и вновь дала слезам волю.

Прошла ночь.

Жанна проснулась рано. Она лежала на высокой бабушкиной кровати у печки. В комнате царил полумрак и было жарко. Сбитое в кучу одеяло громоздилось в ногах. Жанна была в бабкиной ночной рубашке. Она долго лежала, глядя невидящим взглядом в темный потолок. Помыслы ее вращались вокруг одного и того же – гибели Саши, предательства Кукушкина, необходимости довести начатое дело до конца.

«Я должна, просто обязана уничтожить эту тварь! Иначе все бессмысленно, зря… Господи, да что же так душно?»

Жанна приложила к изразцовому печному боку ладонь. Изразцы были теплыми.

«Конечно, бабка же вчера натопила. Кстати, где хоть она?»

Девушка покрутила головой, бабушки в комнате не было. С близкой кухни послышался звук переставляемой посуды.

«Она что, вообще не ложилась?»

Жанна спустилась с кровати, прошла к окнам. Одно за другим разнавесила все три. В комнате стало светло. Жанна выглянула на улицу, там по-прежнему царил туман. Дождь вроде кончился.

«Что ж, вот и утро, - думала Жанна, глядя в окошко. Из глубин памяти выплыли слова: - Утро туманное, утро седое…»

Девушка горько улыбнулась и повернулась к окну спиной.

«Времени терять нельзя»

Она быстро прошла на кухню.

- Доброе утро, баб. Одежда моя где?

Здравствуй, Жанночка, здравствуй. Одежда? Так вот она висит, у печки, - приговаривала Мария Михайловна. – Все высохло, я проверяла…

По мере того, как Жанна одевалась, взгляд прабабки становился все более озадаченным и беспомощным. Когда девушка надела куртку и начала обуваться, бабушка растерянно проговорила:

- Ты куда собралась-то?

- Я вернусь, баб, ты не переживай. Я обязательно вернусь.

- Так ты хоть бы позавтракала сначала. И потом, на улице-то холодно ведь. Замерзнешь.

- Не замерзну. Спасибо, баб, есть я не хочу – мне кусок в горло не пролезет. Ты вот что, денежек мне дай, пожалуйста, в долг. Я приеду – отдам.