Почти не сомневаюсь, что когда судили Раковского или Мрачковского как изменников пролетариата, то Малахов подавал наиболее кровожадные реплики. Еще на Пятнадцатом съезде, сидя в президиуме и наблюдая впервые Моисеенку, который вместе с несколькими другими украинскими чревовещателями был посажен на переднюю скамью, чтобы рычанием срывать тогдашних ленинградских оппозиционеров, я высказал моему соседу, Калинину, такое предположение: "Что-то этот (Моисеенко) очень уж старается, боюсь, что у него под носом не чисто". Тогда это было лишь несколько рискованное предположение, так сказать, "рабочая гипотеза", а потом на поверку оказалось, что действительно так и есть -- Моисеенко, обогативший протоколы конференций и пленумов заборными изречениями по адресу оппозиции, принадлежит к тому же малаховскому вероисповеданию. И не раз мне доводилось за последние годы, руководствуясь вышеуказанной психологической догадкой, добираться до корня вещей. Если уж слишком нагло аппаратчик орет, лжет, клевещет и размахивает кулаками по адресу оппозиции, то в девяти случаях из десяти это малаховец, который производит по своему делу шум. Вот она какая "диалектика"...

Вы осмеливаетесь утверждать, что все это как есть, так и будет. Не нами, мол, заведено, не с нами и кончится. Нет-с. Это нами заведено. Точнее сказать: вами, т. е. тем партийным режимом, который вы поддерживаете. Это режим самодовлеющего бюрократизма, грубого и нелояльного. Вы помните, от кого исходит это определение? Не от какого-либо бессильного моралиста, нет -- от величайшего революционера нашего столетия. Нелояльный режим -- вот опаснейшая из всех опасностей. Каких-нибудь извне навязанных или неизменных норм нравственности, мы, конечно, не знаем. Цель оправдывает средства. Но цель должна быть классовой, революционно-исторической, тогда и средства не могут быть нелояльными, бесчестными, гнусными. Ибо нелояльность, недобросовестность, бесчестность, может давать временно весьма "полезные" эффекты, но на значительном протяжении времени она разъедает самую основу революционной силы класса, внутреннее доверие его авангарда. От фальшивых цитат и сокрытия подлинных документов -- к врангелевскому офицеру и к 58-й статье. Тут, конечно, дело идет еще о политике -- прежде всего о спасении политического "престижа", подкопанного рядом оппортунистических банкротств. А в Кардоленте -- ставка поменьше и средства другие, применительно к цели. Но Малахов из Кардоленты страхует себя тем, что ест глазами начальство: я, мол, жизни за тебя не пощажу, но уж и ты меня прикрой. Семена грубости и нелояльности, если их столь систематически разбрасывать, дают всходы. Посеешь врангелевского офицера, а взойдет Малахов. Да, если бы один. А то урожай сам-сто и сам-тысяча.

Вот когда Вы все это обдумаете и поймете, тогда и разговор у нас будет другой.

После того как Вы обнаружили столь живой интерес к моему партийному положению, позвольте немножко поинтересоваться Вашим. Вы говорите все время о партии, об ее большинстве. Но ведь мысли, которые Вы сами излагаете, являются мыслями подпольной фракции. Вы обвиняете Центральный комитет в том, что он повел индустриализацию по троцкистскому пути. Это голос правой, рыковской, фракции. Вы утверждаете, что в деревенской политике Центральный комитет заговорил в начале этого года языком оппозиции. Это доподлинные слова Рыкова. Вы считаете, что такие затеи, как Днепрострой, являются "преступным уничтожением народных средств". Но ведь за эти затеи отвечает ЦК, т. е. его большинство. Чрезвычайные меры по отношению к деревне подорвали, по Вашим словам, смычку на ряд лет. Значит, никуда не годится политика нынешнего большинства ЦК. Другими словами, Вы ведете прямой подкоп под партийное руководство. Только подкоп Ваш ведется справа, в духе тех политиков, которых Сталин стал туманно именовать "крестьянскими философами". Я не знаю, входите ли Вы официально в эту фракцию. Но что Ваше письмо насквозь проникнуто ее взглядами, настроениями и является насквозь оппозиционным, т. е. правооппозиционным, в этом для взрослого человека сомнения быть не может. Вы -- рыковец. В качестве рыковца Вы нападаете на оппозицию, а метите в Сталина. По пословице: кошку бьют, а невестке повестку дают.

Как же Вы, однако, представляете себе дальнейшее развитие отношений между рыковской фракцией "крестьянских философов", имеющей крепкие корни в стране, и сталинской фракцией золотой середины, которая держит в своих руках аппарат? Подпольная полемика Сталина с Фрумкиным есть подражание первым шагам борьбы между левым крылом и правоцентристским блоком. Конечно, официально царит полное единодушие. Сообщают, будто в доказательство такового даже раздавалось по делегациям Конгресса особое оповещение о том, что слухи о разногласиях внутри Политбюро... выдуманы троцкистами. Но и это лишь ученическое подражание великим образцам. В апреле 1925 года ЦК разослал по всем организациям партии циркуляр, извещающий, что слухи о разногласиях по крестьянскому вопросу в "ядре ленинцев" пускаются в обиход все теми же троцкистами. Между тем большинство оппозиционеров только из этого циркуляра и поняло, что существуют какие-то серьезные разногласия, раз приходится их опровергать циркулярами. Автором циркуляра был, конечно, Зиновьев, которому уже несколько месяцев спустя пришлось подписывать совсем другие документы. Не думаете ли Вы, что и тут история может немножечко повториться? Некий умный человек сказал, однако, что когда история дает себе труд повторяться, она обычно драму заменяет фарсом или, по крайней мере, вносит в драму элементы фарса. И надо сказать, что при всей драматичности общей обстановки нынешние подогретые заверения насчет монолитности звучат довольно-таки жалкой комедией, которой никто не верит, ни исполнители, ни зрители. Тем более что и развязка должна прийти в течение не столь уж многих месяцев.

Фракция "крестьянских философов" сильна в стране, но боится партии, ее пролетарского ядра. Полным голосом она пока не говорит, по крайней мере публично. Эту вольность термидорианцы позволяют себе в частных беседах, письмах, вот как Вы, например. Но завтра они осмелеют. Не знаю, прорвется ли бой наружу уже в ближайшее время, или будет пока разыгрываться монолитно-подколодно-бюрократическим порядком. Поэтому и не берусь гадать, какое на ближайшем этапе сложится "большинство". Но Вы-то обязуетесь ли заранее равняться по всякому "большинству", хотя бы это и подрывало смычку на годы, или уже собираетесь всерьез повести борьбу против сверхиндустриализации даже с риском крутой перемены собственного Вашего местожительства? Ибо ярославские бодрствуют. В их руках большие ресурсы, не идейные, конечно, но в своем роде тоже действительные... до поры до времени. Они Вас пытаются душить, проводя, по существу, Вашу же политику, только с рассрочкой платежа. И на этом пути их против Вас или их вместе с Вами ожидал бы полный успех, если бы не было на свете оппозиции. Но она существует, и Вы в этом будете иметь не мало случаев убедиться.

Вы спросите: а выводы-то каковы? Основные выводы изложены у нас в других местах, повторять их здесь не стану. Но несколько частных выводов сделаю тут же.

Партийный режим последних лет перевел, можно сказать, всю партию на нелегальное положение. Самые важные партийные дела сталинская фракция вершит подпольно. И ваша фракция, рыковская, действует такими же нелегальными методами. Об оппозиции нечего и говорить -- на то она и оппозиция. Единственные праведники, какие остались сейчас по части партийной легальности,-- это, должно быть, Зиновьев с Сафаровым... А уж если праведники таковы, то каковы же грешники? Так вот: не перевести ли нам общими силами правящую партию на легальное положение? Вы спросите как? Очень просто: вернуть партии ее права.

Начать надо с резкого -- раз в двадцать -- сокращения партийного бюджета, который вырос чудовищно и стал финансовой базой бюрократического самоуправства над партией. Надо, чтобы у партии был партийный бюджет, строго подотчетный и подконтрольный. Революционно-конспиративные расходы должны проверяться ежегодно особой комиссией съезда.