Расправа над оппозицией за критику ЦК, вполне подтверждающаяся фактами и ныне невольно подкрепляемая последними частичными решениями и шагами самого ЦК, является наиболее вопиющим выражением худших методов аппаратного режима и худших сторон партийного руководства. Новые исключения и ссылки большевиков-оппозиционеров продолжают и сегодня терроризировать партию, несмотря на все ободряющие циркуляры. Вопрос о восстановлении оппозиционеров в партии, о возвращении ссыльных и освобождении арестованных становится главным испытанием, безошибочной проверкой, важнейшим показателем серьезности и глубины всех последних шагов влево. Партий и рабочий класс будут судить не по словам, а по делам. Этому учил Маркс, этому учил Ленин, этому учит оппозиция.

Шестой конгресс Коминтерна может в высокой мере облегчить восстановление единства партии, подав твердый совет центральным учреждениям ВКП (б) немедленно отменить применение к оппозиции 58-й статьи, основанное на грубой политической нелояльности, на вероломном злоупотреблении властью. Восстановление большевиков-ленинцев (оппозиции) в партии является необходимым и неизбежным условием действительного поворота на ленинский путь. Это относится, разумеется, не только к ВКП (б), но и ко всем остальным секциям Коминтерна.

Каждый оппозиционер, занявший принадлежащее ему по праву место в своей партии, от которой -- повторим снова -- его не оторвет никакая сила и никакое постановление, сделает все, чтобы облегчить партии выход из нынешнего кризиса и ликвидацию фракционности. Не может быть никаких сомнений в том, что такое обязательство встретит единодушную поддержку всех большевиков-ленинцев (оппозиции).

Л. Троцкий Алма-Ата, 12 июля 1928 г..

Дорогие друзья, благодаря левому курсу колонии большевиков-ленинцев так разрастаются, что создается все большая возможность перехода от индивидуальной переписки к коллективной. И здесь, стало быть, перевес социалистического начала полностью обеспечен.

Из нескольких писем я вижу, что спешный набросок тезисов обращения к Конгрессу вызвал некоторые недоразумения. Ряду товарищей заключительная часть моих тезисов показалась слишком мягкой и примиренческой. Главной причиной этого недоразумения (в основном это только недоразумение) коренится, по-видимому, в том, что я послал свои бегло написанные тезисы отдельно от своего письма товарищу Белобородову, тогда как они написаны одновременно и составляют единое целое. Надеюсь, впрочем, что теперь, с рассылкой заявления, посланного мною Конгрессу, недоразумение рассеется. Оно рассеялось бы еще скорее, если бы я имел возможность разослать товарищам две работы, посланные мною Конгрессу и составляющие в совокупности книгу, примерно 300 печатных страниц. В этих двух работах, составляющих в сущности одно целое, я сделал попытку подвести итоги послеленинскому пятилетию как во внутренней, так и [в] международной политике. В одной работе я за точку исхода взял новый, насквозь эклектический проект программы; в другой работе я исхожу из нынешнего левого курса. При сем прилагаю оглавление обеих работ, дающее хоть некоторое представление об их содержании. По существу дела, я подытожил в этих двух документах коллективную работу оппозиции за последнее пятилетие. Работы имеют больше итоговый, чем перспективный характер. Но нельзя идти вперед, не расчистив дороги. Сейчас, однако, необходимо от итогов переходить к более серьезной, глубокой разработке перспектив по трем основным линиям: внутренние силы и тенденции в СССР; Америка и Европа; Восток. Сейчас предполагаю в первую голову заняться или, вернее, продолжить свои занятия Востоком. Я получил на днях довольно хорошую библиотечку по вопросам Востока, главным образом Индии.

Признаться, когда я писал черновой конспект обращения к Конгрессу, больше всего опасался чрезмерно упрощенного, нигилистического отношения к левому курсу. Оснований для недоверия слишком достаточно. Но политически задача состоит не в том, чтобы авансом выразить голое недоверие, а в том, чтобы помочь партии кое-чему научиться на этом новом зигзаге. Центризм ведь сделан из весьма гибкой и новой материи. Возьмите Зиновьева с Каменевым: прирожденные центристы; когда обстоятельства нажали на них как следует быть, они свой левый зигзаг растянули на два года и качнулись влево вплоть до подписания платформ и проведения кампании смычек с заключительным звеном 7 ноября. А потом под действием нового толчка справа дали рикошет, и совсем сие неизвестно, на какой точке они остановятся. Конечно, опыт с Зиновьевым и Каменевым есть малый лабораторный опыт по сравнению с нынешним левым сдвигом. Но на лабораторных опытах можно и должно учиться. Мы использовали "колебнутых", как выразился Владимир Ильич про левых эсеров, ленинградской верхушки и вынудили ее дать свой максимум. Достигли мы этого не тем, что шли ей навстречу, а тем, что критиковали ее и требовали признания нашей правоты в 1928 г. К сожалению, мы не были достаточно последовательны и тверды в этом направлении. Срывы у нас были не влево, а вправо. Соглашательские грешки имелись, хотя и второстепенного характера. По отношению к нынешнему левому сдвигу мелким соглашательством, т. е, второстепенными уступками, ничего достигнуть нельзя. Нужно либо ложиться на брюхо и дать аппаратной колеснице раздробить себе позвоночник, либо же сохранить самостоятельность своей позиции до конца, т. е. до выхода партии на большую дорогу большевизма, В чем же состоит поддержка левому сдвигу? Во-первых, в том, что мы его констатируем как факт. Мы до сих пор говорили о сползании центризма вправо, и это было правильно. Сейчас мы констатируем, что центризм приостановился в своем движении вправо и делает ряд противоречивых, несогласованных и решительных шагов влево. Одно это признание задержки сползания есть огромная поддержка сдвигу влево. Поддержка не центризму, сдвигающемуся в данный момент влево, а только его левым шагам. Это совсем не одно и то же. Мы обязаны поддержать левые шаги центризма против правого крыла, противодействующего этим шагам. Но мы не можем поддерживать и укреплять авторитет и влияние центристов, хотя бы и левеющих в данный момент. Нам надо думать о завтрашнем дне. Наша поддержка левым или полулевым шагам центристов состоит в том, что мы опальные большевики-ленинцы, исключаем самую мысль о каком-либо блоке с правыми против общего противника. Если вдуматься в обстановку, то это совсем не шуточка. Кстати, когда однажды И. Н. Смирнов поплакал на груди у Зиновьева (в кулуарах одного из пленумов 1927 г.), то Зиновьев, со свойственным ему левоцентристским авантюризмом, загорелся мыслью о расширении базы блока. В те же времена он стремился захватить и ультралевых. Он говорил тогда нам не раз "Смотрите на Сталина, он объединяет всех, кого может, в своем лагере, а мы отпугиваем..." -- на что мы ему указывали, что Сталин объединяет чиновников на должности и на жаловании, а мы объединяем пока что ядро пропагандистов марксизма на теории и на программе. Все необходимое о том, как надлежит понимать поддержку левоцентристских шагов со стороны оппозиции, сказано в Заявлении Может быть, в первые моменты и было чисто "отзовистское" отношение к левому сдвигу со стороны некоторой части оппозиции. По полученным мною письмам я такого отношения установить не могу. Но тенденция соглашательского характера несомненно налицо, хотя касается скорее индивидуальных исключений.

Я получил от одного молодого оппозиционера обстоятельное письмо, в котором развивается в корне ложная точка зрения, продиктованная опасением: а как бы вся каша не сварилась без нас. Исходная психологическая, а не политическая позиция автора такова: "Скучно здесь, очень скучно сидеть и бездельничать". Поэтому мой корреспондент ставит такой вопрос: "Что нужно сейчас делать оппозиции, как выйти из создавшегося положения -- вот вопрос, который должен быть сейчас разрешен". Автор не согласен "ждать", он иронически говорит о тех товарищах, которые считают, что нужно ждать, когда придет час оппозиции. "Таким политикам ждать придется очень и очень долго, и бедняги вряд ли дождутся". Почему? "Сейчас, да и во все ближайшее время вряд ли наступит момент, благодаря которому теперешние вожди вынуждены будут поставить на повестку дня вопрос о пересмотре их решений об оппозиции. Они сейчас не чувствуют в этом никакой необходимости. Наоборот, их положение, по-моему, укрепляется в связи с их последним маневром. Почва для дальнейшего активного существования оппозиции сейчас выбита, и она при продолжении своего существования должна неминуемо превратиться в касту (секту?)".